Михаил Гуткин - Попадать, так с музыкой!
— Это как сказать, — возразила я, — если смотреть будут женщины, то точно заинтересуют.
— Да, об этом я как-то не подумал, — сознался майор. — Тогда давай, под мою ответственность отбери их сразу, оставь только по одному экземпляру для изучения.
Тяжело вздохнув, я выполнила приказ. А куда денешься. Я теперь на службе.
Загрузившись своим добром, я зашла еще в оружейную комнату и получила, наконец, персональный наган с кобурой. Пришлось парабеллум запихнуть в сумку, а сверху нацепить кобуру с наганом.
55
За ужином Вася как-то смущенно посмотрел на меня и, решившись, заговорил.
— Знаешь, Анечка. Есть одна проблема, которую мы с майором упустили из виду.
— Что за проблема, вместо одного отчета нужно писать три? Или пора составлять план поимки шпионов на пятилетку?
— Нет, такого плана пока не требуют. Дело совсем в другом: так принято, что в НКГБ все сотрудники либо комсомольцы, либо члены РКП(б). А ты беспартийная. Конечно, мы понимаем, откуда ты и кто принял тебя на работу, но правила едины для всех.
— Так что же мне теперь делать? Срочно вступить в партию?
— Не торопись. В партию так просто вступить нельзя. Нужно себя зарекомендовать и, кроме того, пройти кандидатский стаж. Поэтому пока речь пойдет о комсомоле. И по возрасту ты в комсомол подходишь.
— Подожди, подожди. Но ведь для вступления нужно заполнять какие-то анкеты, а что мне туда писать? Правду нельзя, а врать нехорошо.
— Все правильно. Мы с Валентином Петровичем будем решать этот вопрос, а ты пока должна повышать свою политическую грамотность.
— Это как?
— А вот так: читай газеты, ходи на занятия по политпросвету. Обязательно прочти Краткий Курс истории ВКП(б) товарища Сталина, нашу Конституцию, устав ВЛКСМ. Кроме того, возьми себе какую-нибудь общественную работу.
— Газеты читать — не проблема. Ходить в кружок политпросвета — тоже. А вот что за общественная работа? Стоп! Скажи, а если я буду вести шахматный кружок, это будет считаться общественной работой?
— Конечно, будет. Возможно, что и Валентин Петрович, пока он еще в нашем городе, станет туда ходить. Давай сделаем так: я поговорю с нашим секретарем комсомольской организации, он поговорит в райкоме, и ты будешь вести городской кружок по шахматам. Такого пока в нашем городе нет.
— Вот и ладненько. А когда вы объясните мне, что и как писать в анкете, тогда вернемся к разговору о комсомоле. Только скажи еще: а для вступления в комсомол рекомендации нужны?
— Конечно, нужны, но с этим просто: одну даст Валентин Петрович, а вторую — я.
— А разве родственники могут давать рекомендации?
— Так я буду тебя рекомендовать не как муж, а как член ВКП(б). Это разрешено уставом.
— Все, считаем, что этот вопрос решен (конечно, решен: пока буду читать, изучать, вести кружок, начнется война, а там уже будет не до вступления). Что еще у нас на сегодня?
— На сегодня все, а завтра ты едешь на неделю к Окулову. Будешь тренироваться в разведроте. В 14 часов через наш город пойдет колонна, которая повезет в дивизию очередное пополнение из резервистов. Она тут остановится, и к ним присоединится сотрудник НКГБ, то есть ты.
— Значит, я должна быть в форме?
— А как же! Ой, я ведь совсем забыл. Ну-ка посмотри.
С этими словами Вася открыл платяной шкаф и вытащил оттуда вешалку с формой сотрудника НКГБ и с тремя квадратиками на каждой петлице. Я тут же схватила и стала примерять. А мне идет. Вот только галифе широковаты — не позволяют продемонстрировать стройные ноги. Есть и юбка, но для тренировок в разведке юбка точно не годится. Буду одевать ее в обычные дни, хотя брюки мне как-то привычнее. Пилотка мне понравилась. Если ее сдвинуть чуточку набок и назад, то все тип-топ.
Я промаршировала по горнице туда-сюда. Размер точно мой. Все сидит, как влитое. Вася ждал, ждал, пока я вертелась перед зеркалом, потом не выдержал.
— Без формы ты мне нравишься больше, — заявил он, стаскивая с меня обмундирование. С мужем в таких вопросах не спорят.
