Дмитрий Светлов - Право на власть
– Варуч, откуда здесь торговцы, да еще из Генуи? – поинтересовался Норманн.
– Вероятнее всего, из Сарай-Берке идут.
– Странно как-то, не проще ли напрямую через Итиль, а там два перехода – и Дон.
– Какой Дон! Там берег обрывистый! Переходят через Дубовский брод, обходят Змеиные горы – и вот она Иловля, где стоят их галеры.
– Что еще за Змеиные горы? – По спине Норманна пробежал холодок, он точно знал, что у Волги нет гор.
– Скажешь тоже! Или ты Жигулевские горы не разглядел?
– Да какие это горы! – облегченно вздохнул Норманн. На душе сразу стало легче. Ему не хотелось оказаться в каком-то параллельном мире.
– Какие-никакие, а горы. Старики говорят, что умаешься бесконечно вверх-вниз колдыбать, да еще по склизкой глине.
– А как бревна из Лаишевского торга везут?
– Да так же! Плот сгоняют к Камышинскому броду, а там до Иловли рукой подать.
Взятые у генуэзцев трофеи вызвали у воинов бурю восторга. Шелка на любой вкус – и толстые и тонкие. А фарфор! Батюшки! Чаши и пиалы, вазы и чайнички, забавные статуэтки с импозантными подсвечниками. Знатная и дорогая добыча, даже без учета шкатулок с розоватым жемчугом, аккуратных стопочек перламутра и дюжины ящиков чая. Сбор трофеев не обошелся без казуса. Норвежцы не сумели справиться с верблюдами, которые оказались весьма злобными и кусачими.
– Зря ты верблюдов отпустил! На обратном пути мы бы их в драккары запрягли, – стараясь сохранить серьезный вид, сказал Норманн покусанному воину.
– Да ну их! Лошадь может укусить или лягнуть задними ногами, а эти и кусаются, и брыкаются, и передними лапами бьют!
– Где ты видел лапы? У верблюдов обычные ноги.
– Ну да, обычные! Ты бы вблизи на них посмотрел! Белый медведь от зависти сдохнет!
Верблюжачьи лапы Норманна не интересовали, зато трофейные ярлыки он осмотрел и очень тщательно. Вывод не мог не порадовать: он не нашел каких-либо отличий от тех, что ему показали на Булгарском караванном торгу. Те же простенькие кусочки толстой, как подошва сапога, кожи с выжженным клеймом в виде всадника. По всей видимости, монголы использовали принцип тавро без каких либо дополнительных указаний на конкретного владельца. У генуэзских купцов, как и у волжских корабельщиков, ярлыки висели на шее. Вероятно, это требование местных властей. Разница заключалась лишь в том, что у первых на толстых золотых цепочках, а у вторых на кожаном ремешке.
Без приключений дойти до Сарай-Берке не удалось. У Дубовского брода их поджидал патрульный разъезд. Примкнувшие к каравану рязанские и московские попутчики начали нервничать и с тревогой поглядывали на Норманна. Зато норвежцы без малейшего сомнения повернули к берегу выше и ниже брода. Дальнейшие действия застали монгольский отряд врасплох. Они давно привыкли к покорности купцов, а тут их стремительно атаковали. Запоздало спохватившись, когда мурманы набросились с двух сторон, степняки попытались было организовать отпор. Какой там! Норманн, не скрывая восхищения, следил за стычкой разрозненных пеших и конных воинов. Одни норвежцы, прикрывшись щитом, с разбега били лошадь плечом, та копыта вверх, а всадник получал обухом по затылку. Другие поступали более извращенно – при приближении всадника резко взмахивали плащом перед лошадиной мордой. Та от неожиданности на дыбы или в сторону, но конечный результат один – наездник получал удар обухом в спину.
– Ты посмотри, Варуч, мурманы на раз сотню рабов взяли!
– Ну, допустим, не сотню, поменьше будет. Да и своих потеряли, вон, видишь, на плащах в драккары заносят.
– Кликни немцев, пусть помощь раненым окажут.
– Уже спешат, все три доминиканца наперегонки к мурманам мчатся.
Место для продолжительной стоянки в плавнях выбирал лично Шушун. Сначала долго промерял глубины, затем осматривал смежные протоки и, наконец, нашел в плавнях заросший ивами остров.
– Здесь для всех места хватит. Костры можно жечь, кроны деревьев рассеют дым, дров более чем достаточно.
– Откуда они здесь? – Норманн пнул ногой отполированное водой и песком бревно.
– В половодье из верховых рек выносит, иногда лед срывает целые плоты.
– А куда плотогоны смотрят?
