Ронин - Роман Феликсович Путилов
Говядина с перловкой, разогретая на печи, зашла хорошо, что мне, что моему гостю. После ужина или позднего обеда, я выглянул в окно. На улице начало быстро сереть, со стороны фермы к домам двигалось несколько темных женских фигур, одетых в какие-то телогрейки и темно-серые, грубой вязки, шали. Делать с наступлением темноты в доме было особо нечего, заряд в аккумуляторном фонаре следовало беречь, и я решил немного прогуляться по деревне, посмотреть и послушать, кто и чем живет. Первым делом меня потянуло к дому гражданки Шпанько Е. К., за подписью которой я исполнил несколько жалоб в различные инстанции о невыносимо тяжких условиях проживания пенсионеров в деревне Журавлевка, да и сегодня товарищ Брагин имел с собой, на всякий случай, письменное заявление, подписанное якобы гражданкой Шпанько Екатериной Климовной, о невозможности проезда к ее дому машин оперативных служб, все таки, в России, без бумажки ты какашка, а Брагин и Реканов сегодня творили, чистой воды, самоуправство. Устанавливать шлагбаумы есть самоуправство, но и без заявления от граждан, срезать эти шлагбаумы самоуправство тоже.
— Ты кем себя возомнила, старая кошелка? — через оконное стекло, из дома Екатерины Климовны доносился знакомый голос. Значит местные бандиты не пропустили мимо ушей фамилию заявительницы и, с наступлением темноты, заявились в дом, воздать бабке должное.
Двор гражданки Шпанько мало чем отличался от моего, только у меня калитка была целой, а у бабули сиротливо висела на одной петле, собаки у нее не было, старая собачья будка была перевернута на бок, а ржавая собачья цепь висела на толстом проводе, проходящем через весь двор, поэтому ничто не мешало мне пройти во двор и спокойно стоять под окном, вслушиваясь в разговор, идущий в доме. Судя по звукам, доносящимся из дома, злой от потери шлагбаумов, «кожаный» решил отыграться на бабке и уже начал ее душить. Мне было стыдно, что я стал виновником этой ситуации, и я уже двинулся к приоткрытой двери в избу, чтобы вмешаться в конфликт, но тут в дискуссию вступил еще один человек.
— Колян, бабку Катю не придуши, у нее и так здоровья на пару дней, всего, осталось. Михалыч приедет и скажет, что с ней делать, а вдруг она еще нужна будет. — остановил, злобствующего «кожаного» Коляна, кто-то, более рассудительный: — Пошли лучше с городским разберёмся, он в доме у тетки Агаповой, как у себя дома расположился…
— Че, в натуре? А пошли, хоть с городским туристом разберемся, всё интересней будет… А ты, старая сиди тихо, мы еще с тобой разберемся. — хлопнула дверь, заскрипели старые ступени крыльца под тяжёлыми шагами, и мимо меня протопали три крепкие фигуры.
Глава 16
Февраль 1994 года.
— Молодые люди, вы не меня ищете?
Пират, оставленный в избе отогреваться, заливался лаем, парни громко матерились, расшатывая входные двери в занятую мной избу — все это помогло мне подойти сзади незамеченным.
Честно говоря, первоначально планировал отсидеться в сарае, откуда я уже десять минут наблюдал за вторжением на подворье, но парни оказались упертые, с криком «Да никого там нет, пошли выпьем самогона, а этого городского мы еще успеем поймать», восвояси не уходили, а дверь, по-моему, начала уже поддаваться усилиям молодцов, взращённых на экологически чистых продуктах.
— О, городской! — меня мгновенно окружили и без лишних слов сбили с ног подножкой сзади, после чего, без затей, начали пинать, мешаясь друг другу. Слава Богу, двое из визитеров были обуты в валенки, но, от третьего пару раз чувствительно прилетело разбитыми кроссовками.
— Ты вообще чё сюда припёрся? Ты хули здеся забыл? А, городской? — с моей головы сбили дешёвую шапку-петушок, попытались схватить за волосы, но те были слишком короткими, не ухватить и дышащий на меня ядрёной смесью жареных семечек и перегара, «кожаный» Колян оставил свои попытки задрать вверх моё лицо.
— Ты слышал, о чём тебя уважаемые люди спрашивают? — меня снова пнули валенком, без особой злобы, так, чтобы привлечь внимание.
— Пацаны, вы что от меня хотите?
— Ты кого пацанами назвал? Ты, пидор гнойный! — меня снова пнули.
Ну вот, местная блатота перешла границы от своей безнаказанности. «По понятиям» я этого… индивидуума могу и должен сейчас зарезать, но, так как двор дома, где я живу не то место, то я предпочел продолжать лежать, пытаясь закрываться от регулярных ударов.
Ну вот, ребятишки устали меня пинать и отойдя на пару шагов в сторону, закурили и начали совещаться, периодически бросая на меня злобные взгляды и меня это напрягало. Из уже не интересовало, зачем я приехал в Журавлевку, кто я такой, богат ли мой внутренний мир. Молчаливая покорность жертвы и мнимое всевластие разбудило в их, разгоряченных дешёвым спиртным, мозгах жестоких демонов и я, вдруг, перестал быть человеком, а, по рациональным, крестьянским понятиям, превратился в источник "ценного меха, но и еще и трёх-четырёх килограмм диетического, легкоусвояемого мяса', которого надо освежевать и разделать, а невкусную требуху выбросить.
— Машина твоя? — смуглый, симпатичный парень даже улыбнулся мне ободряюще.
— Моя. — раз начался разговор, то я, со стариковским кряхтением, сел, прислонившись к стене сарая, куда я, в процессе избиения, отполз, чтобы не давать, расшалившимся ребятишкам, пинать в беззащитную спину и по почкам.
— И как?
— Нормально. Редко подводит.
Мне даже сочувственно кивнули и протянули руку, чтобы помочь встать.
— Ключи дай.
— Какие ключи?
— Ты чё тупой? Ключи от машины… — ну вот, дружба наша, не начавшись, уже закончилась.
— Ключи? Конечно, ребята, сейчас, только не бейте меня больше…
— Не, больше не будем. Но ты сам виноват…
Зачем им машина? Они ещё сами не знают, нужна и всё. Я могу дать им машину, тем более, что в отличие от местных жителей, для меня машина — это просто машина, кусок железа, который помогает быстрее переместиться из пункта «А» в пункт «Б», не более того. Это для этих ребят машина, даже мятая по кузову «копейка», это сакральная вещь, что-то типа волшебной палочки Гарри Поттера. Она, к примеру, помогает клеить девчонок, что для этих молодых хищников, наряду с водкой, среди жизненных ценностей на первом месте, причем девчонки — главнее, особенно для того, с красной, воспаленной мордой. И эти три супермена, отжав у меня ключи от машины, поедут в город, где будут предлагать покататься городским девчонкам. А если девки, по бабьей глупости, будут отказываться от своего счастья, сесть в старую
