Вячеслав Коротин - Так громче музыка играй победу!
На обратном пути заглянули к Зонгулдаку, убедились, что серьёзных попыток разблокировать ворота порта не предпринимается, постреляли средним калибром по порту, и вернулись в Севастополь.
Как раз в это время прибыл из ставки Плансон.
Передал Эбергарду все околоматерные комментарии сухопутных генералов по поводу того, что их наступление на Венгерской равнине сорвал какой-то 'водоплавающий' …
Но поскольку сам император присутствовал на совещании, то он повелел выделить на операцию по захвату Босфора не один пехотный корпус, а ещё и 'Старую Гвардию' — Преображенский и Семёновский полки.
Все назначенные войска должны были прибыть в Одессу и Херсон в течение трёх месяцев. Надлежало должным образом подготовить их транспортировку к турецкому берегу.
Однако пришлось отвлечься на незапланированную операцию.
Англо — французский флот предпринял ещё одну попытку форсировать Дарданеллы, и потерпел сокрушительное поражение: в устье пролива союзные броненосцы встретил такой плотный огонь, что у кораблей не оказалось никакой возможности встать на якорь для организации обстрела берега. Корабли заметались по бухте Эренкиой, где турки заранее выставили заграждения. Эта пляска на минах закончилась так, как и должна была закончиться: подорвались и затонули английские линейные корабли 'Иррезистибл', 'Альбион', 'Оушен' и французский 'Буве'. Ещё несколько получили повреждения различной степени тяжести.
Флот поспешил отойти к месту базирования — острову Тенедос.
Турция, терпевшая до этого поражение за поражением, как на суше, так и на море, отвесила наконец-то смачную оплеуху самой Владычице Морей, и воспряла духом. Необходимо было срочно погасить этот разгорающийся во всех слоях Османской империи оптимистический порыв, и Черноморский флот получил приказ в ближайшее время обстрелять укрепления Босфора.
Сама идея бомбардировки фортов Босфора у Эбергарда неприятия не вызывала — потренироваться, тем более, почти ничем не рискуя, было совсем невредно, но имелись два 'но': во — первых, турки, наверняка, учтут результаты обстрела, сделают выводы и примут меры. И штурмовать после этого вражеские укрепления вторично станет неизмеримо сложнее…
А, во — вторых… 'Императрица Мария' готовилась вступить в строй. Дредноут, который своей мощью подавлял всё, что могло появиться в Чёрном море. Кроме разве что 'Куин Элизабет', если этот сверхдредноут вдруг просочился бы через проливы и решил бы повоевать против своих союзников…
Но на 'Марию' следовало, для начала, установить ту самую дюжину двенадцатидюймовых пятидесятидвухкалиберных пушек Путиловского завода, которые прибыли в Севастополь.
Мария' смогла бы отбиться от любого агрессора на этом море исключительно из своего противоминного калибра — великолепных стотридцаток, которых у неё имелось преизрядное количество.
А появления вражеских подводных лодок пока не наблюдалось ни разу.
Тем не менее — присоединение к флоту корабля, который один был мощнее и ценнее, чем вся Первая дивизия линкоров следовало провести в достаточно торжественной обстановке. Чтобы каждый матрос увидел эту непререкаемую мощь и подумал: 'Ну, теперь мы этим сукам покажем!..'.
Однако, вступление дредноута в строй ожидалось не ранее середины мая, а из Ставки приказывали обозначить атаку укреплений Босфора практически немедленно. Оставалось только подчиниться. Благо, что Эбергард заранее озаботил своего начальника штаба составлением плана этого 'мероприятия'.
'Евстафий', 'Иоанн Златоуст', 'Пантелеймон' и отозванный из Батумского отряда 'Три святителя' вспороли своими форштевнями волны, и пошли из Севастополя к проливу. К тому, что является границей между Европой и Азией. Не одни пошли, конечно: 'Кагул', 'Память Меркурия' и 'Алмаз', разумеется, сопровождали свои линкоры. В стороне рысил Первый дивизион эсминцев в количестве четырёх вымпелов, а замыкали ордер ещё несколько истребителей — дивизион 'З': 'Заветный', 'Зоркий', 'Звонкий', 'Завидный' и 'Лейтенант Пущин'.
Эсминцы Кузнецова сопровождали шедшие отдельно гидроавиатранспорты 'Александр' и 'Николай', к скорейшему вводу в строй которых командующий флотом приложил в своё время все силы. В результате черноморцы получили авианесущие корабли почти на год раньше, чем в покинутой Андреем истории. А летающие лодки с 'Николая' успели уже и приобрести некоторый боевой опыт в Зонгулдакской операции.