– Проку-то, смотри не смотри, а против такой силы не попрешь. Случается дома с сараями плывут по реке.
Вторым этапом подготовки к выходу «в люди» стал поиск места для постоянного дозора. Требовалось не просто найти вблизи берега скрытое и удобное гнездышко, из него должны быть видны городские ворота с обзором во все стороны. Еще одним условием являлась удаленность от мест рыбной ловли и охоты на птицу. Во всех этих вопросах Норманн был полный профан, впрочем, он и не утруждал себя попытками заняться местным естествознанием. Каждый должен делать свое дело, иначе получится эффект всезнайства, который никогда не приводил ни к чему хорошему. И вот первый выход. Они закончили смывать глину, тщательно протерли обувь травой и, стараясь выглядеть безмятежно, пошагали к городской стене. Обычная глинобитная стена не выше двух метров, поверху вмазаны ветки с устрашающими колючками. Норманн пнул стену ногой, и она ощутимо подалась.
– Ха, да ее легко пробить обычным бревном!
– Не очень-то и легко, внутри плетеный забор, его обкладывают камышом и обмазывают глиной, – ответил Хинрих Пап.
– Слишком хило, при штурме пробить пара пустяков.
– Крепости редко берут штурмом, обычно противника встречают у стен.
– Всякое бывает. – Норманн не стал развивать тему осады и штурма городских укреплений.
Вот и ворота в сторону Ахтубы, где у берега сиротливо притулилась пара ушкуев с расшивой. В воротах никто не стоял, но разведчики не рискнули войти и проследовали дальше.
– Нет, ты посмотри, стена совершенно никчемная, глину местами смыло и ни одной башни!
– Ты должен всегда помнить, герр Норманн фон Рус, что дураков на белом свете нет – они не выживают.
– Хочешь сказать, что я не вижу какой-то хитрости?
– Все намного проще. Эта стена от местных воров, а не для защиты от врагов.
– Вот гады, ничего не боятся! – со злобой ответил Норманн.
– Им действительно нечего опасаться. Вокруг кочуют племена коневодов, врагу незаметно не приблизиться.
За очередным поворотом стены их ожидал сюрприз. Прямо в степи не менее чем на километр раскинулся торг. Одни устроились под плетеными навесами, но большинство торговцев сидели на земле. Разведчики с неторопливой ленцой двинулись к торговым рядам. С этой стороны городской стены оказались еще одни ворота, уже хорошо. Под навесами торговали импортом – всевозможные ткани, выделанная кожа, простенькое оружие, украшения и бытовые мелочи типа глиняных горшков и ложек. На голой земле разместились аборигены с кучками вонючих невыделанных конских шкур, бурдюками кумыса и вяленой конской колбасы. Норманн мужественно прошел сквозь этот вонизм и стаи роящихся мух. И все ради одной цели. С противоположной стороны торга виднелась еще одна стена, за которой просматривались юрты. Ужас! Примерно сотня разнокалиберных шатров, среди которых выделялась своим ярким голубым шелком только центральная. Стойбище окружено высокими плетеными корзинами с песком. Ворот нет, да и само ограждение выставлено неровно, через многочисленные разрывы мог спокойно пройти человек. Это главный город Золотой Орды на ее западных рубежах?
Наверное, все эмоции Норманна были написаны на его лице, потому что Хинрих Пап сильно дернул за рукав.
– Даже не думай! Здесь в степи пасутся стада диких лошадей под охраной таких же диких людей.
– Я привел три тысячи воинов, которые все это безобразие сметут на раз.
– Не забывай про московского князя! Он в родстве с ханом Узбеком и ежегодно берет у него войско.
– Ладно, не волнуйся, я выполню свои обязательства.
Они развернулись и направились прямиком в городские ворота. И здесь никакой охраны, узкие пыльные улицы и ни одного человека. Немного покружив по лабиринту глухих стен, наконец вышли к церкви. От неожиданности оба остановились. Церковь как церковь, разве что глинобитная. Хинрих Пап решительно направился к дверям, по каким-то признакам он определил родную для себя веру. Норманн зашагал следом, ему не хотелось одиноко торчать на улице. Учитель и священник о чем-то оживленно толковали на латыни, иногда восторженно вскрикивая и размахивая руками. Наконец они угомонились, и Хинрих Пап представил Норманна как своего ученика, немецкого дворянина и специального посланника Ганзейского союза.
– Знаешь, – с довольным видом заговорил учитель, – Сарай-Берке всего лишь караван-сарай и торг.
– Ты не забыл о юртах за торгом?
– Там живет хан Узбек, вождь местного племени, эта земля дарована его предкам на курултае.
– Не спросил, где проходит граница монгольских и русских земель?
