Дмитрий Ясный - Вернувшийся к рассвету

Худощавый черноволосый юноша с разбитым лицом и необычайно зеленными глазами, улыбаясь, неподвижно лежал на лапнике. Сорока осторожно наклонила голову, блеснула глазом и, решившись, стремительно ухватила клювом блестящую штучку в траве. Глупые двуногие всегда теряют разные, очень нужные в гнезде вещи.

Глава вторая

— Ну и зачем тебе это было нужно? В то, что ты не смог бы погасить конфликт, я не поверю ни на йоту.

— Не знаю, Алексей Петрович. Словно накатило что-то нехорошее. Устал, нервы…. Ну и вы ведь знаете — я ведь неплохо настроение окружающих чувствую. А там аж зло взяло — вот что я им сделал? Потом этот идиот в фашистской форме из кустов вылез как нельзя кстати. Виноват, Алексей Петрович, не сдержался.

— Не сдержался он….. Хорошо, что хотя бы удары сдерживал — ни гематом, ни ушибов у пострадавших. Хорошо с тобой занимаются, грамотно бить научили. Всего неделя, может быть две, постельного режима и осенью потерпевшие получат повестки для призыва в доблестные ряды нашей армии. Решение об отчислении братьев Качко уже принято. Уголовное дело не заводили. Хотя, стоило бы! Такого циничного надругательства над святым для советского народа, допускать нельзя! Никогда! Пусть в ноги поклонятся своему отцу, спас щенков, но всё равно, эти дегенераты ещё получат по заслугам! В нашей стране есть много мест, где можно осознать свои ошибки в полной мере. И всё же, Дмитрий, ты зарвался. Да, с этими ублюдками ты поступил абсолютно верно, но вот в случае с Софроновым ты перешел границы! Известно ли тебе, что Петр Федорович Сафронов, тысяча девятьсот шестьдесят второго года рождения, студент, комсомолец, не привлекался, не был, не имеет, не станет отцом? Никогда! Тебе известно значение слова никогда? Ты понимаешь, каково ему будет жить без своих детей? Без сына или дочки?

— Не вижу в этом ничего страшного. Страна без его ублюдков только чище станет.

— Молчать! — седовласый человек резко хлопнул ладонью по зеленному сукну столешницы. Тонкие узловатые пальцы другой руки с силой обхватили чёрный цилиндр ручки — Мальчишка! Да как ты смеешь судить о том, чего не понимаешь?! Для нашей страны важен каждый человек, каждый гражданин, а ты….

Седовласый на мгновение прервался, неторопливо ослабил тугой узел галстука, бледно серые глаза наполнились холодом, черты лица приобрели чеканную строгость. Это внушало до непроизвольной дрожи во вдруг ослабших коленях. Сейчас меня будет возить мордой по собственному дерьму.

— Вы, молодой человек, вообще осознаёте, что именно вы натворили и какие сложности создали своим невыдержанным поведением старшим товарищам? Или вы вдруг почувствовали себя незаменимым? Вам вскружили голову успехи? Вы позабыли, что вы комсомолец и гражданин Советского Союза, страны, где все равны? У нас нет избранных, вам это известно? А ведь вы намеренно нанесли студенту Софронову данную травму. Вы прекрасно осознавали что делаете. Что за суд Линча, Олин, я вас спрашиваю? Отвечайте, Дмитрий! Или молчать изволите?!

Я молчал. Молчал и краснел. Голову опустил, полировку столешницы разглядывал. Нечего мне отвечать, нечем оправдываться. Натворил дел. Без смысла, без выгоды. Вёл себя как пацан и сейчас так же веду. Наше с мальчиком слияние всё больше прогрессирует, что уже создаёт проблемы. Я ведь сам всю ситуацию усугубил тем, что выгнал всех с поляны. Словами, но всем хватило. Девчонки на меня разобиделись, и драка на поляне получила широкую огласку. Света, Марина, Жанна и, к моему искреннему удивлению, Настя, разболтали о своих страшных обидах на наглого Олина всем и всюду. Аля промолчала. На следующий день деканат назначил внутренне расследование и получил обескураживающие результаты. Замолчать столь вопиющие факты, что попадали под действие семьдесят первой статьи, никто не решился. Формулировка всё-таки впечатляет: «Пропаганда войны, в какой бы форме она не велась, — наказывается……». Лениво зашевелился горком партии — не совсем его епархия, но бодро отреагировал горком комсомола. Скандал набирал обороты уверенно и верно. Меня упрятали в больницу — сотрясение мозга я всё-таки заработал вместе с трещинами двух рёбер. Участников происшествия подробно опросили и сделали соответствующие выводы. Главный акцент был сделан на ношении нацисткой формы комсомольцем Эдуардом Качко и его антисоветское поведение, заключавшееся в том, что вышеуказанный гражданин….. Далее шли мозголомные словесные конструкции партийного сленга. Я же был оправдан полностью и скупо похвален, как проявивший социалистическую сознательность и нетерпимость к надругательству над идеалами советского народа. Для всех, за исключением конторы, я был со всех сторон невинен, аки ангел. Свои побои эти братья-идиоты снять не догадались, меж собой не договорились. На допросах, называемых собеседованиями, туристы кололись по полной. Наговаривали, громоздили ложь на правду, в итоге запутались и вскоре чистосердечно признались во всём. Так, выяснилось, что Макс сознательно провоцировал конфликт со мной, для чего пригласил в поход близнецов и осуществил с ними предварительный сговор по телефонной связи. Тьфу! Начитался копий этих шедевров канцелярских оборотов и сам так заговорил. Правда, того, что произошло на поляне, он не ожидал. Разговор был всего лишь о том, что было бы хорошо попугать борзого не по делу провинциала и опозорить его перед девчонками. Затем пара ударов, как завершающий штрих, что бы знал, чмо, своё место.

