Юрий Корчевский - Самоход. «Прощай, Родина!»
Виктор корил себя за излишнюю поспешность. Промолчал бы, глядишь – в танковые войска попал, а не в самоходную артиллерию.
Вновь прибывших разместили в казарме, а наутро разбили по экипажам. Но техники не было. Зачастую практиковалось, что полки или бригады сами прибывали на заводы, получали танки или самоходки, обкатывали их на полигоне при заводе и проводили стрельбы. Но тогда страна пребывала в жесточайшем цейтноте, и иной раз один день решал многое. Например, от участи Сталинграда зависело, вступят ли в войну Турция и Япония. Одолели врага, и обе страны не решились начать войну, хотя и в Закавказье, и на Дальнем Востоке приходилось держать боеспособные дивизии, тогда как в них очень нуждался фронт.
Только через три дня их подняли ночью. На станцию прибыли два эшелона с новенькими самоходками, и красноармейцы во главе с командирами должны были разгрузить технику.
Эшелоны стояли у разгрузочной площадки. С платформ самоходки съезжали своим ходом – за рычаги сажали опытных механиков-водителей.
Виктор, увидев самоходки, обрадовался. Это были не легкие СУ-76 или переделанные из трофейной техники, а наши СУ-85. Сколько раз в свое время он видел эти самоходки в документальных кадрах кинохроники, на старых фото и в художественных фильмах!
История их создания началась еще в марте 43-го года, когда в боях под Ленинградом наши войска захватили новейший немецкий танк T-IV «Тигр» из первых партий. Произвели осмотр и обстрел из отечественных пушек, и результаты повергли военное командование в шок. Танк имел броню такой толщины – особенно лобовую, даже не имевшую рациональных углов наклона, что ее смогла пробить только 85-миллиметровая пушка образца 1939 года. Ни Т-34, ни КВ, ни противотанковые пушки лоб корпуса и башни не пробили, только борт, да и то с близкой дистанции.
Сразу двум КБ – Грабина и Петрова – предложили в ускоренном порядке сделать проект установки мощных пушек в корпусе самоходки СУ-122 на базе танка Т-34. СУ-122 имел в лобовом листе рубки гаубицу М-30 калибра 122 мм. Ее снаряды имели отличное фугасное действие и бронепробиваемость. Но как истребитель танков она не годилась, имела низкую скорострельность и малую настильность траектории.
В рубку самоходки вписалось лишь орудие С-18 конструкции Петрова, но и оно не удовлетворяло военных. Только летом 1943 года на самоходку установили пушку Д5С-85 и провели испытания. Самоходку усовершенствовали: на крыше рубки первоначально установили бронеколпак с приборами наблюдения для командира, но вскоре заменили командирской башенкой по образцу немецких. По бронепробиваемости пушка Д5С-85 была на 57 % лучше пушки Ф-34-76 на танках Т-34 и КВ.
Постановлением Государственного Комитета обороны № 3892 от 7.08.1943 года самоходку приняли на вооружение. Первым начал ее выпускать Уралмашзавод, прекратив выпуск Т-34. Самоходка обходилась в производстве дешевле и была мощнее, нежели танк. Проблема установки аналогичной пушки в танк была сложнее, орудие не входило в старую башню, а сделать ее просторнее не позволял погон. Круг замкнулся.
А фронт постоянно требовал танков и самоходок с мощным вооружением. Противопоставить новым танкам T-V «Пантера» и T-IV «Тигр», а также самоходке «Фердинанд» было нечего. СУ-85 имела боекомплект 48 выстрелов и при закрытых люках имела скорострельность 6–7 выстрелов в минуту. Мощность двигателя, скорость хода, дальность пробега не отличались от базы – танка Т-34. Имела радиостанцию 9РМ, 24 гранаты Ф-1 и 5 противотанковых в гранатных сумках и два автомата ППШ для самообороны экипажа.
Из самоходок формировались полки из четырех батарей по четыре боевые машины в каждой. Также самоходками комплектовались истребительные противотанковые полки. Производили их около года и выпустили более двух тысяч, пока их не сменила в 1944 году СУ-100.
На Виктора, да и на других самоходчиков, СУ-85 произвела хорошее впечатление. Большой калибр, длинный ствол, обещающий высокую начальную скорость снаряда. Были в полку бывшие танкисты, хорошо знавшие Т-34, на базе которого была создана СУ-85, подтвердили, что нововведением была только пушка, которую ранее не устанавливали на другой бронетехнике.
Уже следующим днем на полигоне начались стрельбы – экипажу следовало научиться обращаться с пушкой. Стреляли по деревянным макетам танков и пушек. Орудие оказалось удобным в обращении, все маховички были под рукой. Но из-за высокой мощности снаряда уже после нескольких выстрелов в боевом отделении из-за пороховых газов нечем было дышать, а вытяжной вентилятор помогал плохо. Выход был один – открывать башенные люки, иначе можно было задохнуться. Лица самоходчиков после стрельбы были черные от пороховой копоти.
