Михаил Гуткин - Попадать, так с музыкой!
Вот те раз! Слегка прокололась. "Пахать" — это ведь словечко из моего времени. Надо объяснить.
— Нет, это я так, для сравнения. Когда подходит время пахоты в поле ведь работают от зари и до зари.
— Да, конечно.
— Вот и у нас бывает время, когда тоже приходится работать от зари и до зари, а иногда и ночью.
— А что вы там делаете?
Тут другие зашумели на любопытного — не приставай к командиру с вопросами, — но я махнула рукой и продолжила.
— Разная работа: бандитов ловим, шпионов задерживаем, врагов народа разоблачаем. Все трудно перечислить. Да еще допрашивать арестованных приходится — на это очень много времени уходит.
— А вы сами кого-нибудь допрашивали?
— Полностью нет, у меня еще недостаточно опыта. Зато те, с кем я поговорила, быстро потом во всем сознались (между прочим, как вы уже знаете, чистая правда). Я, если надо, и кошку могу уговорить добровольно горчицу есть.
— Да это невозможно.
— Вполне возможно, уверяю вас. Для этого достаточно намазать ей горчицей под хвостом. Дальше сама все вылижет.
Ха, это в мое время подобные живодерские анекдоты воспринимаются слушателями без проблем. А тут слушатели впечатлились. Один даже вздрогнул и опасливо посмотрел на меня. Я, хотя и находилась в некотором расслабленном состоянии, но где-то на уровне подсознания это зафиксировала.
— Скажите, а что делают с теми, кого разоблачают? Всегда расстреливают?
— Почему всегда? Советская власть строгая, но справедливая. (Во, как шпарю. Начиталась уже газет.) Если ты враг, убивал советских людей, занимался вредительством и тому подобное, то тут понятно — высшая мера социальной защиты. А если ты случайно попал в это дело, если никакого вреда не успел причинить, если сам во всем признался, то возможны варианты. Могут дать два — три года, а то и просто выслать на спецпоселение. Как суд решит. Суд все учитывает: и все проступки, и чистосердечное признание, и помощь следствию (ух, как излагаю, недаром столько детективов прочитала).
— А вот у вас на лбу шрам. Это что, тоже от бандитов?
— Да, месяц назад попала в переделку.
— И вы их задержали?
"И вот тут Остапа понесло"1). Я смешала сразу два моих приключения. Слушали меня, раскрыв рты.
— Скажите, а вас за это наградили?
— Ха, наградили! Выговор дали.
— За что выговор?
— За то, что я одного из бандитов насмерть застрелила, а он нужен был живой. Промахнулась я. Стреляла в ногу, а он, гад, возьми в этот момент и споткнись. И пуля попала в голову. Вот и выговор. Ладно, бойцы, хватит, я уже немного устала (врать), а мы вот-вот приедем.
—---
1) И. Ильф, Е. Петров "12 Стульев"
58
Бойцы понимающе отстали, и я откинулась к борту и слегка прикрыла глаза — вроде бы задремала. Но при этом искоса посматривала на того парня, странную реакцию которого заметила ранее. Он явно нервничал. Что-то его в моем трепе зацепило. Надо бы выяснить, когда приедем. А вот, кстати, мы и приехали. Колонна въехала в расположение дивизии, и машины остановились недалеко от штаба. Я, пользуясь своим независимым положением, первая выскользнула из кузова — ох, все-таки отсидела себе одно место.
На плацу стояли командиры во главе с Окуловым. Но сейчас мне в первую очередь нужен был не он, а его особист. Если не забыла, то капитан Максимов. Вот он, стоит чуть в сторонке. А еще я помню, что он Васин приятель.
— Здравствуйте, товарищ капитан.
— Здравствуйте, товарищ младший лейтенант. — Улыбнулся Максимов. — Поздравляю с поступлением на службу, Анна Петровна.
— Спасибо. Игорь Александрович, кажется?
— Так точно, Игорь Александрович. Надолго к нам?
— На неделю, но сейчас не об этом. Есть срочное дело.
— Что такое, слушаю?
— Очень хочется поговорить с одним из бойцов из тех, с кем я сейчас приехала. Что-то с ним не так. Только желательно это сделать незаметно. А вдруг это все пустое.
— Так, — капитан сразу стал серьезным, — это можно организовать. Все равно, сейчас все вновь прибывшие должны будут пройти заключительный медосмотр. Там мы вашего подозрительного и зацепим. Укажите мне на него.
Я, стараясь сделать это как можно незаметнее, показала на того, кто мне был нужен. Капитан зафиксировал его взглядом и отошел. Я подошла к основной группе командиров. Окулов приветливо мне кивнул и слегка мотнул головой вправо. А, так там стоит Ипполитов. К нему-то я и приехала. Я подошла к Ипполитову. Он тоже поздравил меня с назначением и намекнул, что надо бы обмыть мои кубики. Вася меня об этом своевременно предупредил, поэтому "у меня с собою было" 1). Я шепнула, что традиции знаю и чту. Тут появился Максимов, и мы с ним отошли.
