2133: Путь (СИ) - Сергей Извольский
Никлас извернулся в лежачем положении — и увидел, как скрежеща когтями и клацая зубами в межвагонном проходе толкаются рвущиеся в его сторону боевые особи ксеносов. Рядовые стайные особи — многочисленные, кровожадные, но крайне тупые, не способные ни на что кроме прямой атаки.
Никлас вовремя успел оттолкнуться — выпрямив ноги, и из положения лежа проехался по полу, залетая в купе с пулеметом. Как только он исчез, на полу появились дымящиеся пятна разъедающей все кислоты. Страшно закричал Серега — один из плевков снова попал в нервного бойца. Никлас уже, вскакивая, головой боднул растерянного командира группы в подбородок. Высокий броневоротник у того был расстегнут, болтаясь на плече, так что удар получился — командир потерял сознание и кулем рухнул на пол.
Второй боец — воевавший с неработающим механизмом, потянул винтовку из-за спины, но Никлас оттолкнул его плечом, впечатывая в стену и уже перехватил пулемет. С резким криком потянул его на себя, разворачивая на турели — и повернув ствол в ближайшую стену, в направлении межвагоного тамбура, начал стрелять.
В таком тесном пространстве оглушить может даже один-единственный выстрел дробовика, не говоря уже о крупнокалиберном пулемете. Активных наушников с шумоподавлением, как у конвойных, у Никласа не было, но он как надавил на гашетку, так больше и не отпускал — разрывные крупнокалиберные пули рвали в клочья и вагонные перегородки, и толпу прущих вперед неистовых тварей.
Никлас уже не только не слышал, но и почти ничего не видел — ослепленный яркими вспышками пламени выстрелов. Продолжая кричать, как можно шире открывая рот, он водил по сторонам стволом пулемета; несмотря на забитые грохотом уши, слышал — не слухом, а будто кожей, инфернальный визг погибающих тварей; сквозь слепящие вспышки видел мелькающие рядом клочья разматываемой крупнокалиберными пулями синей гнили.
Что-то ярко вспыхнуло неподалеку, сквозь разваленные перегородки мелькнули языки оранжевого густо-оранжевого пламени, запахло напалмом. Инфернальный визг заживо сгораемых тварей стал громче — одна из них, полыхающая с головы до ног, проломившись через стену оказалась прямо перед Никласом.
Пулемет молчал, несмотря на вдавленную гашетку — лента все. Никлас потянулся к кобуре — вспомнил, что вальтер так и не перезарядил. Он вдруг понял, что все закончилось, причем закончилось как-то неправильно и грустно. Мгновение горящая клыкастая тварь смотрела на Никласа одним глазом — второй был выбит вместе с частью головы, после этого прыгнула. Прыжок ксеноса сбила автоматная очередь снизу — это пришел в себя командир группы.
Никлас пытался вздохнуть — и почему-то не получалось. Кроме звенящего гула в ушах он ничего не слышал, перед глазами стояла мутная пелена и яркие пятна недавних вспышек. Недавно отправленный в нокдаун командир группы конвойных поднялся, оттеснил его от пулемета и усадил на пол. Рот его открывался, но что тот говорит — Никлас не понимал, да и было ему на это немного наплевать.
Со своего места он видел мелькающий в дырках размочаленных стен яркий огонь, слизь продолжали выжигать. Вместе с облегчением постепенно начала приходить боль — многочисленные порезы и ушибы, полученные во время недавних падений и взрывов, давали о себе знать. Откинувшись спиной на стену, Никлас сидел и пытался удержаться в сознании — надеясь, что все закончено и добро в этот раз победило.
В коридоре появились еще конвойные — эти бойцы выглядели не в пример собраннее группы, которая не успела должным образом подготовить пулемет к стрельбе. И броневоротники защиты шеи, кстати, у всех на месте — обратил внимание Никлас. С другой стороны, подумал он, если бы группа незадачливого командира успела бы выкатить пулемет и была бы немного собраннее, то их бы всех ксеносы порвали.
Все оказалось так плохо, что даже хорошо.
Это называется повезло.
Вскоре после того как Никласа осмотрел фельдшер, пришла Катрин. Голова девушки замотана белоснежным бинтом, правая бровь — на которой уже и так есть два шрама, залита медицинским клеем.
Катрин помогла Никласу подняться и отвела его в пустующее купе соседнего вагона. К тому моменту, как она его раздела и тампонами с обеззараживающим средством принялась очищать кожу от крови и грязи, обрабатывая раны, поезд уже тронулся. Вскоре появилась Марша — привычно удивленная происходящим, с заметной шишкой на голове, но на вид вполне бодрая и свежая.
Оставив Никласа на попечении Марши, Катрин удалилась. Вернулась довольно скоро — вместе с вещами из купе. И рюкзак Никласа и чемоданы были грязны, один чуть обгорел, но не критично. Зато кейс Катрин, откуда она доставала памятные шприц-тюбики, не пострадал. В этот раз Катрин использовала не целый одноразовый инъектор, а взяла совсем небольшой шприц.
Сделав Никласу укол, Катрин так и сидела рядом, держа его за руку. Поезд ехал, ощутимо перестукивали колеса. Никлас никак не мог заснуть — сначала ему было очень и очень плохо, потом просто плохо, потом погано, а потом он вдруг понял, что состояние вроде бы и ничего. И сейчас он не просто ощущает спиной, а уже слышит и перестук колес, и даже посапывание спящей на соседней койке Марши.
Катрин — так и держа его за руку сидя рядом, дремала. Когда Никлас пошевелился, внучка рейхсграфа открыла глаза, не совсем понимая где она, потом вспомнила и осознала. Руку Никласа отпустила, выпрямилась на стуле, сдерживая зевок.
— Варианта два, — негромко произнесла Катрин без предисловий. Она явно знала эффект от того, что недавно уколола Никласу, поэтому перешла сразу к делу даже без вопросов о его самочувствии.
— Давай с хорошего.
— Охотились не на нас.
— Как это?
— Видишь ли, есть негласный и неафишируемый порядок: если в поезде по диким землям едет ценный пассажир, его место во всех базах указывается с ошибкой. Ты приобретал люкс или княжеский люкс?
— Вроде как… мы об этом речи не вели, — вспомнил Никлас разговор с Есенией Кайгородовой.
— Сколько ты заплатил?
— Три пятьсот, и сдачи не надо.
— Ясно. Дело в том, что мы ехали не просто в люксе, а в княжеском люксе — он дороже, нам даже со сдачей бы не хватило. И, как я предполагаю, были одни в вагоне — не считая конвойной охраны. Среди которых, если ты успел заметить, находились отнюдь не ветераны с отличной боевой подготовкой.
Никлас вспомнил шальные глаза испуганного Сереги, кивнул. Ему не очень понравилось то, что сказала Катрин — то, что их троицу в рабочем порядке
