Помощник ездового - Александр Вячеславович Башибузук
Патронов осталось всего по магазину на пулемет, а точнее, два на ствол, потому что Мадсен Лешки намертво заклинило. Передернуть затвор не получалось, даже стуча ногой по рукоятке.
— Сучье гузно… — Лекса с раздражением отбросил датский пулемет и присоединил приклад к Браунингу.
— Сусье гусно!!! — Жень попытался повторить ругательство и весело рассмеялся. — Вкусная лусская лугательства, буду усить! Ай, как красиво лугаесся комадила! Науси есе, все лавно умилать сколо!
Но Лешка не успел, хотя честно собирался. Опять рядом, вдруг прозвучал хриплый, знакомый басок.
— Через три крыла навыворот, винт наперекосяк к задницу, бля…
Как выяснилось, военлет Попович снова неожиданно ожил и изумленно таращился на Лексу с Женем. И как бы странно это не звучало, уже не выглядел живым трупом. Совсем наоборот, смотрелся сравнительно неплохо и даже виртуозно матерился на летно-авиационный манер.
Закончив сыпать маюгами, военлет ошарашено поинтересовался:
— А что было-то? Бухали? Как я здесь оказался и где… мать его за ногу, где мой аэроплан, бля? Какого хера и кто вы?
— Совсем нисего не помнись? — Жень уставился на него. — Совсем нисего?
— Ни хрена, совсем ни хрена! Вот те крест! — Попович истово перекрестился. — Помню… как бухали с Нечипоренко, помню как готовил свою ласточку к полету, а дальше…
— Ну и холосо! — расплылся в улыбке Жень. — Сто-то помнись, больсе не надо. Все лавно умирать сколо!
— Какого хрена? Зачем умирать, чтоб тебя, косоглазый обезьян⁈
Лешка перестал обращать внимание на китайца с военлетом. Он, не отрываясь, смотрел на порозовевшие верхушки гор. Желанный рассвет наконец показался.
И даже не сразу заметил, как басмачи уходят.
А когда убедился, что банда действительно рассасывается на мелкие группы и уходит, обернулся к товарищам по осаде и машинально буркнул.
— Попаданцам определенно везет.
Алексей сам не знал, почему ляпнул, возможно, потому, что слегка ошалел от очередного подарка судьбы, да и в прошлой жизни ему везло гораздо меньше.
— Сто говолис? — удивился Жень. — Какой такой попаданес? Мы попаданес? Совсем ума ехал? Аа-а, понятно, умилать сколо боисся.
— Кто попаданец? Рехнулся? — вытаращился на Лексу военлет. — Вот я попал, так попал, нихрена не помню. Бляя… чего башка так гудит-то? Гля, а там кто прыгает и машет руками на той высоте?
Прыгали и махали руками Костян с Федотом, Серега и Никита. Видимо от радости.
А еще через час показался первый отряд красных кавалеристов. И это был родной эскадрон…
Глава 16
Солнечный лучик прорвался сквозь густую листву и пробежал по лицу Гули. Она досадливо провела себя по щеке ладошкой, строго посмотрела на Алешку, словно это он был виноват, и снова погрузилась в учебник по общей терапии.
Алексей улыбнулся и в очередной раз задумался.
После того, как прибыла помощь, быстро выяснилось, что поставленная отряду задача была выполнена даже более чем полностью.
Убитых басмачей насчитали больше двух с половиной сотен, среди которых затесалось с десяток раненых, непонятно как выживших на жаре и переживших нашествие падальщиков. Вдобавок, среди трупов уверенно опознали Муэтдин-бека — чья-то пуля аккуратно снесла ему верхушку черепа, очень кстати оставив целым лицо.
А вот личный состав диверсионного отряда, вместе с военлетом, сразу по прибытию в расположение, прямым ходом отправили на больничную койку. Честно сказать, дорогу назад Лешка уже помнил смутно, а немного пришел в себя только уже в лазарете. Товарищи чувствовали себя не лучше. Обезвоживание, солнечные удары, ожоги и нервное истощение чуть не прикончили — героическое «сидение» в засаде никому не прошло даром. Вдобавок, после прибытия, последовала жестокая лихорадка, так что, даже на исходе третьей недели, личный состав группы все еще бездельничал в лазарете. Но бездельничал с откровенным удовольствием, исповедуя старую солдатскую мудрость — служба не волк, в лес не убежит.
Излечение происходило незамысловато и размеренно, пользовали в основном покоем и хорошим питанием, но никто не жаловался.
Модя, Федот, Николка и Мишка изредка заходили в гости и страшно завидовали. К счастью, при крушении самолетов они остались целыми и невредимыми, но сразу попали в лапы коменданта гарнизона и сейчас не вылезали из нарядов, отдувались за остальных, так как эскадрон все еще находился на боевом выходе.
— Это форменное безобразие! — неожиданно запыхтел знакомый голос за забором внутреннего дворика лазарета. — К вам приехал не какой-то водовоз, а член Революционного Военного Совета Туркестана! Между прочим награжденный орденом Красного знамени!
Лешка скользнул к заросшей плющом трещине в заборе и увидел того самого члена РВС Какозова, который провожал группу на боевое задание. Рядом с «членом» стояли Баронов и огромный, смахивающий на медведя мужик с обожженным лицом — комендант Кокандского гарнизона, Чернов Семен Семеныч. Чуть поодаль переминался адъютант Каракозова. По сравнению с последней встречей, у Какозова появился орден в алой виньетке на френче, а у адъютанта, помимо неизменной папочки подмышкой, непонятно зачем висела на плече большая связка сапог.
— Я требую немедленно объявить построение гарнизона для тождественного вручения наград от имени РВС Республики! — гневно выкрикнул член РВС и даже топнул ногой.
— Почти весь личный состав гарнизона находится на боевом задании, — флегматично прогудел Чернов, смотря поверх лысого черепа Какозова. — Остальные несут гарнизонную службу. Хотите, я сам могу для вас построиться.
Баронов тактично молчал с флегматичным выражением лица.
— Что? — обиженно взревел Какозов. — Да как вы смеете⁈
— Что, смею? — с явной издевкой хмыкнул Чернов. — Смею выполнять боевую задачу?
— Нет, но… — запыхтел как самовар гость. — Вы меня не так поняли. Черт с вами, стройте этих, как их… кого награждать, да, стройте!
— Они в лазарете на излечении, — издевательски ощерился комендант. — Пострадали на фронте борьбы с басмачеством. Как я их вам построю? Идите сами в лазарет и награждайте.
Какозов покраснел как рак, запыхтел еще сильней, но тут вмешался Баронов.
— Мы сейчас все устроим, всего пара минут… — комиссар быстрым шагом ушел.
Лешка сразу метнулся в палату и негромко приказал:
— Быстро одеваемся и выходим строиться во внутренний дворик!
Все недоуменно уставились на Лешку.
— И нахрена спрашивается? — проворчал Костя. — Я только задремал.
— Вот-вот… — Федотка почесал облезлый лоб. — Сдурел, что ли?
— Солнса голова
