Ма. Лернер - Другая страна. Часть 3
— И выучим на свою голову, — саркастически сказал Рафи.
— Вот чего нам бояться не стоит, так это ливанской армии. Нам что, лучше будет, если они в ОАР попросятся? Пусть лучше марониты в президентах ходят. Тогда и Джумбалат меньше будет рот разевать. Это ж самое прекрасное дело для Израиля — еще один буфер на севере. Да и Сирии последний порт перекроем.
— А ОАР ты опасаешься, — усмехнулся он.
— У меня такая странная работа, постоянно готовиться к войне и совершенно к ней не стремиться. Есть возможность выбить из блока противников еще одного — окажем им максимальную помощь.
— Им — это фалангистам?
— Почему, еще и нашим замечательным союзникам американцам. Совсем не плохо было бы, если бы они влезли в Ливан поглубже. Этот египетский посол в звании бригадного генерала, Абдель Хамид Галеб, демонстративно ведет себя, как наместник Насера в Ливане и действует так, как если бы страна уже состоит в ОАР. В посольстве прячутся лидеры оппозиции и чуть ли не просто убийцы, разыскиваемые за их делишки. Он уже достал всех: и маронитов, и мусульман, и даже коммунистов. Давно бы застрелили в подворотне, но все-таки посол, неприлично. Вот пусть американцы с ним и возятся.
— Так позвали бы своего, местного Цви, он бы им организовал несчастный случай. Или уже позвали? — он посмотрел на меня.
— А ты не слышал, как в Ливане назначают начальников разведки? Точно так же, как в правительстве министров. Ну, знаешь, президент — маронит, премьер-министр — суннит, спикер парламента — шиит. Вот и все спецслужбы у них такие же. И каждый думает не про свою страну, а про свою конфессию.
А нам этот спесивый бригадный дурак без надобности. Вот есть у него заместитель, второй секретарь посольства, так тот еще и одновременно во Втором бюро Сирии зарплату получает. Поэтому и надо очень точно по срокам по всем точкам пройтись, чтобы среагировать не успели. И это здание такое не потому, что мне так хочется — точная копия, как положено. И вон то, — ткнул пальцем, — и следующее, и те, что в Мардж Аюне. Пол часа прошло? Поднимай своих волков, переставляй их, как хочешь, но чтоб результат был. У нас максимум неделя на подготовку. А это еще что?
Со стороны палаток к нам бежал радист. Местная легенда, с 1947 года на своей должности. Еще я принимал его. Абсолютно не военный человек, но вся связь при нем работает при любых условиях. Первый раз вижу, чтобы он шевелился чуть быстрее, чем черепаха, если это не связано с прямыми обязанностями. Вот шутки шутить он умеет, чем и славен в наших вооруженных силах…
— Анекдот-то слышал про нашего радиста? Сирийский самолёт терпит бедствие. Командир самолёта обращается в радиоэфир: «Всем! Всем! Всем! В моём самолёте отказал один двигатель. Необходима аварийная посадка. Я обращаюсь ко всем странам Ближнего Востока, кроме Израиля.» В ответ полная тишина.
Немного погодя летчик понял, что выбора не осталось, самолет уже падает и орет в эфир следующее обращение: «Всем! Всем! Всем! В моём самолёте отказал три двигателя. Мы на грани крушения. Необходима аварийная посадка. Я обращаюсь ко всем странам Ближнего Востока, включая Израиль.»
И тут наконец-то в радиоэфире раздался голос: «Приветствуем. Шалом! Говорит Моше Файнштейн. Мы бы хотели помочь вам.»
— «О! Аллах благословит вас! Спасибо! — ответил сирийский пилот и продолжил: «Что нам следует делать?»
— «Повторяйте за мной: «Итгадаль ве иткадаш…» (это слова из поминальной молитвы).
Наконец радист подбежал, язык на плече:
— Товарищ полковник, тебя срочно вызывают.
— Кто? — с подозрением спросил я.
— Могила.
Приклеилась эта кличка к Омеру еще с довоенных лет за очень конкретную ночную резню, когда его напарника застрелили, а он на следующую ночь вернулся и пятерых прикончил. Упорно ходили слухи, что его клиенты не выживают. Но и свои резво от него шарахались. Сколько лет его знаю, ничего такого ужасного не замечал, в сравнении, конечно. Среди первого набора ангелов не было вообще, крови у большинства за спиной, если не по колено, то уж точно по локоть, а парочку не мешало бы в дурдом запереть и ключ выкинуть. Но все-таки репутация — великая вещь! Даже Моше резво поскакал выполнять указания. Меня он совершенно не боится — максимум, изображает, пока за угол не завернет.
— Ты меня хорошо слышишь? — очень чисто спросила рация знакомым голосом.
— Я тебя прекрасно слышу, Омер, — ответил я.
— Большой шанс, вариант гимел.
— Есть подтверждение?
— На все сто процентов. За тобой вышла машина, минут десять-пятнадцать.
— Мне дадут коридор?
