Новая прошивка императора - Николай Бутримовский
Кивнул Столыпин, и, повернувшись к царскому секретарю, обратился уже к нему:
— Александр Сергеевич…
«Сработало, ай да Николашка, ай да молодец…» — довольно похвалил я себя, продолжая идти вслед за лакеем, не останавливаясь ни на минуту.
Примечания
[1] Цитаты из песни Титаник, группы Наутилус-Помпилиус. На мой взгляд, заложенные в оную композицию смыслы весьма коррелируют с событиями 1896−1917-ых годов в России.
[2] Пётр Аркадьевич Столыпин (14.04.1862–05.09.1911) в представлении не нуждается, но всё же приведу несколько подробностей. Ещё в 1888 году Пётр Аркадьевич в возрасте 26 лет был пожалован в звание камер-юнкера Двора Его Императорского Величества. Карьерный взлёт у Столыпина был фантастическим. И причин тому в сословном обществе империи было ровно две с половиной — во-первых, он имел впечатляющую родословную: по матери Пётр Аркадьевич был праправнуком А. В. Суворова, и внуком канцлера А. М. Горчакова, во-вторых, его отец был придворным, с 1892 года заведовал царским двором в Москве, а 1897 года был пожалован званием обер-камергера. И, почти в-третьих, П. А. Столыпин весьма талантливым человеком, дарования свои он начал демонстрировать ещё с юношеской поры — например, во время учёбы он получил золотую медаль лично из рук Менделеева.
[3] Мог ли Пётр Аркадьевич Столыпин попасться главному герою среди ближних придворных во время коронации? Шансы имелись, и весьма немалые: придворные чины, в том числе камер-юнкеры (сиречь комнатные дворяне) принимали церемониальное участие в торжествах (и не забываем о том, кем был его батюшка).
Глава II
Техническое — в этой главе попробовал новый вид комментариев.
Мы шагали по стремительно пустеющему коридору, освещённому хоть и тускловатым, но всё же электрическим светом. Я с удовольствием отметил, что кое в чём мне повезло — не нужно свечи жечь…
А затем на меня начала накатывать стремительная усталость.
— Аликс, дорогая, — обратился я к супруге царя, стараясь, чтобы мои слова звучали тепло.
И, надо сказать, мне приходилось прилагать заметные усилия для этого. В отношении этой женщины у меня были самые противоречивые чувства.
— Аликс, я передумал гулять. День был крайне насыщен, и я хочу спать.
— О, милый Никки, — вздохнула державшаяся за мою руку женщина, и затем жарко шепнула на ухо, — Конечно, я отведу тебя в нашу постель…
«Что? Она ещё и спит со мной в одной кровати?.. Это же у аристократии вроде бы не практиковалось?..» — шёпот Александры Фёдоровны меня изрядно напряг.
Весь оставшийся до нашей супружеской спальни путь, я пытался придумать — как же соскочить с неприятной темы? Как улечься в постель одному?
«Нужно было идти в кабинет, и уже там устроиться на диване… Ведь должен быть у самодержца диван в кабинете?..» — мысленно сокрушался я.
Насколько ловко мне удалось решить, хотя бы частично (фамилию-то его я так и не узнал) проблемный вопрос с секретарём, настолько же просто я попался в семейную ловушку!
«Твою дивизию…» — идущая рядом женщина представляла собой проблему во всех смыслах.
Однако в итоге всё сложилось удачно. По пути я задал новообретённой супружнице несколько общих вопросов — с одной стороны, имитируя житейский разговор и пытаясь скрыть свою отчуждённость, а с другой — имея ввиду узнать хоть какие-то крохи информации.
— Дорогая, что ты думаешь о моём секретаре?
— О Танееве? Александр Сергеевич большой умница, его музыка весьма трогательна.
Так я узнал, что фамилия моего секретаря Танеев и он композитор…
Затем Аликс переключилась на разговоры о его чудесной дочери Анне[1], но я не слушал более это женское щебетание и думал о своём.
[1]
Александр Сергеевич Танеев-младший (06.01.1850–25.01.1918) статс-секретарь, обер-гофмаршал Высочайшего двора, член Государственного совета, и по совместительству композитор. Был при последнем Романове главным управляющим Собственной Его Императорского Величества канцелярии, а также занимал иные должности. Примечательно, что его дед, также Александр Сергеевич Танеев, служил в той же должности при Николае I.
Анна Александровна Вырубова (Танеева) дочь А. С. Танеева (16.06.1884–20.06.1964), в 1900-х годах стала фрейлиной и ближайшей подругой императрицы Александры Фёдоровны. После революции писала мемуары, постриглась в монахини под именем Мария.
«Композитор — это хорошо… Но насколько нужными деловыми качествами он обладает?.. Судя по общему результату, который достиг душка Никки, окруживший себя большими умницами, вопрос остаётся открытым… Однако карты сданы, и играем пока тем, что есть на руках!..»
Когда мы оказались в покоях, то Александра Фёдоровна вполне откровенно стала делать намёки на близость… Тело исчезнувшего Николая кипело, между супругами явно существовала какая-то химия, однако мне удалось справиться с неосознанным… И, сославшись на тяжёлое душевное состояние, устроился всё-таки спать один.
Утро встретило новыми трудностями, была страшная, вовсе не майская жара, а я, проснувшись, ожидал очередные испытания…
Встал с постели и понял, что забыл своё имя. Нет, то, что ныне мне приходится обретаться в теле государя-императора Николая II, помнилось прекрасно, как и весь злополучный вчерашний день. А вот старое, до попадания имя забылось, стёрлось из памяти словно его и не было никогда.
«Твою дивизию…»
— Сегодня вы немного рассеяны, государь, — заметил разбудивший меня давешний лакей.
Из обрывков разговоров я ещё вчера понял, что зовут этого арийского молодца Алексей, он почему-то католик и является личным камердинером царя. Очередной, представляющий немалую для меня угрозу, близкий «к телу» человек. Поэтому я опасался быть со слугой многословным, и, кроме того, решил не привлекать лишнего внимания, зависая в постели. Сухо кивнув слуге, встал и направился в уборную — там продолжу насиловать свою память.
— Это всё из-за прискорбных событий на Ходынке, — вяло ответив, я закрыл дверь в кабинете для философских раздумий.
Вспомнить кто я такой — не получалось! Более того, внезапно я понял, что весь вчерашний день даже и не пытался рефлексировать о себе прошлом — ну умер там, и всё… Никаких переживаний! И вчера я тоже не помнил, как себя зовут, только некогда было об этом подумать. А пока совершал утренние гигиенические процедуры, то выяснилось, что все личностные воспоминания ушли — кроме своих имени и фамилии, я не помнил родных и близких, не помнил, как выглядела моя квартира, работа и даже злополучный мотоцикл вспоминался урывками…
Но странным образом при этом в памяти осталось множество фактов и иных мелочей о жизни в целом — спорт, политика, наука, фильмы и концерты, профессиональные знания, разное читанное в интернете, диванные сражения с вражескими троллями, эмоциональные оценки, привычки и убеждения… Даже
