Знойные ветры юга ч.1 - Дмитрий Чайка
— Я не возражаю, — махнул рукой князь. — У нас выход к морю появился, так что пора и в Александрию заходить. Там скоро очень совсем весело станет.
— Там и сейчас весьма нескучно, государь, — многообещающе сказал Звонимир. — Египет — это хлеб, папирус, сода и золото. Пора начать там настоящую работу.
— Египет — это не только хлеб и золото, — ответил ему Самослав. — Это канал фараонов, доступ к индийским специям и кофе. Нам необходимо перенаправить на себя потоки этих товаров, иначе мы дадим своим будущим врагам огромные возможности и огромные деньги.
— Кофе? — удивился Звонимир. — Что еще за кофе?
— Это такое растение, — вздохнул Самослав. — Растет оно в царстве Аксум, что в Африке. И это единственное, чего мне по-настоящему не хватает.
* * *
Четвертая рота шла на занятия. Зимой военной подготовки было мало. Ну, разве что ножи метали да франкские топоры, да на деревянных мечах бились, да в пехотном строю стенка на стенку… Зимой, по большей части, ребята кололи дрова, ловили рыбу и учились до самых каникул, которые у них продолжались с мая по конец сентября. У них на каникулах только военная подготовка и была. Гоняли их до кровавого пота.
— Воин Дражко! — негромко сказал взводный, на лице которого периодически при виде него стала появляться легкая задумчивость. — К боярину Хотилаву, бегом!
— Есть! — ударил кулаком в грудь княжич и припустил бегом. Он почти не сомневался, кого там увидит, и не ошибся.
Княгиня Мария, как и в прошлый раз, была не одна. Братец Владимир, которому пошел второй год, сидел у нее на руках и смотрел на Святослава умными глазенками, в которых сквозил нешуточный интерес.
— Гуу! — он протянул руки и Святослав, подчиняясь одобрительному кивку Марии, взял его на руки.
— Гуууу! — радостно залопотал малыш, пребольно ущипнув старшего брата за щеку. — Гуу!
— Видишь, он любит тебя! — улыбнулась княгиня, вновь обволакивая парнишку облаком благожелательности и симпатии. Святослав был непривычен к такому. Только мама, когда он виделся с ней, излучала подобные чувства.
— Вижу! — Святослав отдал ребенка матери и вопросительно посмотрел на Марию.
— У тебя день рождения, Святослав! — улыбаясь, сказала она. — Мы с Владимиром и Радегундой приготовили тебе подарок.
— День рождения? Это еще что такое? — несказанно удивился княжич. В Сиротской Сотне никто никаких дней рождения не справлял, да и возрастом мальчишек особенно не интересовался. В первую роту могли взять и в семь лет, и в девять. Лишь бы крепкий мальчишка был.
— Тебе сегодня исполнилось двенадцать, — пояснила Мария. — Мать носила тебя в то время, когда бавары осаждали Новгород. А родился ты, когда на землю лег первый снег. Вот прямо как сейчас.
— Я и не думал о таком, — честно признался Святослав, но смотрел на княгиню жадно, ожидая подарка.
— Смотри, — княгиня достала из сумы книгу, которую он почти что вырвал из ее рук, спешно перелистывая страницы.
— От Кира до Кира, правда, забавно? — спросила его Мария. — Можно было бы начать с персидского царя Камбиса, который захватил Египет, а не с его великого отца, но тогда тебе многое было бы непонятно.
— Спасибо! — Святослав восторженно посмотрел на нее. Он безоговорочно влюбился и в эту книгу, и уже предвкушал, как будет читать ее по вечерам.
— Тебе спасибо, — медовым голосом сказала княгиня. — Ведь ты спас нас всех. Свою мать, и братьев, и даже меня. Мы все обязаны тебе жизнью.
— Ты это о чем? — вопросительно посмотрел на нее Святослав.
— Ты, правда, не понимаешь? — удивленно посмотрела на него Мария. — Тогда я поясню, Святослав. Это очень просто. Видишь ли, вся наша огромная страна, хоть она велика, богата и сильна, держится на одном единственном человеке. И этот человек твой отец. Та поездка в Тергестум могла стать последней для него, ведь ромеев было в несколько раз больше. И если бы он погиб, то все рухнуло бы в один миг. Жупаны, ханы, окрестные герцоги и короли тут же разорвут страну на куски. Как думаешь, что станет с семьей князя и его наследниками? Кому вообще нужны законные князья, когда можно править самому в своем собственном углу?
— Нас всех убили бы? — задумчиво посмотрел на нее Святослав. Он как-то не задумывался о подобных вещах. — И маму? и Умилу? И Берислава с Кием?
— Даже не сомневайся, — кивнула Мария. — Сначала вас, а потом твою маму и меня. Представь, что это случилось. Тебя и твоих братьев убьют тут же, а меня и твою маму возьмут в жены. Как только мы родим сына кому-то из них, в нас тут же отпадет нужда, и нас убьют тоже. Мы слишком влиятельны, а это очень опасно для какого-нибудь мелкого князька. Хотя… Умилу, скорее всего, выдадут замуж за кого-нибудь из наследников.
— Почему тогда так поступили со мной? — Святослав задал вопрос, который мучил его все последние месяцы. Он не находил на него ответа.
— Возможно, кто-то не хочет признавать свои ошибки, — невесело усмехнулась Мария. — Или просто не готов делиться славой.
— Ты говоришь о моем отце? — изумленно посмотрел на нее княжич.
— Я сейчас ни о ком не говорю, — покачала головой княгиня. — Просто предполагаю, потому что не понимаю сама. Ты должен знать, что иногда жизнь сложнее, чем кажется поначалу. И люди намного сложнее, чем видишь их ты, юный воин. Я не согласна с тем, как поступили с тобой, ведь я понимаю, кому обязана жизнью. Я обязана ей тебе, Святослав. Тебе и никому другому! А я умею быть благодарной. Вот это я подарю тебе на шестнадцатилетие! Ты как раз закончишь учебу.
— Что это? — княжич с изумлением взял в руки модель корабля, сделанную с необыкновенным искусством.
— Это корабль, — пояснила Мария. — Князь сейчас задумался о собственном флоте. У нас трудятся лучшие мастера из Константинополя. Видишь, у этого корабля два ряда весел, три мачты и высокая корма. Тут будет стоять сифонофор. А вот здесь, на