56
Утром Вася умотал на работу, а я стала собирать все необходимое в небольшой баул, которым меня снабдил запасливый супруг. Оделась в форму, снова повертелась перед зеркалом, прицепила кобуру с парабеллумом, в карман сунула Вальтер. Магазин для парабеллума справа, для Вальтера — слева. Подумала, подумала и наган в кобуре запихнула в баул. Попробовала, как буду выхватывать оружие — да, с этим еще тренироваться и тренироваться. Проверила еще раз содержимое баула (ну рассеянная я) и присела перед дорогой. Посмотрела на часы — пора. Пошла к дороге. Вася был уже там и посматривал на часы.
— Я звонил в Барановичи. Поезд пришел по расписанию, колонна вышла полтора часа назад, так что скоро будут. Стой тут и не отходи.
А я и не думала отходить.
Примерно через пять минут мы услышали шум моторов. Шла колонна из десяти грузовиков. Все открытые, в каждом примерно по двадцать человек. С каждым водителем сидит боец с винтовкой. По сигналу Васи колонна остановилась, из первой машины вышел старший лейтенант и подошел к нам.
— Здравия желаю. Старший лейтенант Кононицын. Возглавляю колонну резервистов, следующую в 37 стрелковый полк 85-й стрелковой дивизии. В чем дело, товарищ старший лейтенант госбезопасности?
— Здравия желаю, — ответил Вася, — старший лейтенант госбезопасности Северов. Нужно подбросить в штаб 85-й стрелковой дивизии товарища младшего лейтенанта.
При этих словах я подошла к Васе.
Извините, — твердо возразил Кононицын, — у меня строгий приказ командира полка никого по пути не подбирать. Поэтому не могу взять еще одного человека.
— Скажите, — спросил Вася, — а если прикажет ваш комдив?
— Если прикажет товарищ Окулов, то возьму.
— Хорошо. Распорядитесь, чтобы колонна подождала, и пройдемте со мной к нам в отдел.
Старлей подозвал заместителя, отдал команду и пошел с Васей в НКГБ. Я осталась стоять у колонны на всеобщее обозрение. Думаю, если бы не моя форма, то без шуточек тут бы не обошлось. Через несколько минут оба старлея вернулись, причем у Васи вид был довольный, а у Кононицына — озадаченный.
— Все в порядке, товарищ младший лейтенант государственной безопасности, — обратился Кононицын ко мне, — можете садиться в любую машину, только извините в кузов. В кабине по инструкции только водитель и боец сопровождения.
— Не беспокойтесь, товарищ старший лейтенант, — заявила я, — в кузове, так в кузове. Я привычная (да, один раз в деревне ездила и в кузове — впечатления самые тоскливые). Я посмотрела на грузовики, выбрала тот, где, как мне показалось, сидели самые худые, подала свой баульчик сидевшим в кузове призывникам. Потом подтянулась и бодро перемахнула через борт. Бойцы, все в новенькой, необмятой форме одобрительно зашумели и раздвинулись, уступая мне место (правильно выбрала — достаточно просторно). Я уселась, и колонна снова двинулась по маршруту.
Скорость была небольшой, по моим прикидкам не более 30 километров в час, поэтому в кузове было терпимо. Еще хорошо, что вчера был небольшой дождь, и дорога была непыльной, а то бы я приехала в дивизию не в лучшем виде.
57
Минут десять ехали молча, возможно из-за меня. Думаю, что солдаты стеснялись трепаться при командире, да еще женщине, да еще из НКГБ. Но я сидела тихо, как мышка, и только разглядывала попутчиков. Когда Вася говорил о резервистах, я думала, что это обычные призывники, как в мое время: в подавляющем большинстве мальчишки, чуть младше меня — лет по 18. Но тут сидели и мальчишки, и взрослые парни, а один даже вообще, на мой взгляд, мужик лет тридцати. Значит резервисты — это, скорее всего, те, кто уже раньше служил и потом был отправлен в запас (в резерв). Из этого очевидно следует, что к войне готовятся. Ни с того, ни с сего не будут из народного хозяйства призывать в армию столько мужчин. И тут уже Федор Савич не пожалуется, что очередное пополнение в значительной степени неграмотное, хотя вполне возможно, что среди резервистов есть и неграмотные, и малограмотные. Но все равно, кто один раз уже прошел через армию, должен хоть что-то соображать в военном деле. Может быть, в этой Истории не будет таких жутких потерь и такого страшного отступления? За моими мыслями я не сразу расслышала, как ко мне обращаются.
— Да, что?
— Разрешите обратиться, товарищ младший лейтенант государственной безопасности?
Какой-то шустрый паренек не удержал свое любопытство и решил задать мне вопрос. А приятно, когда меня так уважительно величают.
— Да, слушаю вас.
— Скажите, а трудно в НКГБ служить?
— Когда как. Иногда не очень, а иногда приходится пахать день и ночь.
— А что, в НКГБ свои колхозы есть?
