Виталий Корягин - Винг
— Здесь нам, таки, делать нечего!
— Ну, естественно! — хихикнул тот, разглядев в кухне, в громадном пылающем очаге поросенка на вертеле.
Они отступили по коридору в последний изгиб перед выходом. Справа была еще одна дверь. Враги наседали. Эдвард перерубил еще меч, стукнул переднего тамплиера по шлему кулаком, насадив железный колпак хозяину на уши, тот кулем свалился под ноги толпе.
Шимон позвал от двери:
— Не открывается, сэр…
— Постой, дай-ка я! — Эдвард шагнул к нему, но в этот момент плита пола повернулась под ними, и они с грохотом рухнули в открывшийся люк.
Глава двадцать восьмая. По-английски, не прощаясь…
Пролетев несколько ярдов, шлепнулись на трухлявый пол. Светлый квадрат наверху через секунду погас. Стало совсем темно.
— Шимон, ты как, цел?! — сакс пошарил вокруг руками, спохватившись, включил ночное зрение. В зеленом призрачном свете увидел иудея, лежащего ничком. Потряс за плечо, — Шимон, очнись!
Тот зашевелился:
— Ох, оглушило, голова кружится, сейчас пройдет… Я на вас упал, сэр. Вы-то как?
— Нормально. Я за стенки немного цеплялся, пока мы летели, да и пол тут вроде бы не каменный. Где это мы?
— Это мы, увы, нашли вход в подвал.
— Да, уж! — сакс покрутил головой. — Надо осмотреться!
Они находились на дне почти квадратного, ярда три на два с половиной, колодца.
Эдвард звонко постучал стальным кулаком по гранитной стене:
— Это ловушка для обороны донжона, каменный мешок! Если враги в коридор ворвутся, их сюда спускают внезапно. Это-то понятно, а вот как отсюда достают?
Шимон возразил:
— Э-э, держу пари — скоро скажут! Надо же глянуть на добычу?
Он оказался прав. Не прошло и минуты, наверху заскрежетали ржавые петли. Из двери ярдов на семь выше пола полыхнул багровый свет факела.
— Эй, колдуны! Как вы там, живы? Ноги не поломали? — выглянуло мохнатое лицо.
Шимон в ответ тонко заскулил:
— Ой, нога, нога…
— Вот! Будете знать, как тамплиеров трогать! Я сейчас вожжу спущу, мечи, кинжалы там, что еще есть острого, привяжете к ней. Потом и вас на блочке поднимем.
— Бог подаст! — спокойно ответил сакс.
— А, не хотите?! Ну, не надо! Мы тут обед в номера не подаем, проголодаетесь, день, два… Отдади-ите оружие! Куда денетесь? Не вы первые…
— А вот наколдуем себе еды!
— Увидим… И не смейте стены и пол ковырять, услышу, что копаете, полью сверху кипятком! — дверь с лязгом закрылась.
— Петли-то скрипят как, словно голос у комтура… — Эдвард удивился. — Я было перепутал, решил, он сам пожаловал…
— Нет, они, таки, сейчас личико врачуют. А, может, правда, что-ни-то наколдуете по-быстрому, сэр? — съехидничал Шимон.
Эдвард серьезно ответил:
— Наколдуем, дай Бог только ночи дождаться… Точно, сегодня нас не тронут, Штолльбергу не до этого, он бодягу ищет…
— Сэр, а что ж вы не срубили гада, это ж он всех наших погубил, и вас искалечил, а вы… Неужели пожалели?
— Не пожалел… Не смею я христианина убить, пока на мне машина! Священник грозил проклясть, если осмелюсь. Дескать, коли сила от Господа — воюй с нехристями, доказывай, что нечистый тут не причем… Ну, и!.. — сакс развел руками.
— Да он же на вас напал! Что, лоб подставлять? Крепко вас заморочили! Эх, вы!
— Вот именно — эх, я!.. По всем законам, защищая свою жизнь, имел полное право его прикончить, да вот не сообразил вовремя… Ищи его теперь!
Устроились на соломенной трухе. Ждать предстояло долго. Шимон вслепую елозил, елозил, пытаясь лечь поудобней, потом сказал:
— То-то я, таки, чувствую, неуместно мне. А здесь какие-то кости! Сэр, вы в темноте различаете, гляньте, чьи это такие?
Эдвард посмотрел на внушительный мосол в руках Шимона, мрачно пошутил:
— Не бойся, это не человечьи, они от свиньи!
Иудей шваркнул находку в угол, брезгливо вытер пальцы о стену, ехидно ответил:
— Нет, я, таки, сам себе думаю: это уже святые мощи сюда выкинули.
— Не тронь мою веру, — вскочил на ноги сакс, — не то я тебя!
— Ну и ты тоже мою не тронь! — не испугался тот.
Сакс секунду постоял, потом задумчиво похлопал его по плечу и сел рядом.
