В. Бирюк - Шантаж
— Уходи, пока стража занята.
— Посаднику жить нельзя. Очухается — ещё злее будет. Кто вместо него?
Сначала показалось, что Спирька не расслышал вопроса. Или у них нет иерархии замещения? Наиболее известный пример — американская система: в случае гибели президента его обязанности принимает на себя вице-президент, потом по списку: госсекретарь, председатели обеих палат, мин. обороны и т. д. Вплоть до министра сельского хозяйства. Но задержка с ответом была вызвана не этим. Спиридон, уже не скрываясь, повернулся ко мне и с явным изумлением сообщил:
— Я.
Не понял. Он же «врио» — временно исполняющий обязанности «судебного пристава». Что, это вся «глубина стека замещения»? Как мало мы знаем о системе управления в «Святой Руси»! С князьями и княжествами иерархия ещё как-то просматривается, а вот «на земле», на уровне волостей и общин, где собственно живут наши предки…. Спиридон с ошалевшим видом разъяснил:
— Тысяцкого… вот, посадник, только что мечом… Мытника нет — ушёл по Десне на рубеж. Дела у него там. А десятник по должности — младше. Получается — вирник. Я
Нет, предки не дураки — очерёдность замещения должностей, на случай экстремальных ситуаций у них, продумана. Не так глубоко, как у американцев, но так ведь и здесь не Вашингтон, а Елно. Кстати, как в США в эту очередь включаются не только административные, назначенные первым лицом, чиновники, но и избираемые — председатели палат Конгресса, так и здесь — тысяцкий.
Этот персонаж на Руси не назначаемый, а избираемый. Нет, в княжеских, а не в вечевых городах, тысяцкого ставит князь. Как секретарь райкома при коммунистах ставил председателя колхоза. Типа: конечно, воля ваша. Вполне по вашему, извиняюсь, уставу, прямым волеизъявлением в ходе общего собрания… Но мы вам очень настоятельно рекомендуем. Кто против? С адресами и фамилиями.
Тысяцкому городское ополчение в бой вести. Если народ его не примет — князь на поле брани без этого полка останется. Так что, тысяцкий, хотя и «княжий», но «земский» — среди местных в авторитете. А посадник его зарезал.
— Спиридон, не тяни. Бери власть в свои руки. Смотри: гридни сейчас городских в куски порубают.
Я был прав: местная стража вышла во двор, а не в поход. Соответственно, они были в лёгких доспехах и с мечами, но без щитов. Обычная ОМОНовская технология, когда гражданскую толпу оттесняют щитами, изредка угощая ударами «демократизаторов» — здесь не получалась. «Поймав» пару ударов дубьём, гридни озлобились и вытащили мечи из ножен. А толпа… передние, может быть, и рады бы были убраться, но сзади на них давили. Другие горожане подбегали к общей свалке с выдранными и найденными тут же, во дворе, кольями. Толпа обтекала стражников со всех сторон. Ещё немного, и оказавшиеся окружёнными, княжьи гридни начнёт всерьёз рубить мирное население. Просто чтобы свои головы сохранить.
Спиридон ещё обозревал окрестности, когда я, ощутив приступ идиотского веселья, вскочил на ноги и заорал:
— Отходим! Заманивай! Шибче! Веселей! Шибче!
Мда… Вроде бы и не мальчик, а визжу как… девочка. Кто-то из стражников оглянулся. Я старательно замахал приглашающе руками. Спиридон величественно, то есть с задержкой и меньшей экспрессией, тоже махнул дланью. И тут же начал распихивать оставшихся на крыльце слуг в ряд на первой ступеньке. Я продолжал истерично подпрыгивать на этой же ступеньке и размахивать своим дрыном. Знаменитые команды Суворова так и рвались из меня:
— Заманивай! Заманивай! Быстро! Быстро!
Правда, Суворов кричал это своим бегущим от турок солдатам. А гридни ещё не побежали от местного «дойного стада». От перемены мест «убегаемых» сумма не изменяется: «победа будет за нами». Где-нибудь, когда-нибудь…
Гридни, почувствовав угрозу полного окружения «широкими народными массами», начали отходить. Как это часто бывает, отступление стремительно перешло в бегство. Но не далеко — слуги, выстроенные Спиридоном на первой ступеньке парадной лестницы, дружно выставили навстречу набегавшей толпе кто что имеет. Ножики на «Святой Руси» носят все свободные взрослые мужчины. Понятно, что против жердины с одним ножиком много не навоюешь… Но пары мгновений паузы было достаточно, чтобы драпанувшие гридни развернулись. Рядом с нами и с обнажёнными мечами навстречу гражданским.