Тральщики с собой не брали — в случае чего эту работу можно было взвалить на дивизион 'соколов' — серую скотинку войны на Чёрном море. Эти устаревшие кораблики, являлись одновременно и самыми универсально используемыми: и противолодочной обороне наиболее активно обучались, и тралению, и от 'эсминцевских' обязанностей их никто не освобождал…
— Ох, и валяет наших недомерков, Андрей Августович, — в голосе командира 'Евстафия' смешивались и тревога, и лёгкое пренебрежение. — Неровён час, перевернётся кто.
Неласковая ранневесенняя волна действительно кренила узкие корпуса лёгких миноносцев так, что со стороны это выглядело просто угрожающе.
— Разве были доклады с дивизиона Мордвинова о каких-то проблемах?
— Никак нет, ваше высокопревосходительство! — почему-то перешёл на официальное титулование Галанин. Видно лицо адмирала выразило его мысли по поводу попытки каперанга порисоваться.
— Тогда и вибрировать раньше времени нечего.
Эбергард, конечно и не планировал производить траления и миноносцы Шестого ему особо и не были нужны в данной операции, но чем чёрт не шутит — может турки умудрились поставить минные банки на почти запредельных глубинах…
Радовать противника победами ещё и у Босфора никак не следовало.
На мостик поднялся Плансон. На шее у него теперь поблескивал белой эмалью Георгий третьей степени. Государь, после визита в Севастополь, весьма щедро отблагодарил черноморских моряков. Кресты сыпались на мундиры как из рога изобилия. Как адмиралам и офицерам, так и нижним чинам. Практически все представления на награждения удовлетворялись. Черноморский флот стал самым «крестоносным» соединением вооружённых сил России.
Эбергарду был пожалован орден Александра Невского с мечами. Но его на ленте через плечо носить положено — так что только для «парадных» случаев. И, неважно, что выше только «Андрей Первозванный», «Георгий» и «Владимир» первых степеней… Не будешь же, как дурак, шляться по кораблям и улицам с алой лентой через плечо, чтобы окружающие видели, что ты кавалер столь высокого ордена.
Даже то, что вдобавок были пожалованы мечи к «Владимиру третьей степени», что превращало орден «за выслугу лет» в почётную боевую награду, Эбергарда — Киселёва особо не грело. Именно потому, что эти ордена не соответствовали лично сделанному Андреем в последнее время — ведь с самой Зонгулдакской операции лично он ни в одном бою не участвовал: и потопление «Бреслау» и разгром конвоя осуществляли лёгкие силы флота, а командующий из Севастополя этим практически даже не руководил. Да и грядущий обстрел босфорских укреплений явно славы не прибавит.
— С какого места начнём обстрел, Андрей Августович? — поинтересовался у адмирала начальник штаба?
— А сам как считаешь наиболее разумным?
— Думаю, что стоит ударить по укреплениям на мысе Эльмас, чтобы максимально привести их в негодность. Именно они будут представлять наибольшую помеху при десантировании в следующий раз.
— Вот именно поэтому мы так поступать и не будем…
Лицо Плансона немедленно выразило немой вопрос.
— Понимаешь, Константин Антонович, во — первых, у турок будет уйма времени, чтобы восстановить форты, а во — вторых, если мы обозначим направление нашего будущего удара, то они стянут именно туда как свою пехоту, так и полевую артиллерию, а её уже нашими длинными морскими пушками из складок местности выковыривать крайне затруднительно.
— Предлагаешь атаковать румелийское побережье?
— Именно. В этот раз ударим по европейскому берегу пролива. И то не в полную силу — не хватало ещё, чтобы османы стали перебрасывать силы из Дарданелл сюда.
— Но союзники…
— О себе думать надо! — отрезал Эбергард. — Наша задача приложить все силы, чтобы летняя десантная операция увенчалась успехом. Русский солдат, умываясь кровью на штурмах и в окопах, сделал уже немало, чтобы сначала спасти Париж, а потом удерживать на фронтах миллионы колбасников. Если Турция будет выбита из войны, то польза всем нам. И французам с англичанами тоже.
— Хорошо, — покладисто кивнул головой начальник штаба, — с чего тогда начнём?
— Думаю, что с укрепления Килия. А потом возьмёмся за мыс Узуньяр. Кстати о будущем, — неожиданно сменил тему командующий, — что с перевооружением «Синопа» и «Георгия»?
— Кетлинский докладывал, что из Керчи прибыли шесть одиннадцатидюймовых гаубиц. Думаю, что установка их на наши старые утюги займёт около двух недель.
