Связь без брака - Дмитрий Викторович Распопов
На трибунах впервые раздались жиденькие аплодисменты, но я рад был и таким, поклонившись, поблагодарил зрителей за поддержку. Похоже моя вежливость сработала, поскольку, когда я выходил на полуфинал, то аплодисментов было значительно больше. Забег начался в полном молчании, но я лишь повторил своё лучшее время 10.2, трибуны ожили и поняв, что сенсации не предвидится, стали хлопать всем участникам, когда объявляли их время.
В финале самым молодым был я, остальным как я понял было за двадцать. Уже уверенные, полные сил мужчины, в отличие от меня, но ни один не улыбнулся или криво на меня посмотрел, табло с неизменными 10.2 прозрачно намекало, что случайных людей на дорожках нет.
Почему-то именно в финальном забеге я был полностью спокоен, ведь даже если я просто пробегу также, то всё равно стану первым. Ближайший соперник ко мне Эдвин Озолин из СКА Ленинграда показал лучший свой результат в 10.6, остальные на уровне 10.8, так что всё что нужно было пробежать не хуже. С этой мыслью я встал на колодки и успокоился.
«Просто пробежать так же».
— Чемпионом СССР в беге на сто метров становится Иван Добряшов со временем — 10.1. Это новый рекорд СССР товарищи! Ура!
Стадион взорвался приветственными криками, мне оставалось только глупо улыбаться, пожимать плечами, и благодарить всех.
— Второе место со временем 10.5 занял Эдвин Озолин, — продолжил вещать он.
— Третье место со временем 10.6 занял Гусман Косанов, — закончил он объявление победителей.
Мы направились в раздевалку, соперники меня поздравляли, хотя выглядели немного подавленно. К ним тут же подбежали тренера, поздравляя их, Пень же при виде меня только что не светился от счастья.
— Уже шесть покупателей на тебя! Шесть! Добряшов!
У меня чуть с языка не сорвалось, что рабство вроде как давно отменили, но я чудом сдержался. Пень был счастлив и доволен, портить ему настроение сейчас, значит вредить себе потом.
Почти сразу начались забеги на 200 метров, где я встречался с уже знакомыми соперниками, в глазах многих из них, когда я выходил на дорожку уже не было видно прежнего огня, как это было на 100 метрах.
— Чемпионом СССР в беге на двести метров становится Иван Добряшов со временем — 20.2. Это снова новый рекорд СССР товарищи!
Тут уже зрители раскачались по-настоящему. Часто выкрикивали ободряюще мою фамилию, я раскланивался по сторонам и только спустя пять минут вернулся под трибуны. Там я поздравил Амина Туякова со вторым местом, Эдвина Озолина с третьим, и они в этот раз не выглядели так подавленно, как после 100 метров, пожали мне руки и пошли снимать шиповки. Я тоже свои снял, но прижимал их к сердцу, поскольку крутившийся рядом директор, посматривал на них с вожделением, так что я с большим облегчением увидев Александра Григорьевича, отдал ему обувь, сердечно за неё поблагодарив. Тот лишь хмыкал и поздравлял меня, предлагая так уж и быть оставить победные шиповки себе. Но как бы я ни хотел это сделать, я наклонился к его уху и сказал, что хочет сделать с ними жадный директор, поэтому лучшее, если я их верну законному владельцу. Рудских побледнел, покачал головой, но шиповки взял, кинув странный взгляд на Пня.
На этом соревнования сегодня были окончены и началось награждение. Я дважды поднимался на первое место и золотые медали на грудь с красными подушечками на месте крепления, вешал мне уже знакомый человек из чёрной «Волги». Он поздравил меня, и произнёс пару партийных лозунгов, что конечно я тут же поддержал, подсыпав ему цитат из последнего партийного съезда. Он с оторопью на меня посмотрел, затем похвалил и перешёл к другим спортсменам.
На выходе из стадиона меня ждали несколько комсомольцев, со значками ВЛКСМ на груди, просили рассказать свою биографию и как я смог достичь таких результатов, чтобы они написали об этом в «Пионерскую правду». Пень зло всех растолкал и увёл меня за собой, я лишь успел извиниться перед расстроенными подростками. Едва мы оказались в гостинице, он тут же едва ли не с мясом содрал с меня медали и всё запаковал в коробочки, спрятав их у себя вместе с наградными книжками. Его глаза возбуждённо блестели, да так, что он вытащил меня из общей комнаты, где ещё не успели толком поздравить соседи, обрадовавшиеся моей победе, и посадив в свою комнату вместе с Ирой, закрыл нас на ключ и куда-то убежал.
Поняв, что это возможно надолго, я пошёл в ванну и раздевшись, включил холодную воду, чтобы дать ногам отдохнуть. Только сейчас я почувствовал, как они гудят. Через пять минут ко мне заглянула Ира, вопросительно посмотрев на меня.
— Прости, но нет, — отвернулся я от неё.
— Хорошо, — она закрыла за собой дверь и вернулась в комнату.
Когда я помылся и вышел, в одном небольшом полотенце на бёдрах, поскольку не хотелось лезть мокрым в одежду, она бросила на меня лишь короткий взгляд и снова стала смотреть в окно, сидя на подоконнике. Больше мы с ней, так и не заговорили. Ни в самолёте на Москву, ни потом в Иркутск. Мы словно отдалились друг от друга, и лично меня, это сейчас полностью устраивало.
Глава 19
Наше возвращение было больше похоже на бегство, я не понимал, почему Пень даже не остался на последний день соревнований, а торопил нас на протяжении всего пути. Это было странно, но особо выбора у меня не было, поэтому просто следовал за ним. Он кстати заметил, что мы совсем перестали общаться с Ирой, хотя раньше изредка перебрасывались фразами. Его это видимо слегка удивило, и директор поинтересовался, в чём причина, мы же вроде раньше хотя бы терпели друг друга. Ира пожала плечами и спокойно ответила, что просто у нас нет общих тем для разговора, его это полностью устроило и в основном в свободное время или когда он не был пьян, он разглагольствовал о том, как более выгодно продать меня, окупив все расходы на организацию ДЮСШ. Суммы отступных, предлагаемые ему клубами он не называл, но всё время довольно щурился, объясняя, что вернувшись, начнёт настоящие торги за мой переход в другой клуб.
* * *
Утомлённые долгой дорогой, мы наконец вернулись в родной посёлок, встретивший нас туманом и дождём, а также интернатом, в котором к моему облегчению не происходило особых проблем. Бык и Губа, вернувшиеся с больнички значительно, поутихли,
