Сын Тишайшего - Александр Яманов
— Извини, государь, — родственник не растерялся, поклонился и продолжил: — Увлёкся я, уж больно всё запутано. А дьяки действительно постарались.
— Надеюсь, ты подготовил грамоту со всеми цифрами? Отдельно для меня, конечно.
Троллинг удался, и Милославский растерялся, что крайне редко для таких прожжённых интриганов. Им обычно ссы в глаза, а они — божья роса. Только со мной такая схема не пройдёт. В прежней жизни я занимался не только поиском персонала для компании, но и контролем выполненных работ. Мой компаньон был больше по продажам и развитию. Различных отчётов с очковтирательством я насмотрелся немало. Поэтому проходимцев и лгунов определяю на раз. Милославский как раз умело занимается демагогией, за которой пытается скрыть просчёты и недоработки.
— Прости, государь! Не успели людишки вовремя всё подготовить. Но я им тотчас прикажу, и вскоре грамоту правильную составят, — прогундел родственник, глядя на меня честными и преданными глазами.
Вместо ответа даю знак одному из дьяков, ведущих протокол. Да, есть в Думе и такая служба. Только ребята записывают наиболее важные вещи или пожелания царя. Обычно их здесь трое, один скорчился за небольшим столиком, а другие вроде мальчиков на побегушках. Меж тем парень подбежал к растерянному Милославскому, забрал у него бумаги и передал мне.
Под внимательными взглядами и в полнейшей тишине начинаю изучать отчёт. Можно добавить про звук пролетающей мухи, но до меня доносится только шорох одежды и шумное дыхание некоторых собравшихся. Им бы здоровье проверить — явно непорядок с сердцем или гайморит одолел.
А ещё в огромном зале повисло напряжение. Ранее Федя подобных кульбитов не совершал. В отличие от отца, который был тих голосом, но зело строг. Однажды Алексей Михайлович на заседании Думы натурально побил того же Милославского и пинками вышвырнул его с заседания. А ведь Иван Михайлович был тестем тогда ещё молодого царя. Но уж больно нагло и самонадеянно вёл себя родственник. И подобных случаев хватало.
Поэтому бояре и чиновники боялись втюхивать монарху филькины грамоты. Я же пытаюсь продраться сквозь словоблудие со списком похищенного из Золотой палаты, вплоть до наволочки. Неужели Милославский собирался нам зачитывать всё это? Наконец добираюсь до суммы, положенной стрельцам, а также суммы нанесённого ущерба. Первая изрядно занижена, а вторая, наоборот, завышена.
Он дурак или вредитель? Вроде не похож. Скорее всего, просто заигрался и забыл, что царь уже выздоровел. Раньше Фёдор его одёргивал, но без строгости. Всё следовал своему плану и не спешил. Но надо же иметь совесть, поэтому я перевожу на боярина хмурый взгляд. Судя по забегавшим глазкам, он прекрасно понимает свою вину.
— Выборные от стрельцов грамоту подписали и с цифрами согласны? И неужели тати украли столько серебра и золота из палат? Намедни я навещал царицу с сёстрами, и никто особо не жаловался. Больше испугались и какую-то мелочь потеряли, вроде подсвечников и пары плошек.
Внутрь женской части дворца стрельцы не проникали. Поэтому стащили всякую хрень из прихожей, ну и в столовой пошуршали. Оттого и валялись осколки чашек на анфиладе. Зачем Милославский занялся приписками, не знаю.
— Скоро будет, государь. Кто-то снова стрельцов подбивает не выполнять приказы твои. Часть согласилась с цифрами, а иные упорствуют. Но я…
— Иди, — перебиваю излишне шумного боярина.
— Что? — вылупился родственничек.
— Принеси готовую грамоту и подписи всех выборных, что они согласны. А мы пока князя Голицына послушаем.
Милославский оторопел, но быстро взял себя в руки. При этом цвет его лица сменился с белого на красный. Однако выучке боярина можно позавидовать. Он снова поклонился и степенно покинул палату.
Сторонники Ивана Михайловича посмурнели. Зато повеселел нарышкинский фланг. Странная мысль пришла мне в голову. Может, бороды ранее помогали боярам скрывать свои чувства? Сейчас вельможи в основном бритые, потому на их лицах заметны тщательно скрываемые эмоции. Во время показательной порки зарвавшегося Милославского злорадство так и читалось у многих в глазах.
Вдруг в наше шоу решил вмешаться патриарх. Вообще-то его мирские дела касаться не должны.
— Дозволь слово молвить, государь, — произнёс в повисшей тишине Иоаким. — Не дело это уважаемого боярина к стрельцам посылать. Для того подьячие с дьяками имеются.
Смотрю в невозмутимое лицо попа и понимаю, что очень хочу раскроить его топориком, который Федька Апраксин держит на плече. Иерарх чего-то понял и явно удивился. В отличие от бояр, он своих эмоций скрывать не умеет. Да и привык к более послушному правителю, которым можно помыкать. По идее, у Иоакима есть право заступаться за людей, если царь сильно гневается или надо успокоить ситуацию.
— Заседание будет продолжено через два часа. Дадим боярину Милославскому время на подготовку грамот, — объявляю тихим голосом и поворачиваюсь к Апраксину: — Несите меня в покои.
Заодно поем и в туалет схожу. А то после церкви сразу в палату, но у организма свой взгляд на происходящее. Однако я не жалею, что мокнул Ивана Михайловича мордой в дерьмо. Заигрался дядя, расслабился, что надо пресекать, и другим боярам наука. Ревизию работы приказов никто не отменял. Может, поймут, что лучше заранее подготовить грамотные отчёты, дабы не терять время?
* * *
В перерыве я поел уже обычного супчика, но теперь с квашеной капустой. Хорошо! И витамины необходимы! Я читал, что у детей Алексея Михайловича и Марии Милославской была цинга. Непонятно, почему она поражала именно мужчин. И при чём здесь мои больные ноги или слепота, развившаяся у Ивана? Мне кажется, что речь о несовместимости крови родителей, давшей такой результат. Нормальной медицины в этом времени нет, зато можно пытаться противостоять болезни. Сбалансированное питание и физкультура — один из наиболее действенных методов, который приходит в голову.
Когда меня занесли в палату после перерыва и усадили на трон, почтенная публика была в сборе. Включая подозрительно бледного Милославского. Неужели дядя думал, что махинация с подписями пройдёт? Так я запретил через Гаврилова выборным визировать цифры боярина. Чую, что он активно провёл последний час.
— Я так понимаю, что грамоты и подписей нет? — обращаюсь к родственнику.
— Прости, государь. Но людишки…
— Садись, Иван Михайлович, — перебиваю Милославского и смотрю на князя Одоевского: — Никита Иванович, вся надежда на тебя. Не знаю, чем там занимались дьяки из приказа Большой казны, но порученное дело они провалили. Я же стрельцам слово дал, если кто забыл. И нарушать его не собираюсь. А народ снова возмущён и может взбунтоваться
