Студент 2 - Всеволод Советский
Саша расхохотался, а Витек всерьез обиделся:
— Да ладно!.. Не, ты бабки свои возьми обратно…
— Нет, Вить. Сделка есть сделка, все по чесноку. Я у тебя купил? Купил. С покупкой что хочу, то и творю. Все! Тема закрыта, пошли. Не опаздываем?
— Да пора уже, — Саша встал, кинул ручку в нагрудный карман.
У меня было мелькнула мысль — сказать, чтобы студентка Никонова тоже попала в нашу группу… но не стал. Нет. Не надо лишней информации.
— Идем, — я тоже встал.
Глава 17
По пути Витек еще слегка бубнил — как-то так царапнул его финт с покупкой ручки. Меня это в конце концов достало:
— Слушай, заслуженный посетитель барахолки! Ты бы раньше думал, чем жопиться над каждом шагу. Я уж, извини, привык, что из-за копейки у тебя запор может случиться на двое суток. И не захотел подвергать твой организм такому стрессу. А кто меня к этому приучил?.. Как говорится, догадайтесь с одного раза!
— Ну… — промямлил Витек, и больше контраргументов не нашлось. А я неожиданно обрел поддержку в лице Саши.
— Справедливо! — изрек он. — За тобой, Вить, такое водится. И фарцовка твоя, еще раз говорю, такая помойка… даже не она сама по себе, а людишки там такие крутятся… ну я не знаю просто. Как будто из говна их делали, а не из половых клеток!
Удивительное сравнение вызвало у меня улыбку и вопрос:
— Ну, Саня, ты сказал! Хоть в граните высекай. Похоже, был опыт встречи?
— Случалось. Мне-то ничего, а вот одного друга моего так надели на кукан, век не забудет! И не где-нибудь, а в городе-герое Москве…
И Саша рассказал историю самого классического «кидалова», практикуемого фарцовщиками Брежневской эпохи.
Он и его друг прошлым летом приехали в Москву. Только что дембельнулись и решили осчастливить собой Третий Рим. Развеяться, вдохнуть столичного воздуха, вкусить столичной жизни… Прибарахлиться. Заранее постарались разузнать у знающих людей места, где можно с рук приобрести фирменные вещи. Знатоки подсказали: бывшая «Труба», то есть Трубная площадь, перекресток Цветного бульвара и Бульварного кольца. Там трутся нелегалы-продавцы, то бишь, фарцовщики… И два лоха-провинциала, самонадеянно возомнившие себя рассудительными, предусмотрительными, прожженными деятелями, обладателями массивных капиталов, двинулись в Москву в плацкартном вагоне. Ну и, долго ли, коротко ли, очутились на Трубе…
Саша умудренно усмехнулся:
— Это сейчас я понимаю, что там чуть ли не самый низший уровень этой публики. Ну, а тогда…
А тогда они довольно быстро натолкнулись на лощеного, вежливого, элегантного молодого человека…
Саша малость раскипятился от воспоминаний:
— Ты знаешь, — обращался он ко мне, минуя Витьку, — ну вот ни за что не подумаешь! Ни в жизнь! Такой, знаешь, парень из солидной семьи. И ладно бы только шмотье на нем с иголочки, так еще и повадки… Сразу видать! Москва или Питер прямо на роже нарисованы. Минимум, Киев. И так прямо по-хорошему все, доброжелательно. Да, говорит, без вопросов, ребята! Давай, говорит, отойдем вон туда, в подъезд…
И в старом мрачном подъезде дореволюционного дома местный петиметр предъявил парням свежайшие, в хрустящей целлофановой оболочке джинсы. Все абсолютно фирменное, все упаковано с роскошным щегольством, и смотреть и трогать — одно удовольствие.
— Я-то с самого начала не собирался… — пояснил Саша. — А вот Юрка, друган мой — тот да. Как увидел марку, лейбл, да как все это стильно, круто, так аж затрясся. Ну и давай рядиться во всю ивановскую, а я, дурак, ему помогал!
Друг Юра, мысленно упиваясь своей житейской мудростью, до усрачки торговался с продавцом, в результате сбросив цену со ста рублей до девяноста. Мажор, наконец, согласился, взял деньги, отдал товар, и…
— И вот тут-то я в первый раз заподозрил неладное, — сказал Саша.
Получив два четвертных и четыре червонца, денди вдруг насторожился:
— Стоп, ребята! Слышите?
Гости столицы настороженно застыли, но ничего не услышали. Однако москвич зловеще покачал головой:
— Не-ет, что-то не то, я же чувствую… Облава может быть. Вот что! Смотрите: вон там черный ход, видите? Валите туда, и дворами на Неглинку. Там повернете вправо и шагайте спокойно, не спеша, будто гуляете. По итогу до Малого театра дойдете. А я вон туда, на Петровский… Ну все, расход! Быстро!
И только его и видели.
Подъезд старинного дома имел не меньше трех выходов в разные стороны. Может, и больше. Два наивных лопуха, таясь, невольно пригибаясь, закоулками шпионски прошмыгнули на Неглинку, а там выпрямились и пошли ровно, изо всех сил делая вид, что они просто так, прохожие…
— Ох, дебилы… — вздохнул Саша.
Короче говоря, совершив длинный крюк (остановились на частной квартире, вернее, комнате в коммуналке у пьющего старикана на Тишинке, то есть, на улице Красина, возле карандашной фабрики имени Сакко и Ванцетти), пришли домой, вскрыли шикарный пакет…
— И что нашли, как думаете?
— Одну штанину, — я усмехнулся.
— Ровно! — Саша ухмыльнулся тоже. — Вот точно, прям по ширинке распорото. Как по линейке! Там пол-жопы, тут пол-жопы. Это чтобы каждую половину по полной цене загнать. Сто процентов прибыли. И ведь когда в упаковке, ни за что не подумаешь! Штаны и штаны. И сама упаковка-то, ну натуральная, фабричная!..
Хозяин-старикан, с которым парни поделились бедой, аж плюнул с досады: «Ну куда поперлись, дурни⁈ Почему меня не спросили?..» На что дурни лишь виновато развели руками. А хозяин горячо, но запоздало пустился объяснять, куда надо было идти… да уже поздно. Ну и с горя, конечное дело, а дедухан за компанию, нажрались вдрызг.
— И знаешь, я все удивлялся и удивлялся: ну как же так они упаковали⁈ Ведь комар носа не подточит! Незаметно вообще, ноль! Год удивлялся, все никак не догонял. А после этой разгрузки… ну, помнишь?..
— Конечно.
— И удивляться перестал. Это же целая индустрия!..
— Какой разгрузки? — навострился Витька.
— Это неважно, — отмахнулся Саша. — Тебя не касается. Для тебя мораль такая: с огнем играешь! Лезешь в болото. Смотри, затянет… Тебе верно говорят: не будь скупердяем позорным! Не по-нашему это. Не по-русски, не по-советски. Ты ж комсомолец вроде как? И что, за копейку удавишься, что ли?
Витек обидчиво пробурухтел нечто, но я так понял, что и тут мы его не убедили.
