2133: Путь (СИ) - Сергей Извольский
— Нападений на поезда Минских железных дорог не было уже семь лет, — словно прочитала его мысли Катрин. — Это дежурная практика, не расстраивайся, всегда так делают. Вот второй вариант может быть гораздо хуже.
— А какой второй вариант? — спросил Никлас, уже представляя, что услышит.
— Когда ассасин Пути во время остановки не сошла или не доложила об исполнении, был задействован протокол нападение на состав и пытались убить именно нас. Вот это действительно плохо, потому что…
— Потому что что?
— Потому что тогда я не представляю, каким силам мы перешли дорогу. А самое главное — почему нас пытаются убить, не считаясь ни с какими рисками.
— У нас есть информация как минимум об одном бесе из смартмассы — белом жреце культа.
— Это не эксклюзив, московиты — их разведка, уже давно об этом знает.
— Тогда может причина в лично твоих знаниях?
— Вряд ли. Я не обладаю никакой информацией, из-за которой можно раскрывать спящий очаг слизи на территории Империума. Это же сейчас все споровые пути поднимут, найдут как слизь туда попала, и я даже не знаю сколько голов агентурной сети Сверхразума может полететь. Произошедшее нападение на поезд — это было не просто дорого, это очень дорого.
— Тогда почему нас пытаются убить, не считаясь со средствами?
— Я не знаю!
— Я это уже слышал. Я спрашиваю, что ты предполагаешь.
— Предполагаю, что дело дрянь. Так нормально?
— Приемлемо, — вспомнил Никлас, как она ему однажды сказала тоже самое, и даже постарался воспроизвести похожую покровительственную интонацию.
Глава 16
Как проехали Варшаву, Никлас пропустил — спал. В Белостоке сошли без проблем — договаривалась Катрин, Никлас это тоже пропустил. С вокзала всех троих, обещав доставить джи-ваген позже, повезли в гостиницу «Империал». Пункт назначения назвал прибывший водитель, сообщив кроме прочего что номер-люкс с открытой датой выезда оплачен представительством Минской железной дороги.
Как такси им подали комфортабельный микроавтобус, так что в гостиницу ехали в огороженном от водителя перегородкой салоне. Катрин, пользуясь этим, негромко заговорила.
— Марша, ты как дочь купца первой гильдии и гражданка технополиса имеешь право сохранять молчание. У тебя это неплохо получается, поэтому молчи и отказывайся отвечать на любые вопросы без представителя Гильдии адвокатов Троеградья. Если тебя все же выдернут на допрос без кого-либо из нас и приведут адвоката, на все вопросы отвечай: «Я чувствую себя ужасно, мне нужна психологическая помощь, давайте перенесем беседу на завтра».
— В чем моя выгода? — неожиданно спросила Марша.
— Так тебя скорее всего не убьют в ближайшее время, — спокойно ответила ей Катрин, одарив холодной улыбкой, после чего обернулась к Никласу: — Нас всех могут попытаться опросить по отдельности, важно этого не допустить.
— Мне тоже требовать психологическую помощь или можно сразу упираться и не ходить никуда? — не удержался от сарказма Никлас.
— Нет. Если тебе начнут задавать вопросы не отвечай на них без нас, просто не комментируй ничего.
— Хорошо.
Микроавтобус между тем уже прибыл на место назначения, подкатывая к главному входу гостиницы «Империал». Встретили гостей на крыльце, без оформления на стойке регистрации администратор повел всех сразу в номер, отправив носильщиков к машине за вещами. Меньше пары минут и в комнатах — апартаментах люкс, никого кроме Никласа, Марши и Катрин не осталось. Через четверть часа, как и обещал администратор, подали завтрак. За прошедшее время все трое успели переодеться и собрались за столом. На котором, вместе с завтраком на троих, лежала пачка газет.
Никлас оказался к стопке информационных вестников ближе всех. Мельком просмотрел обложки и заголовки, перекладывая свежие утренние газеты — «Ведомости», «Интересантъ», «Комсомольская правда», «Губернский вестник», «Аргументы и факты». Под ними нашлись сегодняшние же ежедневные номера «Der Spiegel» и «Die Welt», обнаружился воскресный выпуск журнала «Русское слово», а в самом низу пачки лежала вчерашняя «Aftonbladet» — вечерняя газета Северного королевства Норге и Свериге.
Ни на одной из обложек не было видно новостей о нападении на поезд. Что неудивительно, военная цензура подобные новости сразу не пропускает, если вообще пропускает. Не найдя на первых полосах ни одного заинтересовавшего заголовка, а в большинстве упоминаний мест и персоналий и вовсе не найдя ничего знакомого, Никлас отодвинул от себя стопку изданий. Катрин, до этого момента все внимание уделявшая блинчикам с ветчиной и сыром, сразу же отложила приборы. Российские газеты, как и шведскую, она просмотрела мельком, а вот немецкие начала перелистывать.
— А нас когда будут допрашивать? — нарушила молчание Марша, которая лениво ковыряла вилкой у себя в тарелке.
— Будут. Но когда, даже не знаю, — Катрин говорила отстраненно, не поднимая взгляд от газет. — Полагаю, что под предлогом дать нам время прийти в себя, ответственные лица сейчас лихорадочно решают, что делать. Скорее всего ограничатся формальным опросом, делая вид что нападение на наш вагон — трагическая случайность. Пришлют какого-нибудь не очень сообразительного жандарма для галочки, он пару минут поспрашивает нас дежурно и исчезнет навсегда. Потом придет представитель железных дорог и мы с ним обсудим размер компенсации.
— Большая планируется компенсация? — поинтересовался Никлас.
— Приемлемая, — кивнула Катрин, не отрывая взгляда от газетных полос. — Смотря кого они пришлют.
— В смысле?
— Это может быть юрист, тогда мы просто обсудим сумму, думаю выйдет тысяч по тридцать рублей на каждого, если брать по самой верхней планке. Но могут отправить кого-то облеченного властью и часть компенсации лично для тебя заменить наградным оружием с рекомендацией, например.
— Зачем?
— Вдруг ты на службу Москве наниматься собираешься, тогда лишним это точно не будет. Ни тебе, ни тем более чиновнику бюджеты сэкономившему.
— А вам что могут предложить для экономии бюджетов?
— А нам с Маршей по ситуации. По виду мы с ней совсем не похожи на тех, кто собирается предложить свою службу Богу-и-Императору, поэтому и думают наверняка сейчас ответственные лица, кого к нам отправлять чтобы достичь максимальной когеренции в сложившейся ситуации.
— Прости, как ты сказала?
— Когерентность, согласованное протекание сразу нескольких процессов. На елку залезть и руки не ободрать, если по-русски.
Первый наставник Никласа выражал формулу как оказалось когерентности чуть иначе, но упоминать он об этом сейчас не стал, тем более спрашивал о другом:
— Нет-нет, ты как-то странно именуешь Бога-Императора. Мне это кажется или…
— Я говорю: Богу. И. Императору. Не Богу-Императору, как ты, а Богу и Императору. В Москве считают, что с ними бог, поэтому форма присяги у них звучит: Служу Богу и Императору.
Никлас даже чуть-чуть рот от удивления приоткрыл. Неожиданно — он, да и не только он, всю жизнь думал, что в Московской империи считают своего Императора богом, а тут вот оно как вышло.
Осмысливая давнее
