Дмитрий Никитин - РЯВанш!
Бачманов вел перископ вдоль вражеской линии, считая про себя корабли. Эти, большие, башенные, явно линкоры. С ними легкие крейсера и эсминцы. Вот что японцы собрали для охоты на наши старые крейсера. Не поскупились! Надо скорее радировать Колчаку!
"Кашалот" не мог передавать радиограммы из-под воды. Необходимо было дождаться ночи, всплыть, поднять на воздушном змее многометровую антенну и потом уже устанавливать связь через эфир с далеким Владивостоком. Но ждать темноты оставалось еще полдня. Недопустимо! Бачманов проводил перископом исчезающие за горизонтом корабли вражеской эскадры. Если наши старые крейсера не успеют получить предупреждение...
- К всплытию! Подготовить змея!
- Петр Сергеевич! - испугано пробормотал за спиной минный офицер. - Невозможно сейчас всплывать! Японцы заметят...
- Заметят, нырнем! - Бачманов крутил перископ, обозревая горизонт. - Всплытие! Быстро! Быстро!
Вновь заработали помпы, откачивая воду из балластных цистерн. "Кашалот" вынырнул на поверхность, закачался на волнах. В горловину открытого люка хлынул свежий морской воздух. Солнечные лучи играли на струйках воды, стекающей с рубки. Бачманов поднялся на мостик и стал следить за матросами, которые раскладывали вытащенного на палубу воздушного змея. Одновременно командир "Кашалота" диктовал радисту текст сообщения:
- Широта тридцать четыре, долгота сто тридцать два. Замечена эскадра противника. Восемь больших башенных кораблей. Четыре трехтрубные, четыре меньшие двухтрубные. Три легких крейсера, десять эсминцев в охранении. Держат курс норд-норд-вест. Эскадренный ход 16 узлов.
Лодка урчала дизелями, двигаясь против ветра. Вздернутый острый форштевень резал волны, накатывавшиеся на низкий корпус лодки. Подброшенный руками матросов коробчатый змей поймал воздушную струю и воспарил в небо, вытягивая за собой звенящую проволоку радиоантенны.
Снизу донесся встревоженный голос радиста:
- Слышен радиотелеграф. Корабельная японская станция. Очень близко!
Бачманов сплюнул в воду.
- Не отвлекайся! Передавай быстрее! И пусть там подтвердят, что всё получили и поняли.
- Дым на ста семидесяти градусах!
Крик сигнальщика заставил Бачманова торопливо обшарить биноклем южную часть горизонта.
Эсминец! Отстал от своих и теперь бежит вдогонку. Вот невезение...
- Прикажите погружение? - опять тот же надоедливый минный офицер.
- Продолжайте отправлять радиограмму! Японцы еще далеко, успеем. Полный ход!
Нырять сейчас значило потерять змея. А без него во Владивостоке радио не услышат.
Японцы заметили лодку и шли теперь на сближение. "Кашалот" уходил прочь, но преследователь стремительно сокращал дистанция, вырастая за кормой прямо на глазах. Это был небольшой эсминец устаревшего типа, с четырьмя тонкими дымовыми трубами. Бачманов зло выругался. Если бы у "Кашалота" были бы нормальные, предполагавшиеся проектом дизеля, успевали бы и радировать, и спокойно погрузиться. Впрочем, тут же поправил сам себя подводник, при мощных двигателях дальность плавания лодки из-за расхода топлива не превышала бы тысячу миль. Нынешний поход стал бы просто невозможен! А так на нынешних слабосильных движках "Кашалот" может спокойно дойти до Цусимы, подежурить здесь несколько дней и вернуться обратно. Если только сейчас уйдет от эсминца.
За кормой лодки встал водяной столб. Следом донесся гул орудийного выстрела. Японец открыл огонь.
- Боевая тревога! Расчеты - к орудиям!
"Кашалот" не был легкой добычей ни под водой, ни на поверхности. Над легкой мачтой взвился Андреевский флаг. Высыпавшие из люков артиллерийские расчеты бросились к двум 76-мм пушкам - кормовой и носовой. Грохнули выстрелы. Матросы-подводники наращивали темп стрельбы. По покатой палубе звенели стаканами гильз; скатываясь за борт, они вставали в воде стоймя, образуя звенящий след в кильватере подлодки. Эсминец отвернул чуть в сторону, он шел теперь по левой раковине, стреляя из четырех орудий. Их снаряды по-прежнему ложились с недолетами. А вот русским удалось добиться первого попадания. На силуэте эсминца расцвел пышный белый султан. Снаряд повредил паровую магистраль. Это должно было вызвать потерю хода.
