Крест и полумесяц (СИ) - Руслан Ряфатевич Агишев
Заинтригованные офицеры повернулись в его сторону. Даже раскидывавшие пульку перестали что-то громко обсуждать, услышав имя грозного воителя. К штабс-капитану медленно потянулись офицеры.
— Право слово, я сначала даже не поверил господину Пушкину. Подумал, что словам штафирки никакой веры нет. Представляете, господа, он сказал, что виделся и разговаривал с самим Шамилем, — сразу зашел с козырей рассказчик, с довольным видом оглядывая остальных. — Тот ему рассказывал о поистине невообразимых вещах.
Сейчас вокруг рассказчика собрались уже все без исключения офицеры. Надо признать, господа офицеры во всей времена были преизрядными сплетниками. Как бы они не обижались на эти слова, но сомневаться в них не приходилось. Достаточно было оказаться в любом офицерском собрании, чтобы в этом убедиться.
—…Мол, Кавказ уже совсем не тот, что был прежде. Имам теперь железной рукой правит в тех местах. Всю вольницу поприжал. Абреков на дорогах вроде и днем с огнем не сыщешь, — продолжал рассказывать он, получая в ответ недоверчивые ухмылки. Мол, рассказывай небылицы дальше, а мы посмотрим… — Еще господин Пушкин сказал, что в горских аулах теперь большие изменения. Представляете, бани появились⁈
Кто-то, стоявший позади всех, не выдержал и громко расхохотался. Тут же его поддержал еще один, затем еще один. Действительно, смешно. Откуда у горцев могут взяться бани⁈ Как-то еще сам Плиний произнес, что бани (естественно древний историк имел ввиду знаменитые римские бани) являются одним из главных признаков цивилизации…
— Настоящие бани! Уверяю вас, господа. Собственными ушами это слышал… Еще имам Шамиль воспитывает глубоко в горах крылатых воинов. Прошу вас, господа! Не смейтесь! За что получил, за то и продаю…
— Брехло эта твоя штафирка! — тут же прилетело в ответ откуда-то из группы офицеров. — Какие еще к черту летающие люди⁈ Господину Пушкину чем рассказывать такие небылицы, нужно лучше следить за своей супругой. Может тоже улететь. Слышали господа по его супругу?
-//-//-
С некоторых пор Ринат взял себе за правило раз в неделю садиться за письменный стол и излагать на бумаге какое-нибудь знание из будущего. После придав этому всему благообразное содержание, вкладывал в конверт и отправлял какому-нибудь крупному купцу или крупному чиновнику по своему усмотрению. Он не очень-то верил в эффективность этого занятия, но считал его необходимым. Если вдруг с ним что-то случиться, то какие-то ростки прогресса могли сохраниться и прорасти. Как говориться, кто знает. Может какой-нибудь предприимчивый купчина воспользуется его знаниями и создаст целую торговую империю…
На прошлой неделе, например, почти половину дня расписывал рецепты всяких разных кулинарных блюд из будущего. Получилось почти двадцать больших листов, на которых удалось разместить больше двух сотен разнообразных рецептов. К его собственному удивлению в памяти у него много чего такого сохранилось. Например, Ринат записал рецепт, казалось бы, самой обыкновенной булочки с изюмом, история появления которой между тем была самая что ни на есть необычная. Ему как-то еще супруга рассказывала, вычитав где-то эту анекдотическую историю. Где-то в последних годах девятнадцатого столетия градоначальником Москвы был генерал-губернатор Закраевский, человек очень вспыльчивый и мстительный. Каждое свое утро на рабочем месте он начинал с чаепития в прикуску со свежими сайками от одного московского булочника, некого Филипова. В один такой день, откусив сайку, градоначальник обнаружил там запеченного таракана. В общем-то, обычная история. Но Закраевский пришел в настоящее бешенство, потребовал немедленно привести к себе булочника. Тот же, когда его привели под грозные очи чиновника, обмер и от страха сказал, что в сайке не таракан, а самый обыкновенный изюм. После этого схватил со стола этот злополучный кусок и быстро съел его. Градоначальник сделал вид, что поверил ему. Филиппов же, вернувшись, бросился печь сайки с изюмом, которые у москвичей быстро приобрели невиданную популярность. Постепенно такие же булочки стали печь и остальные булочники.
