Москва(-90) - Михаил Леккор
Посмотрел на русского великого князя. Тот уже по внешнему виду смотрелся, как настоящий русский аристократ. А вот его собеседник как раз нет. Благообразный седоватый… но нет не джентльмен. Просто староватый, седоватый господин. Обученный, но не аристократ. К тому же лишняя пара ушей…
Иден вопросительно посмотрел на Майского. Затем с той же интонацией на него глянул Сергей Александрович. Посол почувствовал себя куда как неприятно, словно как старая, мерзкая собачка, забежавшая ненароком совсем не туда, куда надо.
- Господа! - громко сказал Иван Михайлович, - если я вам не надобен, то, с вашего позволения, я пока поработаю с отдельными сотрудниками, решу отдельные мелочи по посольству…
Старый не только дипломат, но и просто человек, он чувствовал, что два остальных человека в этой комнате будут решать важные вопросы, которые затем решаться на судьбе не только англичан и советских людей, всего человечества! Желал бы он оказаться? Разумеется, да. Мог бы? Хе-хе, конечно нет. Он простой советский человек, а эти господа аристократы, при этом не только английский министр Э. Иден, но и советский великий князь Романов были ему совершенно классово чужды, а потому бог с ними!
Аристократы переглянулись и одновременно отозвались: «Да, пожалуй», - сказал великий князь и одновременно заместитель НКИД, то есть в какой-то мере начальник Майского. «Yes», - лаконично повторился Иден. Тот хотя и никак не пересекался с послом в советском НКИД, но последние несколько лет они довольно много работали и министр, если бы хотел, мог весьма досадить советскому дипломату мелочными придирками.
Иван Михайлович Майский благоразумно вышел из кабинета министра. Все-таки большое дело – большой внутренний такт человека, который, если он есть, конечно, позволяет избегать многих неприятностей. Правда, после войны и он пострадал. Но там была такая страшная сталинская мясорубка, что спасти целыми пальцы было очень сложно.
Оставшись вдвоем, английский и русский аристократы помолчали: Иден с интересом, Романов – с определенным лукавством. Впрочем, Сергей Александрович понимал, что начав с активного хода, он должен, таким образом, и продолжать. Иначе, зачем он тут? А время-то идет! И он заговорил первым:
- Уважаемый сэр! Внутренние отношения между джентльменами дело совершенно ваше. И я, разумеется, никак туда не лезу. Но поскольку дело касается одновременно международного конфликта, то я вынужден сказать и свое слово. Господин Иден, я в жутком ужасе!
Ваш достопочтенный премьер-министр и председатель партии тори Невилл Чемберлен не только потерял сколько-нибудь устойчивую линию поведения, но он совсем утратил лицо благородного человека!
Честно говоря, сам попаданец понимал, что несет откровенную ахинею. Благородность дворянства была такая же условность, как и медицинская сторона кровожадной деятельности волков. И, тем более, английских! С точки зрения жителя XXI века, настоящие английские дворяне, как класс, погибли еще в войну Красной и Белой Розы в XV веке. А их жалкие останки были добиты в революцию XVII века. Конечно, свято место пусто не бывает, появились новые графы – бароны, сэры – перы. Но после этого, при чем тут чистота дворянской крови? Пусть лучше решают, какой породы являются дворняги!
Однако, Иден проглотил все, не поморщившись. Сам «настоящий благородный» английский джентльмен. Откуда ему знать, что за занавесой высокопарных слов находится презрение не только к английскому, но и к российскому дворянству.
Министр гордо поднял лицо, породистое, надо сказать. Хотя до Уинстона Черчилля ему все же далеко. Вот у того лицо настоящего английского бульдога!
Сергей Логинович, на миг вылезший из-за размеренной физиономии Сергея Александровича, чуть не улыбнулся. Это его отрезвило. Черт побери, из-за такого пустяка проколоться! Продолжил плести словесное кружево:
- Сэр Невилл при своей чистоте и благородстве, видимо, увлекшись великодушной политикой умиротворения, слишком увлекся. Я понимаю, что он желает мира и спокойствия, предыдущая мировая война двадцатилетней давности показала, настолько военные действия могут быть бесчеловечны и кровавы. Но в итоге этот австрийский ефрейтор нагло этим пользуется, требуя от Великобритании и его союзников больших уступок, но при этом сам не уступая ни на йоту. И самое главное, Гитлер и не собирается с вами сотрудничать. Выдавив максимум уступок, он все равно начнет новую европейскую войну, еще более ужасную и кровопролитную. А?
Сергей Александрович впился глазами в Идена, пытаясь понять, является ли тот его сторонником или они совсем другие люди и совсем не понимают друг друга, хоть и оба говорят на английском языке.
Иден не обманул его надежд. Он с досадой раскусил какую-то дрянь со стола, попавшуюся под руку:
- Ах, я ему неоднократно говорил об этом! Цель, конечно, благородная и я его понимаю. У меня самого погибли и старший брат, и младший. И я едва уцелел. Но ведь делать из цели фетиш. Я с вами согласен – под видом исправления исторической несправедливости и уточнения границ Гитлер укрепит Германию. А потом, вцепившись в какую-то досадную мелочь, он соорудит приграничный конфликт и опять начнется война!
- Вот! - мрачно поддакнул Сергей Александрович. Уступая за счет Чехословакии судетских немцев, сэр Чемберлен не понимает, что одновременно он отдает Германии миллионы западных славян. Да-да, я более, чем уверен, одними Судетами Гитлер не ограничится. На очереди Чехия, а потом, возможно Словакия.
Еще бы попаданцу не быть уверенным, он же прекрасно знал, не как профессиональный историк, конечно, с высоты XXIвека, как добившись уступки Судетской немецкоговорящей области исторической Чехии, он через некоторое время уже просто возьмет, никого не спрашивая, остальную Чехию. Словакия как бы останется свободной и даже, хе-хе объявит войну СССР через марионетку Йозефа Тисо. А Чехословакии больше пока не будет.
Не рассматривая чаяния народов этого государства, которые толи хотят вместе жить, толи нет, можно лишь подытожить – мюнхенским сговором страны Антанты резко укрепили немецкую армию чехословацким оружием на тот момент, и усилили на будущее крупными оружейными заводами Шкода на будущее. Ведь немцы широко использовали чехословацкое оружие при наступление на Францию и при угрозе на Англию. А уже потом при войне с СССР.
И что теперь думать о Чемберлене?