Бесил я Макса своим независимым поведением, да ещё принцесса Анастасия пару раз умело подёргала его за ниточки. Выходка Качко и мой отказ тормозов для него оказались полной неожиданностью. Макс растерялся, не смог спрогнозировать дальнейшее развитие событий и выпустил ситуацию из-под контроля. После «бесед» очень об этом жалел. Братья вначале стояли на позициях «не видел, не слышал, не брал», но ребята из поискового отряда выловили каску из реки, а от кителя остались воротник с петлицами и левый рукав. Нашли и того человека, у которого эту дрянь они приобрели. «Чёрный искатель» близнецов сразу опознал и продолжил энергично сотрудничать со следствием. Братьев исключили из комсомола, а теперь и из института. От срока они увернулись, этого никому не было нужно, ведь папа у них был генералом. Короче, хорошо живётся тем, у кого папа генерал, а ещё лучше адмирал. Меня через неделю выписали и, буквально, на следующий день Володя заехал за мной. Доставка «на ковёр» к начальству была организованна оперативно.

— Значит так, Дмитрий. От работы ты пока отстраняешься, завтра Володя отвезёт тебя к Арнольду Константиновичу. С ним ты уже знаком. Он тебя обследует, и на основе его рекомендаций мы примем дальнейшие решения. Знаю, с Арнольдом Константиновичем у тебя сложные отношения, профессор не равнодушен к людям…. Гм, скажем так, с необычными способностями и иногда забывается в исследовательском азарте, но это необходимо. Мне докладывают, ты мало спишь, не более пяти часов в сутки. И у тебя существенная потеря веса. Я бы понял, если бы у тебя появилась девушка, ты бы ей по ночам стихи писали худел от сладких мук, но у тебя одни шалавы подзаборные, по-другому их и не назовёшь. Где только таких находишь? Ты хоть с ними в презервативах?

— Алексей Петрович! Вы же сами меня с Володей в спецраспределитель за ними посылали. Он ещё ссылался на ваше приказание находиться в машине, а у меня возникли некоторые сложности с приобретением. Это было нужно?

— Нужно. Ты мне тут дурака не строй и разговор в сторону не уводи! Молод ещё. Известны мне твои сложности! Не будешь в следующий раз просить сразу две сотни, жеребец итальянский! Всё, свободен. Володя заедет за тобой ровно в девять ноль-ноль.

— Что скажете, Арнольд Константинович?

— Что скажу, Алексей Петрович? Ну, насколько я могу судить по вашему присутствию здесь, с моим заключением вы ознакомились весьма поверхностно? Не стали углубляться в дебри медицинской терминологии и решили поступить как всегда — получить знание из первых рук и в удобном для вас формате? Мой вывод верен?

— Верен, Арнольд Константинович. Профессор, давайте на этот раз опустим нашу с вами обязательную пикировку и сразу перейдём к сути дела. К фактам, к сухой конкретике. Излагайте как можно проще, без ваших специфических словечек. Я знаю, в вас кроется гениальный популяризатор. Итак, меня интересует, что именно происходит с «объектом»? Какие могут быть последствия? Чего нам следует ожидать? Сможет ли «объект» в дальнейшем работать так же хорошо? Если нет то, что необходимо предпринять для восстановления формы «объекта» до оптимального состояния? Понимаете, профессор, это очень важно для государственной безопасности.

— Безопасность государства, важная работа, «объект»…. В этой топке сгорает неоправданно много жизней….. Знаете, а вы профессионально черствы, Алексей Петрович. Чурбан вы бесчувственный! Как вы не понимаете, это же мальчик, чёрт побери, а не безликий «объект»! Живой мальчик, мечтающий, чувствующий, со своим собственным миром. Очень и очень необычный юноша. Талантливый. А вы относитесь к нему как к детали какого-то механизма, как к простому винтику! Вот вы прибавили ему к дате рождения два года и что? Упрочнили кости припиской? Природу ведь не обманешь! У него сейчас пубертатный период, идёт перестройка растущего организма, а ваши непомерные нагрузки слишком отрицательно сказываются на его состоянии! Меру надо знать, глубокоуважаемый Александр Петрович, меру! Впрочем, что это я — метать бисер, занятие неблагодарное.