Неделю с утра до вечера они упражнялись в вождении и стрельбе. Виктор помнил, как в училище они стреляли на винтполигоне из пушек винтовочными патронами из вкладных стволов. Кажется, не так много времени прошло, а окрепла Родина, заводы выпускают все больше боевой техники, боеприпасов. И на тренировки снарядов и солярки не жалеют. Чем лучше подготовлены экипажи, тем меньше будут потери в боях. К тому же экипажи должны сработаться, в боевой обстановке это делать поздно.
Механик-водитель, Антон Бояринов из Архангельска, раньше уже воевал на БТ и Т-34, был опытным, каждую свободную минуту возился с самоходкой. То гусеницу подтягивал, то регулировал тяги коробки передач.
Наводчиком был молодой татарин Юнус. Боевого опыта он не имел, но все мишени на полигоне поражал исправно. Заряжающим в экипаже был Яков Ершов, из Сибири – небольшого роста, широкоплечий, физически очень сильный. В танкисты и самоходчики брали людей среднего и небольшого роста – высоким из-за тесноты приходилось туго. Причем у немцев танкисты тоже были невысоки ростом. Специфика!
Экипаж Виктора был во второй роте старшего лейтенанта Русакова. Статный, жесткий, с двумя орденами Красной Звезды на ладно сидящей гимнастерке, предметом зависти самоходчиков.
Виктор наград не имел. То ранение и госпиталь, а после них – новая воинская часть. Да и не баловали наградами в тяжелые для Красной армии сорок первом – сорок втором годах. Это после Курской битвы начальство на награды щедрее стало, а уж в 1944–1945 годах вообще не скупилось. Только, к досаде фронтовиков, не все их получали заслуженно. Некоторые из награжденных пороха вообще не нюхали – это тыловики, политработники, а также полевые походные жены.
А потом поступил приказ – на погрузку.
Ехали тремя эшелонами, прибыли под Киров – это недалеко от Брянска. Фронт так и назывался Брянским – здесь готовилось наступление. Наши – 3-я, 11-я и 50-я армии имели целью прорвать фронт.
С немецкой стороны противостояла 9-я армия.
Разгружались ночью, чтобы избежать налета вражеской авиации. Сразу совершили небольшой марш, рассредоточились. Немцы явно что-то подозревали, поскольку русские развили в своем тылу на этом участке активность. В небе постоянно барражировали самолеты-разведчики. Всем полкам было запрещено до начала наступления пользоваться радиосвязью.
Батарея самоходок старшего лейтенанта Русакова, куда входил и экипаж Виктора, расположилась в небольшом селе. Начало сентября, деревья еще пышные, зеленые, самоходки замаскировать легко.
Многие избы и постройки в селе были разрушены, ведь боевые действия проходили через него дважды. Сначала наступали немцы, а наши оборонялись. Село активно обстреливали из пушек, бомбили с самолетов. Потом наступали наши, гоня немцев на запад, и селу вновь досталось. Но уцелела церковь, и, что самое необычное, в ней проводились службы.
Самоходка Виктора стояла недалеко от церкви, в одном квартале.
Буквально через два дня после прибытия к Виктору, который изучал только что полученную топографическую карту предстоящих боевых действий, прибежал Юнус.
– Командир, там поп у самоходки…
– Чего он хочет?
– Говорит – освятить.
Виктору стало интересно. За все время, что он воевал, это был первый такой случай.
Он вышел из избы, отведенной экипажу для проживания, и подошел к самоходке. Там и в самом деле стоял священник – в рясе и с большим крестом на груди.
– Добрый день, батюшка.
– И вам, воины, доброго дня. Позволите ли освятить вашу боевую колесницу?
Вопрос был щекотливый: церковь от государства отделена, замполит и особисты бдят строго. Позволишь, а, не приведи бог, кто-то из экипажа проболтается, и до замполита дойдет – выволочки не избежать. И в то же время освятить самоходку хотелось – вдруг поможет? В бою за каждую мелочь, которая выжить надежду дает, цепляться будешь.
– Давайте, – махнул рукой Виктор.
В штрафбат не сошлют, дальше передовой не пошлют. В звании понизить могут за неподобающее командиру поведение – как будто это что-то изменит.
Священник прочел молитву, окропил самоходку а затем и экипаж святой водой. Юнус, единственный из экипажа мусульманин, не отошел в сторону. Да и тяжело на фронте соблюдать обычаи. И свинину он ел наравне со всеми – одной кашей сыт не будешь.