— Нет. Он уже здесь. Твоя задача без изменений. Будем решать, что переделать, зеленые уходят.
Я прикрыл глаза от слепящего солнца и вытянул ноги со вздохом.
— Что ты смотришь на меня, как кот на валерьянку? Тебе уже не пятнадцать, чтобы кидаться на ярко блеснувший осколок бутылочного стекла.
— А у тебя глаза на затылке? — спросил Рафи.
— Сколько лет я тебя знаю? Если неправильно понял, ты так и скажи…
Слушай внимательно — через несколько дней, об этом все равно каждая собака знать будет. Но если раньше времени слухи пойдут, я не посмотрю, что мы с тобой давно знакомы, сам запихаю тебя в военную тюрьму. Тебе какая больше нравится, в Ришоне или Атлите?
— Мне и так неплохо, — пробормотал он.
— Я знаю, что евреи самый свободолюбивый народ на свете. Кого не спросишь, никто в тюрьму не хочет.
В Ираке военный переворот. Короля со всей семьей отправили на встречу с Аллахом. Что у нас было 14 февраля 1958 г?
— Э… Королевства Ирак и Иордания объединились в Арабскую Федерацию. Главой нового государства становится король Ирака Фейсал II, — бодро отрапортовал Рафии.
— Молодец, — кивнул я. — Если Фейсала больше нет, кто глава Федерации?
— Хусейн?!
— Ты догадался. Кто бы не стоял во главе заговора, завтра он побежит подписывать договор о военной помощи с Насером, и Багдадскому пакту конец. Хусейну будет очень плохо. Идти на прямой союз с Израилем он не может — зарежут, входить в блок с ОАР боится, будет то же самое рано или поздно. У него есть один очень простой выход. Войти в Ирак навести там свой порядок.
— Так пока иорданцы будут добираться до Багдада, вся иракская армия там соберется. Ничего не выйдет.
— Правильно. Не даром погоны носишь. Поэтому есть негласная договоренность на подобный пиковый случай. Мы, правда, не рассчитывали на убийство всей семьи Фейсала, но так даже лучше. Не будет проблем с престолонаследием.
Никаких путешествий через пустыню на танках. Мы даем транспортные самолеты, быстро-быстро перекрашиваем опознавательные знаки на английские и иорданские и высаживаем пару иорданских бригад прямо в Багдадском аэропорту. Если не выгорит — он конченый человек. Если получится, а это шанс, и шанс большой — полное объединение двух государств. Условие с его стороны одно — нас в Ираке нет. Все делают бедуины Его Королевского Величества. То, что он сам прилетел, а не стал дожидаться посланца от нас — это значит, что у него все готово и нужны только самолеты.
— А кто тогда зеленые?
— Почему собственно у тебя такой хороший слух? — недовольно спросил я. — От бесконечной стрельбы ты давно должен был оглохнуть.
Чем занимается Замир, знаешь?
— Как ни удивительно, только странные слухи. Вроде всех арабов, бедуинов и друзов из спецназа погранвойск убрали.
— Это хорошо, что даже ты не знаешь. Не все в Израиле треплются. Когда надо молчать умеют. Не всех и не убрали, а собрали в отдельную роту, которая должна была высадиться первыми на аэродроме в Бейруте, взять его под контроль и дождаться нас. Вот теперь они пойдут брать Багдадский аэропорт, в первом эшелоне десанта, как наиболее подготовленные для этой задачи, и, заодно, проследят, чтобы с нашими самолетами ничего не случилось. Собственно, — я посмотрел на часы, — они уже должны быть в воздухе, если план прежний, вряд ли был смысл что-нибудь пересматривать. А вот нам нужно срочно что-то менять в отработанной схеме. Где я возьму людей еще и на аэродром?
— Так, может, теперь все вообще отменят? Кто знает, как в Ираке повернется, а вмешиваться мы не собираемся — ты сам сказал. — Значит надо готовиться к столкновению Иордании-Сирии-Ирака.
— Как раз теперь все и завертится. В Израиле точно начнут двигать к границам части, чтобы те же сирийцы с египтянами не сильно бурно рвались вмешиваться. Англичане при плохом повороте моментально выбрасывают десант в Иордании и сажают на трон малолетнего сына Хусейна. Американцы входят в Ливан. Воздушный мост идет через нас и в Амман, и в Бейрут. И вот тут приходит время твоего батальона, совместно с друзами. Расчет был на то, что мы въедем в Ливан прямо перед американцами в их форме и тихо удалимся. Если даже и будет стрельба, все спишут на внутренние разборки. Для этого нам и фалангисты нужны. Этот переворот хоть и был вполне ожидаем, но ничего такого конкретного мы не знали и не готовились. Вся подготовка и сроки летят к черту. Вот так, собственно, и получают инфаркт вполне здоровые люди, которые должны решать, гнать вас всех недостаточно подготовленными на операцию или все отменить, и многомесячную работу, и договоренности с Жемайлем коту под хвост.
