Давным давно была... - Василий Колесов
Паренек выбрал детский дом…
Илюха очень хотел в Школу юнгов, на Соловки, но понимал, что если туда попадет, то будет сидеть за партой и учиться — не сбежишь. Скрипя сердцем, выбрал детский дом, чем многих удивил. Дальше началось мытарство: в первый же день уход (просто, в наглую, ушел, даже постричь не успели) из детского дома, беспризорничество, салочки от милиции, которая пыталась его задержать (даже утренние пробежки не нужны — всегда в тонусе). Одна радость — скоро май.
В конце апреля повезло. Илюха подошел к одному воинскому эшелону. Солдатской кашей пахло так вкусно, что у Илюхи закружилась голова и сами собой потекли слюни. Кто ни разу не голодал, тот не поймет. Солдаты приметили голодный взгляд паренька, вроде бы крепкого, но лицо у него — совсем детское. Недолго думая, позвали мальчишку к себе, дали котелок с кашей.
— Дяденьки, возьмите меня с собой! — попросился Илья.
— Да куда ж мы тебя возьмем? А твои где? Мамка, батька?
— Нет у меня здесь никого. Один я. Мне на юг надо, к Черному морю…
— Вот это у тебя и запросы, братец, я думал к нам, сыном полка хочешь…
— Хочу, но надо мне в Севастополь…
Тут подошел старший лейтенант.
— Взводные, ко мне! Через 2 часа отправка. Что за малец? Покормили? Хорошо, пусть домой идет.
— Товарищ старший лейтенант, может с собой возьмем, нет у него никого… — попросил старшина.
— Скольких таких, бегунов, уже отправили? Все думают, что без них не справятся. Шитов, подержи парня, пока патруль придет, — дал команду ефрейтору старлей, а дальше случилось неслыханное…
Здоровый мужик взял мальчишку за запястье правой руки, мальчишка сделал какое-то неуловимое движение, и дядька с вскриком плюхнулся перед шкетом на колени, упираясь левой о землю и боясь шевельнуть правой. Мальчишка отпустил руку ефрейтора, попробовал сбежать, старший лейтенант успел схватить за рубаху — она разорвалась, но затормозила движение мальчишки, его тут же прихватили несколько солдат. Развернули лицом к старшему лейтенанту.
— Ну, и что это сейчас было? — грозно, но с ноткой удивления произнес старлей.
— Товарищ старший лейтенант… — обратился старшина. Подошел к нему ближе и тихо что-то сказал.
— Повернись! — потребовал офицер у Илюхи.
Илюха повернулся.
Офицера перекосило, он заскрежетал зубами, схватился за голову, закрыл руками глаза, убрал ладони от глаз, стал лихорадочно сжимать и разжимать кулаки… некоторые солдаты просто плакали.
Старлей сделал 2 шага к Илюхе, развернул к себе, обнял.
— Прости, братишка (старлею было от силы 25 лет). Прошу тебя, выполни мою просьбу. Я не обещаю, что возьмем с собой на фронт, не мне решать, но все что смогу — сделаю.
Минут десять они беседовали в сторонке, потом, где-то час старлей отсутствовал, через полчаса было назначено общее построение батальона.
Перед строем батальона стоял командир батальона капитан Федотов, четверо офицеров и Илья.
— Товарищи! Сегодня мы отправляемся на фронт! Многие из вас, уже видели, что творят немецко — фашистские захватчики и их прихвостни на нашей земле. Но у нас много новобранцев… Сейчас вы увидите, что будет с вашими детьми, младшими братьями, сестрами, если мы не раздавим фашистскую гадину! Илья, пожалуйста, если можно… — попросил Федотов.
Илья сделал три шага вперед, рывком снял через голову рубаху, повернулся спиной…
Оказалось, что это один из батальонов 129 стрелковой дивизии. Едут они под Орел. Лето 1943 года — Курская дуга.
Однажды, на остановке движения эшелона, Илья подошел к капитану Федотову.
— Товарищ капитан, разрешите обратиться! — капитан кивнул. — Товарищ капитан, только не смейтесь. Примите все в серьез. 5 июля немцы пойдут в наступление под Орлом. Рано утром…
В Ельце, несмотря на все уговоры, Илюха не стал сыном полка, а отправился дальше на юг. Федотов сделал ему документ с печатью и даже фотографией, что Фролов Илья Александрович, 14 лет, воспитанник 129 СД отправлен в Сталинград к маме. Илюху приодели (сладили гимнастерку 46 размера — правда без погон, но офицерскую, с карманами, галифе, сапоги 41-го, пилотку), подкормили, подхарчили — дали продуктов на дорогу — полный вещмешок, дали деньжат. До Сталинграда добрался без проблем, а потом опять они начались — бумажка уже не работала.
Зайцем добрался до Тихорецка, там «играл в салочки» с патрулями и милицией. Пришлось идти пешком. Иногда, рядом тормозила какая-нибудь машина, его жалели и подкидывали на попутках, хоть это и строго запрещалось — брать пассажиров. Так Илюха добрался до Краснодара. Оставалось «самое интересное» — добраться до Геленджика — где базировались малые силы Новороссийской военно-морской базы Черноморского флота. В Краснодаре Илюха узнал, что добраться до Геленджика можно только через Горячий ключ, по-другому — не получится. Есть другой вариант, пешком через горы.
Илюха решил идти пешком. До Северска (станицы Северской), дошел без приключений. Даже заночевать сердобольная бабулька «солдатику» помогла.
А вот в Ахтырском его, спящего, взял «за хвост» патруль — попал в комендатуру.
Дежурный по комендатуре капитан посмотрели его справку и тонко поинтересовался «в третьем лице»:
— Подскажи-ка мне… что у мальчика по географии и знает ли он где Сталинград, где его ждет мама?
— Он… знает, где Сталинград. Только вот мамы там нет. Остался старший брат. Он служит на торпедном катере, в Геленджике. Вот туда мальчик и идет… — пожав плечами, как о само собой разумеющемся, возвратит «третье лицо» Илюха.
— А почему ты решил, что тебя там примут?
Илюха посмотрел на капитана, прикинул возраст и включил «административный ресурс», которым, за время путешествия научился пользоваться безотказно:
— Товарищ капитан, если бы к Вам пришел младший брат и сказал, что отца — нет, мамы — нет…, Вы бы пошли к начальству за него похлопотать или отправили бы в детдом?
Капитан замялся.
— Так ты был сыном полка, чего не остался?
— Так понятно же — к маме отправили, думали она в Сталинграде, жива… Если решили в детдом отправлять — отправляйте. Все равно сбегу — не первый раз…
— Ладно, герой… Помогу я тебе, завтра через перевал группа пойдет, попрошу тебя взять…
— Через Эриванский пойдем?
— Вот, хорек, а не мальчишка, все знает! Через него. А сейчас перекусим и отдыхай — до утра.
Взвод морпехов шел через перевал в нечищеных сапогах. Старшина Леонтьев, сперва, категорически не хотел брать с собой мальчишку. Тогда мальчишка подловил его на слабо, как салагу.
— Товарищ старшина, вот Вы говорите, что я неподготовленный, я не справлюсь… У Вас все бойцы подготовленные?
— Конечно!
— Я тоже так думаю, потому что