Пауза затянулась, и я сделал что вспомнил: вытащил из-за пазухи свистульку и демонстративно дунул два раза. Вопросительные взгляды вызвали моё громкое и радостное объяснение:
— Счас подмога подойдёт. Добрые вои. Много. Всяких воров да бунтовщиков посекут в капусту.
Не думаю, что мой оптимистический голосок был услышан во дворе. Но на тот десяток шагов, где лицом к лицу сошлись княжии и местные, где вот-вот «нас убивать будут» — прозвучало.
Народ русский выражался традиционно-многообещающе: мы вас ещё поймаем, мы до вас ещё доберёмся, я те хрип-то ещё перерву, ты мне за крамолу ответишь, я те раком поставлю, ну это ещё поглядим кто кого…
Никогда не слышал столько сексуальных обещаний, как в групповых ссорах между мужчинами. У нас что не говорун, то Казанова. «Эти бы слова да богу в уши» — вся бы Русь в раскорячку ходила. Похоже, что в этом милом городке ожидается мощный приступ однополой любви. Поскольку с обеих сторон — мужики. Но вот прямо сейчас — «момент страсти нежной» — откладывается.
Горожане ругались, плевались, кидали в сердцах на землю свои дубины, временами били друг другу морды. Но, в целом вытягивались со двора.
— Господи! Только б не запалили! Только б не запалили! Если красного петуха пустят — все погорим!
Шёпот бледного Спиридона напомнил, что за каждой победой следуют произошедшие от неё проблемы. Честное слово — убили бы насмерть — проще жить было бы.
К этому моменту на крыльце собралось человек сорок. Мужчины и юношество. Гридни, отроки, слуги, холопы. Самый толстый из мужиков, оказавшийся местным старшим десятником, очень по-французски, из-за разбитого носа, начал командовать. Спирька вмешательством нижестоящего чрезвычайно возмутился, указал, обозначил, напомнил и уведомил. О том, что он теперь самый главный в этом… «козлятнике». Новость была воспринято с лёгким ропотом. И служивые пошли служить — вынимать из посадниковых погребов и сараев «заблудившихся» там земских.
По сравнению с набегом «пауков» на Рябиновку могу сказать, исходя уже из собственного имеющегося опыта — Яков отрабатывал чётче. Что не удивительно: в Рябиновке у каждого был личный интерес, а здесь — государственный. Как известно, эффективность каждого рубля, вложенного государством, в четыре раза меньше, чем вложение рубля частного. Это и есть количественная оценка качества работы государственных человеков. На «Святой Руси» — княжих.
Спиридон убежал куда-то с криком:
— Пожгут же всё ироды! Все труды, все записи — дымом пойдут!
Чувствуется государственный человек: забота о сохранении допросных архивов и донесений осведомителей — в первую очередь. Даже о посадниковом серебре и прочем майне не озаботился.
Самого посадника трое слуг тянули под руки к терему. Ноги его волочились по земле и периодически цеплялись за пустые ножны меча. Спереди хорошо видна была разбитая в кровь голова. Понятно, что русский чиновник к нашему народу без бронежилета не выйдет. У посадника, похоже, под кафтаном и рубахой были кольчуга с поддоспешником. Но надеть шлем, собираясь на встречу с мирным населением… стилистически неправильно. Он же не на битву собирался. Когда его потащили по лестнице вверх в хоромы, я вновь убедился в старой истине: кольчуга от полена не спасает. Даже с толстой подкладкой. Посадник ещё дышал, но по кровавым пузырям, которые вздувались на его губах при каждом выдохе, можно было предположить, что лёгкие у него пробиты. Вероятно, обломками сломанных рёбер.
Несколько слуг вывели из одного из сараев двоих мужичков с вывернутыми за спину руками. Мужички, видимо, решили разжиться сушёной рыбкой. «Видимо» — видно по обилию рыбьей чешуи в волосах и на одежде всех участников скульптурной группы. Все — при деле. Один я сижу тут как просватанный. Заварил кашу — и отдыхаю. Пора, однако, и за работу.
Работа моя началась по свистку. Точнее — со свистка. Я же свистел, а результат не наблюдается. Понятно, что люди мои, и услышав, ещё добежать сюда не могли. А может — и не услышали? Повторяем. А ну-ка свистану-ка! Дали дитятке игрушку-свистелку — буду играться. Набрал воздуха, сколько смог, и свистнул.
Никого волшебства или там, мощи богатырской с ультразвуковым поражающим фактором в моей свистульке не наблюдается. Но народ взматерился. То есть сначала все во дворе присели. От резкого, неожиданного звука. Посадника даже выронили на середине лестницы. Потом все начали высказываться. А я ме-е-едленно вспомнил, что один свисток означает «аллюр три креста вёслами». В направлении «куда бечь легче».