Описал в своих записках Ринат и рецепт классического сливочного мороженного, упомянув про ручной миксер, вафельные стаканчики, особые фруктовые добавки и специальную деревянную палочку-ложечку. Не забыл он про фруктовый лед, который в детстве ему до безумия нравился. Ничего сложного в его производстве не было. Выгоды же и пользы могло принести очень и очень много.
Не забыл и про рецепт майонеза, вкус которого очень долго преследовал его в этом мире. В сущности, ведь ничего сложного здесь не было: взбитые желтки, горчица, соль, сахар, перец, растительное или оливковое масло. Соус, без всякого сомнения, должен был произвести здесь настоящий фурор.
На этой недели, когда у него выдалось свободное время, Ринат решил рассказать о медицине. По поводу адресата, если честно, у него и сомнений не возникло. Если и писать о чем-то подобном, то только Пирогову, имя которого уже сейчас гремело по империи.
Казалось бы, о чем бывший главный инженер по технике безопасности академии наук Татарстана мог рассказать будущему светилу российской медицины. Получалось, мог и немало. Служба в советской армии и опыт инженера дали ему такие знания, опыт и навыки, что можно было только удивляться.
-… Так, про первую помощь при поражениях током писать глупо, ибо электрического тока еще нет. Вроде бы… — рассуждал Ринат, застыв с пером в руке. Про это-то как раз он мог многое рассказать. Бывала пара таких случаев на его опыте. — Подожди-ка, про гипс нужно написать! Про гипсовую повязку для фиксации переломов! Ведь здесь этого еще не знают!
Рука его быстро-быстро начала порхать по бумажному листу. Следовало, все записать, пока ничего не забылось. Мысленно, Ринат вспоминал, как однажды ему самому накладывали гипсовую повязку на руку. В памяти возникла картинка с неглубоким тазиком, где находился приготовленный гипсовый раствор в сметанной консистенции. Даже почувствовал, как его кожи касается влажная марлевая ткань…
Закончив с описанием гипсовой повязки при лечении переломов, он решил написать еще кое-что. В какой-то степени оно тоже касалось медицины, и, чем Бог не шутит, могло пригодится.
— Нужно Пирогову обязательно написать про то, что хорошее настроение способствует выздоровлению. Пусть займется исследованием этого вопроса! Возьмет для эксперимента какую-нибудь общественную больницу, приведет туда музыкантов, фокусников, рассказчиков анекдотов. Неужто сейчас не найти фигляров⁈ Сто пудов, этих трепачей и сейчас полным-полно! — Ринат живо представил, как в общественную лечебницу при каком-нибудь обществе призрения в Санкт-Петербурге придут бородатые мужики с балалайками и затянут «песняка». Умора будет! Кругом лежат, сидят и стоят больные и выздоравливающие, а между ними мордастый детина или цыган в алой рубахе лихо отплясывает с задорными выкриками. Неужели плохо? — Обязательно водить по лечебницам цыган! И тем заработок, и лежачим радость.
Ему тут же вспомнился один голливудский фильм с Робином Уильямсом, где герой идею веселить пациентов, вообще, возвел в максимуму врачебной профессии. Фильм, кажется, назывался «Целитель Адамс». Врач, которого играл Уильямс, переодевался в веселого клоуна и ходил в таком наряде к детям с онкологическими заболеваниями. Рассказывал им веселые истории, стрелял из хлопушек, приносил разные подарки. Надо было видеть, как при этом светились от счастья лица детей. Особенно запомнился Ринату один эпизод из фильма, без всякого преувеличения, выбивший из него слезу. В хосписе, где герой Уильямса навещал больных в костюме клоуна, ему встретилась бабуля с очень необычной мечтой всей ее жизни. Оказалось, она с самого детства мечтала искупаться в бассейне, полном вермишели. Этот образ преследовал ее долгие-долгие годы, пока, наконец, мечта не исполнилась. Кадры, где пожилая женщина с счастливым смехом ныряет в вермишель, намертво врезались в память Ринату.
— Короче, нечего сиськи мять! Нужно про все это рассказать Пирогову. Малый он сообразительный и талантливый, как показала история. Поэтому должен ухватиться за мою идею всеми руками и ногами, — Ринат сгреб только что исписанные листки и начал их аккуратно запихивать в большой
