Барин-Шабарин - Денис Старый
— Шестой абцуг, господа, — сказал банкомет Константин Иванович, показал нам две карты и…
«Ух ты жулик!» — мысленно сказал я.
Банкомет быстро, ловко потер карту о скатерть, постеленную на столе, и продемонстрировал… тройку. Выиграл Вениамин, после выиграл банкомет. Это так, чтобы складывалось впечатление, что игра честная, и лишь дружки не выигрывают. А потом…
— Отпускаю даму, господа! — торжественно произнес Константин Иванович, когда выпала дама «в лоб», то есть выигрывал именно банкомет.
Все, можно брать тепленькими, карта была подменена, иные карты, номиналом без «картинок», замазаны раствором и подрисованы. Поэтому и тер карту Константин Иванович, или как его там. Так изменяется номинал, а иногда и масть. Если взять колоды шулеров да потереть тройки, восьмерки и, вероятно, девятки, то они превратятся в нечто иное. Не в тузы с дамами и с королями, но из восьмерки шестерка или девятка получаются легко.
— Я поздравляю вас! — сказал я, передавая бумажки, что деньгами зовутся, Константину Ивановичу.
— Продолжим? — спросил банкомет, явно не удовлетворившись тем, что обул меня только лишь на тридцать рублей.
У меня на языке вертелись заготовленные слова: шельмовство и обман! Я уже почти видел, как Саломея, должная стоять за дверью, сразу пойдет в соседний номер, где в нетерпении пребывали Вакула и Петро. Вот они врываются в комнату и…
Дверь резко распахнулась, ударяясь о стену, и в комнату вихрем влетели три мужика. Первый, без слов и сомнений, кистенем бьет Константина Ивановича, второй подсекает табурет под Вениамином Яновичем, и тот заваливается на пол.
Я, конечно, ожидал чего-то похожего, да вот только это были не мои люди.
— Какого хрена? — только и произнёс я.
Глава 13
— Барчук, не дергайся! — прорычал мужик.
Я пока и не дергался. Глупо. Мои партнеры по игре уже лежали на полу. Двое были без сознания, а Константин Иванович только поднял голову, вытирая кровь, обильно вытекающую из носа. И рассчитывать на то, что я смогу в одиночку одолеть ворвавшихся мужиков, не приходилось.
— Бера, смотри за дверью! — приказал Тарас, и один из его бойцов пошел к выходу.
Да, это был он, тот мужик, на которого в трактире указал купец Тяпкин. Память на лица у меня хорошая, а такую морду увидишь — так и не забудешь больше. Мало того, если человек со слабой психикой, так к нему этот монстр еще и во сне будет приходить.
— Мойша, тута девка, — сказал тот, кого Тарас назвал Берой.
А Тараса называют Мойшей. Чудаки на букву «м». Как будто я не узнаю их имен, шифруются под евреев. Да я уже кое-что знаю о том, кто такой Тарас. Он тут фигура вполне известная. При этом не совсем понятная. То ли бандит, то ли… борец с бандитизмом. Сложновато все, но, думаю, что в будущем стоит разобраться в городских раскладах.
— Саломея, анафемой тебя по горбу! — голосом, полным сожаления, сказал я. — Я же сказал, чтобы ты шла… Отсюда.
Тот, которого назвали Берой, вел, почти что нес, как шкодливого котенка за холку, Саломею. Да и перепугана она была — как раз как тот котёнок. И вот это начало более остального бесить. Шутливость и юмор возможны там, где бьют шулеров, или даже разносят в щепки место обиталища клопов, вроде моей кровати. Но точно не тогда, как обижают людей, по отношению к которым я чувствую ответственность.
— Слышь, Бера, или как тебя! Отпусти девочку! — потребовал я.
— А то что, барчук? Мы прознали про тебя, — ухмылялся обидчик Саломеи. — Ты же тот, что денег должен Ивану, а еще…
— Бера, рот свой прикрой! — потребовал Тарас.
— Я тебе, Бера, руку сломаю, которой ты сейчас её держишь, если не отпустишь, — с предельной серьезностью в голосе сказал я.
— Слышь, Мойша, этот мне угрожает! — рассмеялся Бера.
— А что? Тарас тебе за мамку? Жалуешься, что обижают взрослые парни? — сказал я, готовясь действовать.
— Почем меня знаешь? — спросил Тарас, но я уже не собирался его слушать.
Резко встав с табурета, я подхватил этот немудреный предмет мебели за ножку и решительно сделал два шага в сторону Беры.
— Бум, — прилетело в голову грубияну и обидчику Саломеи.
А не надо с девушками так грубо себя вести!
А звук-то какой глухой был, словно я ударил по пустой кастрюле. Может, под черепом этого мужика — действительно вакуум?
— Ах ты ж! — развернулся Бера и прочертил воздух своей лапищей.
Как будто не ему только что по тыкве прилетело. Как так-то? Я же добротно лупанул его табуретом, прямо в щепки тот разлетелся. Иного и повалило бы.
— Не пришиби там барчука, к нему вопросы есть, — с ленцой, будто собираясь зевать, сказал Тарас.
— Ух, — новый взмах руки, как оглобли.
Я просто отступаю, так как попасть под удар этого Беры, пусть и на блок принимать — это как поезду подножку поставить. Оно-то можно попробовать, но результат и тут, и там так себе получится.
— Беги, дура! — закричал я Саломее и сразу же изменил свой приказ. — В угол спрячься!
Всё потому, что изменилась обстановка. В дверном проеме показались новые действующие лица. Теперь, правда, это были уже мои два молодца, почти что одинаковых… и с лица, и по другим параметрам — к сожалению, парни не страдают излишним интеллектом, иначе уже давно помогали бы разбираться с ситуацией.
— Барин? — прозвучал самый глупый вопрос от Вакулы.
— Да мочи их… бей их! — закричал я.
И что нужно было ответить на вопрос «Барин?» «Да, так и есть, мальчик Вакула, слушаю тебя внимательно, ты правильно заметил, что барин тут — именно я». А в это время Петро, сразу сцепившегося с Тарасом, уже батюшка отпевает.
— Ах ты барская морда! — прошипел Бера и рванул на меня.
— На! — с ноги, пыром, со всей дури, что доступна этому телу, я влупил промеж ног громиле.
— С-сука-а барская! — прошипел бугай, заваливаясь с грохотом на пол и держа, словно лопнувшую хрустальную вазу, руками то место, в которое я
