Геннадий Марченко - Музыкант
А цены… По сравнению с московскими просто символические.
Яшин в целях конспирации нацепил солнцезащитные очки, чтобы не узнали, но народ на базаре недолго оставался в дураках. Вскоре обступили, требуя автографы.
– Товарищи, да тут и других хороших футболистов хватает, – взмолился Лев Иванович минут через десять. – Вон Кесарев или Царев, например. А это Егор Мальцев – вообще наше молодое дарование, о нем скоро как о футболисте вся страна говорить будет…
– Лев Иваныч!.. – смущенно начал я.
– А как о композиторе уже вовсю говорят. Егор уже штук сто песен сочинил, берите у него автографы, потом не подступитесь.
Как ни крути, а главной звездой все-таки был Яшин. Нам приходилось буквально раздвигать толпу, чтобы пробраться вперед.
– Что, Лева, может, по дыньке возьмем? – поинтересовался Маслов.
– В гостинице слопаем? – спросил Яшин.
– Ну да, не в Москву же везти, после игры вечером и съедим. А Егорка к нам присоединится.
– Это я с радостью. Только почему бы по паре "торпед" не взять в Москву? Что ж родных-то не порадовать?
– Устами младенца, – рассмеялся Яшин. – Ладно, я, пожалуй, парочку возьму. Больше просто не донесу. Одну в номере съедим, вторую с собой заберу, в столицу.
– Ну тогда пойдем торговаться, – предложил Маслов.
Блин, хорошо все-таки быть известным футболистом. Это я не про себя, если что. Яшин с Масловым даже поторговаться не успели, им просто всучили по паре дынь в качестве презента. А мне не давали поначалу, мол, мы такого футболиста, Мальцева, не знаем. Тут уже мои партнеры по команде встали в позу: либо дарите ему тоже две дыни, либо мы отказываемся от подарков, и пойдем искать других продавцов. После этого и я стал счастливым обладателем пары "торпед".
Тут же на базаре обнаружил лавку торговца украшениями, выдержанными в национальном стиле. А не порадовать ли мне своих женщин такими изысканными побрякушками? Ну-ка, что у нас тут… Ага, вот эту брошь вполне можно подарить маме. Так, сеструхе вот это колечко, думаю, подойдет, надеюсь, угадал с размером. А Ленуське подарим вон тот браслет, выглядит солидно, а стоит… Ну, не то чтобы дешево, но в столице опять же обошелся раза в три дороже. Так что все же пришлось из своих сбережений потратить 65 рублей. Но подарки того стоили!
Свой матч мы у дублеров тбилисского "Динамо" выиграли – 2:0. Я забил гол и выдал голевой пас. Победу, как и планировали, отметили безалкогольными посиделками в номере, который занимали Яшин и Маслов. Были считай обе команды – дублеров и основная, которым завтра еще предстояло выйти на поле. Тренеры и медперсонал тоже присоединились к нам, правда, ненадолго, и попросили сильно не засиживаться, чтобы в 11 вечера все были в постелях.
Помимо дынь на нашем столе хватало и других восточных фруктов, не считая классических нарезок из сыра и колбасы, а также еще теплых лепешек. Когда начальство ушло, кто-то выставил на стол пару бутылок "Мукузани", которые тут же приговорили. А мне вручили бутылку охлажденного лимонада марки "Воды Лагидзе". При этом некоторые вовсю дымили, ни о каком соблюдении спортивного режима речи не шло.
А вскоре откуда-то принесли гитару, которую после недолгого колебания вручили мне и попросили спеть что-нибудь из новенького. Исполнил три вещи с акустического альбома, и как бы между делом его презентовал. Мол, там все песни – потенциальные шлягеры, вы такого не слышали, а когда услышите – офигеете. В общем, заинтриговал, подумав перед сном, что нужно срочно обзаводиться парой катушечников. Оригинал и две копии хранились у меня дома. Пора уже, пора запускать хиты в народ.
Под занавес посиделок Яшин принялся травить анекдоты. Оказалось, он был непревзойденным рассказчиком. Народ просто надрывал животы. Хотя, уверен, какие-то анекдоты ребята слышали не в первый раз. Я тоже не удержался, выдал анекдот про на грузинскую тематику:
"Юноша-грузин учится в институте и пишет письмо родителям:
– Здравствуйте, дорогие папа и мама! У меня все хорошо. Учеба идет хорошо. Ребята в группе попались хорошие. Только одно меня смущает. Все ездят в институт на автобусе, а я один – на машине.
Родители отвечают:
– Дорогой сынок! Рады, что у тебя все хорошо. По поводу машины – не расстраивайся. Высылаем денег – купи себе автобус, езди как все ребята".
Все, кто были, заржали так, что в комнате затряслись стекла, а по батарее со стороны какого-то из соседних номеров возмущенно застучали.
