Борис Орлов - Робин Гуд с оптическим прицелом. Путь к престолу
— Ваше величество! — конюший из каких-то далеких Машиных родичей по материнской линии лучась от гордости показывал мне статного красавца краковой масти. — Ветер ему кличка, и ей-ей — не зря! Впереди всех помчитесь!..
— Это, братец, конечно неплохо, а как насчет во-о-он того?
— Отличный выбор, ваше величество!
Это уже вступил в разговор другой конюший — родич фон Паулюса. Тот вытащил парня откуда-то из Германии, и вот уже третий месяц фашист у меня на службе…
— Надежный и очень сильный конь, ваше величество, — немец похлопывает по шее громадного и спокойного на вид битюга. — Это настоящий боевой конь, прямо из Фатерлянда. Рыцарский конь, ваше величество.
Вот на нем мы и поедем. Этот здоровяк вряд ли сильно быстрый, а к тому ж наверняка поспокойнее Ветра.
— И как же зовут этого красавца? — я подошел к коню и протянул ему круто посоленный кусок хлеба. — Ну, будем дружить?
Битюг вежливо сцапал губами угощение, благодарно фыркнул и мотнул головой. Вроде бы утвердительно…
— Адлер, ваше величество. Адлер его звать. А по-вашему это…
— Я в курсе, что это — орел. Ладно, орел: седлай-ка мне этого Орла и веди к моей палатке.
— Так точно! — Рявкнул немец, выпучив от усердия глаза. — Будет исполнено!..
Так-с… Ну, ладно: Адлер — так Адлер… Хорошо, что хоть не Сочи… Японский бог! Сейчас бы в Сочи, в поселок Красный Штурм, чтобы вместо этого идиотского туманного Альбиона под солнышком искрилось ласковое Черное море. И чтоб выкупаться на полную катушку… А потом — шашлычок. Под пиво, а не этот идиотский эль. И персиков. Под коньяк… И чтоб НИКАКИХ ЛОШАДЕЙ!!!
Хорош! Хорош, я сказал! Тоже мне: включил ностальгию, понимаешь ли, на всю катушку и разнылся, как Машка беременная… Машка… Машенька… Блин, вот ведь чуть до суицида не довела, а теперь — не хватает… Едрить твою в коромысло!..
Я шел по лагерю, грыз травинку и размышлял. Черт меня дернул согласится с королевой Ингеборгой и устроить эту дурацкую охоту. С куда большей охотой я бы смотался к Маше. Хоть на денек. Соскучился ужасно. Она-то — с мамой. А я тут — один… Кстати, неплохо было бы отыскать все-таки мою неизвестную героиню-мать. А то, письмо она мне написала и все. Ни слуху, ни духу. Может, ее папа Дик пристукнул втихаря? Запросто мог… А жаль, тетка она, говорят, неглупая… Эх, найти бы ее, притащить к себе… Хорошо было бы: ежели кто вдруг в моем происхождении усомнился — нате вам! Родная мамаша подтвердить может!
Хотя, скорее всего, у нее сейчас такие проблемы организовались, что только ой! Тут евреи сообщили, что Ричард в ближайшее время собирается в новый военный поход, и для этого подбирает проводников, знающих Наварру. А это, между прочим, мамина родная страна. Так что, если мамочка спряталась в Наварре — она там ненадолго спряталась. Папочка найдет…
— …Доброе утро, ваше величество!
Шиндец! Так задумался, что чуть не стоптал, не заметив, Ингеборгу. Хорошо, что она поздороваться догадалась…
— Доброе утро. Хотя лично я ничего доброго в нем не вижу…
— Что-то случилось, ваше величество? — совершенно серьезно обеспокоилась экс-королева. — Вы получили тревожные известия?
О чем это она? А-а-а…
— Да нет, все хорошо. Просто я задумался о судьбе моей матери…
— Правда? — она посмотрела на меня с крайне заинтересованным видом. — И что же вас так обеспокоило? Ведь вы же совсем не знаете свою мать. Насколько я слыхала, вы ее не видели ни разу, с самого вашего рождения?..
— Верно, не видеал. Но только сдается мне, что ей угрожает опасность…
— …Племянник! Ну, где ты ходишь?!
Дядя Вилли, уже верхом, оказался прямо перед нами, точно из-под земли вырос. Он осадил своего скакуна и заорал так, что было слышно не то, что в Тауэре, а и в самом Дувре:
— Все уже готовы, а вы, ваше величество, где-то, извиняюсь, шляетесь? Да еще с красоткой, — он причмокивает губами и посылает Ингеборге воздушный поцелуй. — И что скажет ее величество, если узнает о ваших шашнях?
Тут он не выдержал и сам первым принялся хохотать над своей тупой шуткой. Блин, дядюшка, да ты уже, похоже, с утра нарезался? Или это у тебя остатки вчерашнего?..
Но высказать Длинному Мечу свое «фе» я не успел, потому как мне тут же подвели заседланного и взнузданного Адлера, и чрез минуту я уже сидел в седле, стараясь сохранить максимально горделивую позу. Ну, как говориться — с богом!..