Медленно ползли минуты. Наконец, Шимон сонным голосом спросил:
— А как мы узнаем, что ночь наступила? Не проспать бы…
— Ну, как? Есть захотим по-настоящему, значит, ужинать пора. А спать потянет, видать, ночь на дворе… Хотя ты уже спишь… А если серьезно, то часовые, меняясь вечером, обязаны узников сдать-принять. Вот и поймем. А пока давай договоримся, как действовать будем.
С полчаса посовещавшись, разработали хитроумный план.
Ржавый лязг, хоть и долгожданный, раздался внезапно. Факел высветил под потолком две головы.
— Вон они лежат, видишь? — сказал давешний голос.
Другой ответил:
— Плохо видно… А-а, под стенкой! Спят, что ли, гады?
— Ну, все, пойду. Ты смотри, поосторожней с ними, говорят, колдуны они. Слыхал, что братья-послушники баяли?
— Колдуны, не колдуны — отсюда никто не убегал. Щас, я их от нечистой силы святой водицей окроплю! После пива тянет…
Сверху зажурчало, закапало. Друзья вскочили. Эдвард крикнул в бешенстве:
— Ты что это, скот, делаешь, а?!
Сверху издевательски захихикали. Сакс пошарил на полу, нашел давешнюю спорную по происхождению кость, в глазу вспыхнула красная сетка, прицелился…
Под потолком звонко щелкнуло, раздался болезненный вскрик, затем шипение сквозь зубы:
— Ой! У-у-у, у-у-у, прямо в лоб, у-у-у, гад! — плачущим голосом, — погоди, я тебе завтра…
Второй поинтересовался:
— Дай глянуть! О-о, на глазах шишка растет! Приложи что-нибудь холодное… Пойдем, к стенке лбом прислонишься.
Заскрипела, закрываясь, дверь.
Шимон осуждающе сказал:
— Да, дефицит у тебя христианского смирения. А если он теперь не заснет от шишки?
— Заснет! Слышал, он пиво поминал, посидит подольше, раскиснет и задрыхнет.
И правда, через час-полтора даже через дверь к ним пробились раскаты богатырского храпа.
Эдвард встал:
— Ну, пора! Ты подожди кричать до команды, может, на двери и нет засова. Давай меч!
Шимон вытянул оружие из ножен:
— На! По-моему, таки, есть! Чем-ни-то он там лязгал.
— Посмотрим! Я пошел…
Эдвард взял по мечу в каждую руку и лег ничком на пол. Вытянул руки с мечами, упер острия в стену. Стальными башмаками, немного расставив ноги, коснулся гранита противоположной. Резко напружинился, изогнулся чуть горбатым мостиком- распоркой в два с половиной ярда, ноги уперты в одну стену, мечи в другую, и переставляя по очереди ступни и клинки, медленно двинулся вверх.
Шимону, ничего не различавшему в темноте, оставалось только прислушиваться к удаляющемуся вверх слабому лязгу. Несколько минут он напряженно ждал. Наконец, услышал далекий шепот:
— Отойди к стене, я твой меч сброшу…
Присмотревшись, различил на потолке как бы тень громадного паука.
Видимо, наверху сквозь щели двери пробивался слабый свет.
Рядом шлепнулся в труху меч. Шимон присел, нащупал рукоять, теплую от руки друга.
Снова донесся шепот:
— На засове… Давай, ори!
Иудей выпрямился, сжав оружие, встал спиной к стене, набрал полную грудь воздуху и закричал:
— Вэйз мир, спасите! Улетел! Чародей улетел, меня одного, таки, бросил. Спасите! — замолчал, прислушиваясь.
— Храпит, пивной бочонок, — донеслось сверху. — Ори еще, громче!
Шимон взял октавой выше, с фистулой в конце. Когда замолк, услышал:
— Зашевелился, ну-ка, еще разок…
Шимон взвизгнул еще дважды и замолчал, увидев, что дверь наверху отворяется. Свет факела озарил растопыренного над ней сакса. Высунулась голова, блеснул шлем:
— Что тут у вас? — зевок. — А-а, чего не спите? — голос был сипл и невнятен со сна и пива.
— Господин стражник! Колдун улетел, меня бросил… Я боюсь один в темноте оставаться, господин стражник!
— Ну, что ты несешь? Куда улетел, на чем? Шутки у вас…
Голова выдвинулась подальше, рука с факелом наклонилась, пытаясь осветить дно колодца:
— Ты где? Вот, я вижу… А второй?.. Ну-ка, отойди, за тобой что такое?.. Тоже нет… В солому, небось, зарылся, дурачите меня, сволочи, спать не даете… Куда он…., хм, денется…
Шимон сказал нежно:
— Не-ту, таки, улетел, совсем тю-тю.
— То есть как это тю-тю?! — голова вылезла еще дальше.
— А вот так! — рявкнул Эдвард в волосатое ухо, левой рукой схватил за бороду, дернул и скинул вместе с факелом вниз. Позвал:
— Шимон, прими сувенир и упакуй покрасивей! Завтра он тут всех порадует…
Видно было, как иудей отволок бессознательного от удара об пол стража в угол и выдернул у него из штанов пояс. Поднял с пола факел и пристроил, воткнув в щель в стене.