- Радиограмма передана! - долгожданное сообщение из радиорубки. - Получение подтверждено!
- Приготовиться к погружению!
Отцепленный от антенны змей упал далеко в море. С неохотой оставив орудия, комендоры спустились по трапу внутрь лодки. Последним покинул мостик командир.
- Ваше благородие! - вдруг трагически возопил какой-то тщедушный матросик. - Ваше благородие! Не можем люк закрыть, заело насмерть!
Похоже, действительно - на смерть!
Бачманов треснул в зубы растерянного матросика и полез обратно наверх.
- Расчеты к орудиям! Продолжать огонь!
Приказом, полученный командиром эсминца "Асакадзе" Дзисабуро Одзава от флагмана по поводу обнаруженой русской подлодки гласил: "Слушать эфир! Во время радиопередачи субмарину не трогать. После прекращения работы радиостанции - обязательно уничтожить!" Одзаво пребывал в полном недоумении, но приказы не обсуждаются! Терпеливо дождавшись, когда русские закончат пиликать морзянкой, японцы открыли огонь.
Одзава остро переживал слабость своего эскадренного миноносца. "Асакадзе" был головным в самой большой в японском флоте серии эсминцев. Тип этого корабля был разработан в разгар прошлой войны с Россией, на которую они благополучно опоздали. Небольшие миноносцы-"асакадзе" перегрузили батареей из целых шести 76-мм орудий. Нормальными пушками из них были только носовое и кормовое орудия, а остальные четыре - короткоствольными уродцами для стрельбы на пистолетной дистанции, как дрались в 1904 году русские и японские миноносцы у Порт-Артура. Сейчас, когда бой шел на пяти кабельтовых, абордажные трехдюймовки просто не доставали до вражеской субмарины, безнаказанно расстреливавшей японцев из своих орудий - того же калибра, но куда более длинноствольных. Еще повезло, что у русских не было четырехдюймовых или шестидюймовых пушек, которыми вооружали свои подводные крейсера немцы.
. Низкая субмарина едва виднелась над водой, и попасть в нее было очень трудно... Над волнами возвышались лишь маленькая рубка и два орудия, непрерывно ведущие огонь. Им-то целиться по "Асакадзе" было гораздо удобнее. Не успели перекрыть пробитый паропровод, как новое попадание разбило сампан на спардеке, проредив осколками и обломками шлюпки расчеты правобортных орудий. Хорошо, что канониров на перегруженном артиллерией "Асакадзе" хватало, и потери восполнили из расчетов необстреливаемого борта. Пожар на палубе загасили раньше, чем огонь добрался до торпедных аппаратов. Корабли сблизились до двух кабельтовых, теперь до субмарины уверенно добивали даже короткоствольные пушки. Наконец, начало сказываться превосходство "Асакадзе" в количестве стволов.
Железным громом грянуло первое попадание в "Кашалот" - в палубу перед мостиком. Японский снаряд взорвался на обшивке, его осколки не смогли пробить прочный корпус лодки. Однако балластные цистерны были повреждены. Нырнуть под воду "Кашалот" уже не мог. Капитан Бачманов зябко повел плечами. 15 лет назад где-то здесь он оказался в числе немногих спасенных с броненосца "Ослябя", потопленного в самом начале Цусимского сражения. Потом ему долго еще снились эти кошмарные минуты. Что же, кошмары имеют привычку повторяться.
Японские снаряды всё чаше взбивали воду вокруг лодки, ложились всё ближе. Новое попадание хлестнуло огненным смерчем по кормовому орудию, раскидав во все стороны матросов расчета. Побежавшие им на смену к забрызганной красным пушке обнаружили, что затвор заклинен осколком. Японцы, заметив, что орудие больше не стреляет, подходили с кормы, ведя огонь всем бортом. Подлодка содрогалась, получая всё новые попадания. Один снаряд пробил корпус и взорвался внутри, выбросив сквозь пробоину яркое пламя. Шум дизелей прекратился, лодка встала на месте.
- Кормовые торпедные товсь! Пли!
"Кашалот" выстрелил сразу четырьмя торпедами - двумя из аппаратов внутри кормового отсека и двумя, установленных снаружи позади рубки. В сторону японского корабля устремились, расходясь веером, четыре белые линии. Эсминец дал полный ход, чтобы выйти из зоны поражения, но не успел. Последняя торпеда всё же клюнула его в архиштевень.