Кавалькада охотников выползала из лагеря добрых полчаса. Псари с собаками на сворках, какие-то сомнительные егеря с короткими копьями, конюшие с запасными конями и целая орда благородных охотников с пажами, оруженосцами, слугами и тэдэ — все это ползло, как небезызвестная вошь по солдатскому тулупу и растекалось в стороны, точно пролитый кисель. Выдвижение тянулось так долго и так лениво, что я уже было успокоился. Скачка на сегодня откладывается. Сейчас неспешно проедемся по лесу и — назад в лагерь. Водку пьянствовать и безобразия нарушать. Но тут разом взвыли рога, и мой Адлер всхрапнул, мотнул башкой и, безо всякого моего вмешательства, прянул вперед с околозвуковой скоростью.
— А-а-а-а, м-м-м-а-а-ать! — только и смог пробормотать я, лязгая челюстью в такт битюговскому галопу. — Су-у-у-ук-а-а-а…
Должно быть, германский Орел услышал мои слова и понял, что я не доволен скоростью нашего перемещения в пространстве. Тут он был прав, но выводы сделал абсолютно неправильные! Трубно заржав, он включил понижающую передачу и дальше мы понеслись еще быстрее.
Мои жалкие попытки остановить вольный бег разгулявшегося тяжеловоза не дали решительно никаких результатов. Он пер, словно каток с горы, все набирая и набирая скорость…
«Если я сейчас встречу какой-нибудь сук, — пронеслась в голове шальная мысль, — то надо попробовать уцепиться за него, и пусть этот слонопотам дальше скачет один. А я уж как-нибудь пешком…» Я огляделся. Деревьев, а следовательно, и сучьев в зоне досягаемости не имелось. «И слава богу — сообщил деловито голос разума. — Потому как если нам попадется сук — девять из десяти, что ты расшибешь об него свою дурную голову». А потом, подумав, добавил: «Идиот! Не мог вместо охоты Королевскую Рыбалку организовать…»
За счет своей громадной массы мой Адлер не обращал внимания на мелкие препятствия на своем пути, а потому мы с маху вломились в довольно густой орешник, потом — не менее густой лозняк, а затем бешенным галопом прорвались сквозь частый молодой ельник. В результате всех этих маневров, от души обматерить немецкого Орла мне удалось только предварительно отплевавшись от набившегося в рот мусора.
— Ах ты ж… и…… твою… в перехлест через забор!..! Гнида…, тварь…!
Высказавшись таким образом, я дотянулся до хлыста и вытянул переполненного наслаждением от вольной скачки Адлера поперек хребта. Лучше бы я этого не делал! Чуть повернув голову, четвероногий фашист укоризненно глянул на меня влажным коричневым глазом, секунду что-то посоображал а потом… Потом эта скотина пришла к выводу, что я не доволен набранной скоростью и желаю двигаться еще быстрее. Он утвердительно ржанул, и мне показалось, что мы таки преодолели звуковой барьер!..
— Стой! Стой, скотина! Убью на х..! — орал я на языке родных осин, а мимо нас со страшной скоростью проносились купы деревьев, какие-то подозрительные заболоченные луговины, кусты…
Пару раз я вроде видел даже постройки неясного назначения, но кто там живет и живет ли вообще, разбирать не успевал. В ушах свистал ветер и конь по имени Адлер уже, кажется, не бежал, а прямо-таки летел вперед, точно пущенная из могучего лука стрела. У меня потемнело в глазах…
Скачка окончилась для меня неожиданно и весьма болезненно. Только что еще был в седле, отчаянно пытаясь удержать равновесие, и вдруг — удар! — и я уже летел к неумолимо приближающейся земле…
— А, б…, с-с-сука! — кажется, в ноге что-то хрустнуло. — Ну, и чего ты, б… непарнокопытная на меня уставился? Му… подкованный!..
Адлер, почувствовав потерю груза-седока, по инерции пробежал еще несколько шагов, остановился, оглянулся, состроил на морде задумчивое выражение и мелкими шажками двинулся ко мне. Подойдя, он ткнулся губами в мое плечо и вопросительно посмотрел, словно хотел спросить: «Ну, хозяин, я хорошо бежал?»
— Да уж куда лучше! Балда!
Я принялся ощупывать себя на предмет определения количества и степени тяжести полученных повреждений. Так, ребра, вроде целы, голова — тоже, руки… А вот в ноге точно, что-то хрустнуло. Во всяком случае, встать я еще кое-как могу, а вот опираться на поврежденную конечность — никак. Увольте. Боль такая, словно нож вбивают… Хотя, вроде, не перелом. Впрочем, вывих — тоже не подарок. Нечего так, сука, поохотился…
— Ваше величество, вы живы?
Ингеборга? Очень вовремя, честное слово. А чего это она выглядит так, словно по ней трактор проехал? Что это: кто-то решил попробовать комиссар… тьфу! — то есть королевского тела?! Так я, хоть и временно одноногий могу тут любому любителю сладенького враз растолковать, насколько он был неправ!..