По возвращении домой меня ждал самый настоящий сюрприз. Не успев вручить родным подарки, был оглушен известием, что мама и Ильич решили связать себя узами брака. Заявление еще не подавали, зачем-то ждали, как я отреагирую на данный факт, словно от этого могло что-то зависеть. Тем более что могли бы и догадаться, что я скажу, раз уж изначально выступил в роли свахи.
– Если ты не против, то мы завтра же с Валерой подадим заявление, – сказала мама.
– Я-то не против, только рад за вас. А что же, у тебя теперь будет фамилия Байбакова?
– Ну, выходит, так, – грустно улыбнулась родительница. – И кстати, Валера предлагает жить у него.
– Ясно… Думаю, отсюда выписываться тебе не резон, давали-то на троих как-никак.
– Я тоже об этом думала. Пожалуй, не буду торопиться с пропиской у Валерия. Ой, как-то боязно вас с Катей одних оставлять…
– Ничего страшного, мы с ней уже взрослые, Катька, небось, уже замуж намыливается, угадал?
Увернувшись от подзатыльника со стороны сестры, я продолжил более серьезно:
– Конечно, подавайте заявление, если любите друг друга. Свадьбу будете играть?
– Да какая там свадьба, хотели просто посидеть по-семейному. Родню пригласим, и нормально.
На следующий день мама с Ильичом отправились подавать заявление, а я ближе к вечеру пошлепал в "Арагви", где меня ждала очередная порция дани от ресторанных музыкантов. Учитывая, что я давненько тут не появлялся, мне выдали сразу 250 целковых, а я подкинул ребятам партитуры еще пары песен. Одна была "Букет", авторство музыки я приписал себе, а стихов – Николаю Рубцову. Поэта, прожившего короткую и трагическую жизнь, я уважал, решил не лишать его такого стихотворения, пусть даже скорее всего и не написанного. Может быть, никто и не заметит, что песня на стихи Рубцова вышла на год-другой раньше, прежде чем он сочинил эти строки. Второй песней, на случай, если публика захочет поразмяться и станцевать что-то вроде твиста или шейка, стала "Последняя электричка" на стихи Ножкина и музыку Тухманова. Тут я нагло все записал на себя, не без зазрения совести подумав, что благородство должно быть дозированным.
Гонорар от рестораторов я решил потратить на свои дела. У того же звукорежиссера сделал 10 копий магнитоальбома на качественной немецкой пленке, а на 105 рублей приобрел самый дешевый катушечный магнитофон "Чайка". Все-таки хорошо, что попал я в 1961-й, когда много чего можно было купить без очереди, только денег у населения не хватало на бытовую и электронную технику, не говоря уже про машины и квартиры. А вот в годы застоя при Брежневе пришлось бы записываться в очередь, тогда на все, что считалось дефицитом, были очереди. А дефицитом считалось почти все, однако люди умудрялись все же как-то доставать нужные вещи, хотя частенько приходилось переплачивать. Как бы там ни было, принеся домой магнитофон, я в тот же вечер прокрутил домашним альбом "Лирика", после чего в глазах мамы и сестры вознесся еще уже куда-то в заоблачную высь. Ну да это, думаю, не предел, очень мне хотелось, чтобы "Лирика" вышла все же в виде грампластинки.
Глава 14
Директор Апрелевского завода грампластинок Лев Борисович Кугель с задумчивым видом вертел в руках бобину. Катушку с альбомом "Лирика" я привез ему на прошлой неделе, за это время и он должен был прослушать альбом, и его техники, чтобы определить, подходит ли качество звучания для записи на винил. Я и в будущем предпочитал виниловые диски лазерным и прочим USB-носителям за более живой и теплый звук. А сейчас и выбора особого не было, до изобретения CD еще лет с четверть века ждать. Или до внедрения, не суть важно.
Но прежде чем ехать в Апрелевку с одной из копий альбома, мне пришлось еще раз выставить Блантеру бутылку эксклюзивного коньяка. Именно Матвей Исаакович помог решить вопрос с приемкой музыкального материала и одобрением его на художественном совете. Были небольшие претензии к паре-тройке песен, но не особо критичные, а в целом альбом членам худсовета понравился, после чего его было рекомендовано напечатать на Арпрелевском заводе опытную партию диска-гиганта тиражом в 10 000 экземпляров. Дальнейший спрос, как мне объяснили, диктуют магазины. Именно оттуда поступают заказы, которые обрабатываются и по их результатам решается, какой дополнительно отпечатать тираж пластинки.
В Апрелевку я лично привез магнитную запись с резолюцией худсовета и соответствующей рекомендацией отдела министерства культуры РСФСР. Хотя по телефону, насколько я знал, его еще и заранее предупредили. И вот теперь директор завода должен был вынести вердикт, подходит ли запись по своему качеству для выпуска на грампластинке. За качество я изначально не сильно волновался, все же она была сделана на профессиональной студии. Я уже слышал, как она звучит на магнитофоне, но все же немного мандражировал – очень уж задумчивым выглядел Лев Борисович.