— Анна Петровна, ваша группа пойдет в медсанбат на осмотр первой. Бойцы будут заходить по очереди. У вашего подопечного врачи что-нибудь найдут и направят его в соседнюю комнату. Там мы с ним и поговорим.
— Прекрасно, Игорь Александрович. Только давайте чуть-чуть изменим план. Сначала я хочу поговорить с ним одна.
Тут капитан немного поморщился. Наверное, боится, что я все лавры хочу присвоить себе. Надо его успокоить.
— Я просто боюсь, что сразу двух он может испугаться и замолчит. Если только мои подозрения оправдаются, то вы сразу подключитесь, а я, наоборот, уйду. У меня тут своих дел по горло. А в отчете, в этом случае, напишу, что у меня возникли подозрения, а вы окончательно его разоблачили. Впрочем, вполне вероятно, что ему нужно будет написать явку с повинной.
— Ну, это мы посмотрим, — успокоился капитан, — если все расскажет, то можно и с повинной. А может ниточка и дальше потянется.
— Может, тут я полностью согласна. Тогда это будет уже полностью ваша заслуга.
— Договорились, — подвел итог капитан, — идемте в медсанбат.
—---
1) Цитата из рассказа М.М. Жванецкого
59
В медсанбате мы прошли в небольшое помещение, имевшее две двери. Капитан Максимов скрылся за другой дверью, а я осталась ждать. Минут через пятнадцать дверь открылась, и вошел тот самый боец. Увидев меня, он дернулся, хотел было выскочить назад, но дверь уже захлопнулась. Тогда с обреченным видом, смотря на меня, как кролик на удава, он сел на стул напротив меня.
— Еще раз здравствуйте, — сказала я.
— З-з-дравствуйте, товарищ младший лейтенант государственной безопасности.
— Представьтесь, пожалуйста.
— Боец Лепешкин, 1921 года рождения, место рождения…
— Подождите, гражданин Лепешкин, — оборвала его я. — Анкетные данные потом. В дороге мне показалось, что вы хотите что-то мне рассказать. Так я вас внимательно слушаю.
— В-в-ам просто показалось.
— Слушайте Лепешкин. Вы думаете, я случайно села именно в ваш грузовик? А, сообразили? Но пока еще у вас есть время все рассказать самому. Помните, что я говорила о справедливости Советской власти? Сейчас у вас последний шанс. Да вы посмотрите на себя в зеркало, — с этими словами я вытащила из кармана маленькое зеркальце и поднесла его к лицу Лепешкина. — У вас все на лице написано крупными буквами.
Он дернулся и заревел. Минуты две я молчала, потом не выдержала и заорала.
— Прекрати реветь. Ты мужик или баба? Ну.
Он всхлипнул еще пару раз и остановился.
— Значит, повторяю для тупых. Никто тебя пока вообще не арестовал. И никто не знает, что мы с тобой сейчас беседуем. Хочешь молчать — черт с тобою. Я тебя сейчас отпущу. Но помни, что ты будешь под контролем, и как только правда выплывет наружу, а она точно выплывет в самое ближайшее время, то тогда с тобой будут говорить уже по-другому. Или же твои сообщники могут заподозрить что-то неладное. Тогда они сами с тобой разделаются. Ну, не хочешь говорить? Тогда пошел вон, дурак!
Лепешкин, покачиваясь, встал и повернул к двери. Я крепко задумалась: ведь явно что-то с ним не так. Но почему молчит? И как его теперь отпускать? А Лепешкин уже у самой двери вдруг повернулся и спросил;
— А это правда, что явку с повинной мне зачтут?
Уф, гора с плеч.
— Знаешь, Лепешкин. Я врать не привыкла и тебе не советую. Если все расскажешь, причем без фантазий — только правду, и если за тобой нет серьезных преступлений, то это обязательно будет учтено. Тут я ручаюсь.
— Хорошо, я все расскажу, но если вы меня обманули, то бог вас накажет.
— С богом у меня свои договоренности — не беспокойся. А за тебя, Лепешкин, твердо обещаю, если потребуется, замолвить словечко. Но, еще раз повторяю, только если все расскажешь.
— Расскажу, — в последний раз всхлипнул Лепешкин.
Я встала и постучала в дверь. Вошел капитан Максимов.
— Вот все расскажешь товарищу капитану. Он будет вести твое дело. Так что слушайся его, как папу с мамой.
С этим словами я вышла из помещения и пошла к Ипполитову. Устала я от этих уговоров. А ведь мне теперь еще отчет писать, будь он неладен. Ну и денек!
