Алексей Рюриков - КОНТИНЕНТАЛЬНЫЙ СОЮЗ
Экономическое и финансовое могущество США, вступивших в первую мировую войну последними, неизмеримо выросло, как и их влияние в мире. Поставки воюющим странам обогатили американцев, способствовали росту их экономики, а кредиты превратили стра-ны Антанты в их неоплатных должников. Осуществив за счет военных прибылей широкую технологическую модернизацию, американская экономика сделала огромный рывок вперед, оставив позади весь основной мир. Но сейчас внутренний рынок уже насытился. Развитие требовало новых рынков, и именно борьба за внешние рынки определяла заинтересованность в политике "экономического национализма", пред-полагавшей свободу рук, не связанную международными обязательствами, уклонение от усилий по урегулированию международных конфликтов. Казалось, держась в стороне можно было наблюдать за кровавыми драмами на Европейском и Азиатском континентах и извлекать немалые барыши. Но Рузвельт один из немногих понимал, что изоляционизм невозможен. Кто бы ни победил в Европе, если США останется в стороне, они станут лишними. Победитель просто закроет от них Европу. И Азию – ее судьба теперь, в связанном трассами авиалиний, нитками железных дорог и линиями океанских маршрутов мире решалась там же, в Европе.
Президент вынул портсигар, вставил длинными тонкими пальцами сигарету в изящный мундштук, закурил и повел беседу дальше:
— Предоставление событий в Евразии их собственному течению является опасной иллюзией. Третий рейх явно угрожает всему одновременно: равновесию сил в Европе, миру во всем мире и свободной мировой экономике.
Он разделял точку зрения Томаса Джефферсона, Теодора Рузвельта и морского стратега Альфреда Мэхена: равновесие сил на Европейском континенте является жизненным интересом для США. А сейчас одна из ключевых точек равновесия находилась в Москве. Советский Союз, в отличие от американцев находился в центре событий.
Ориентация на германо-британский альянс Америке никаких дивидендов не приносила. Франция начинала проигрывать экономическое соревнование Германии, и ее Рузвельт поддержать был готов. Но реальных путей не имел, британский флот господствовал в Атлантике, и в случае конфликта, уж на блокаду-то французского побережья его хватало. А с каждым военным успехом немцев в Европе и японцев в Азии, по мнению президента, приближалась катастрофа для американской экономики. Победа Гитлера в Европе и Японии на Дальнем Востоке, с учетом территорий контролируемых Великобританией, закроют мир от американских товаров, что означало бы конец устремлениям США. Если штаты лишатся доступа к океанским трассам, крах неизбежен. Но флот США не может пока осуществлять контроль морей. Это возможно лишь в том случае, если исчезнут соперники, путь к владению морем перекрывали в Лондоне и Токио. Их врагов – Францию, Китай, а теперь, пожалуй, и Советский Союз следовало поддержать.
Рузвельту нужен был Советский Союз, чтобы победить немецкие, английские и японские войска там, на другой стороне Тихого и Атлантического океанов. Но из этого вытекал неизбежный вывод, что мощь и влияние Советского Союза после победы будет несравнимо больше, чем сейчас. Как следствие, грядущий мир будет зависеть от сотрудничества с Советским Союзом, президент понимал это отчетливо. И попытался через посла донести эту мысль до Жданова:
— Несколько дней назад, немцы поставили задачу утроения производства военной техники и материалов. Видимо, в политике Германии наметились решительные изменения – начал он.
— Советский Союз всегда стремился к миру – подчеркнул Трояновский. Но самой худшей возможностью, с точки зрения моего правительства, был бы новый Мюнхен в Европе и Азии, который развязал бы руки Гитлеру для его империи в Европе, а японцам для их империи в Восточной Азии. Поэтому мы решительно поддерживаем Чехословакию.
— Сейчас как никогда важно наладить американо-советское сотрудничество, особенно на Дальнем Востоке – немедленно принял подачу президент. Там усиливается напряжен-ность, устремления Токио опасны для вас.
Жизнеспособность нового советского правительства стала фактом объективным. Прежний, до предела идеологизированный курс в советско-американских отношениях в любом случае себя исчерпал, а Рузвельт всегда склонялся к компромиссу. Кроме того, в преддверии президентских выборов 1940 года он стремился удержать левые и про-грессистские силы под своим влиянием, и сближение с Москвой смотрелось вполне логичным шагом. Объединение Европы, к чему стремился Гитлер, было невыгодно ни США, ни СССР, им требовалось влияние в Европе, а победа немцев такой возможности лишала. Победа французов, впрочем, тоже. И Москве и Вашингтону нужна была война, в которой можно выступить на стороне победителей. И не просто выступить, но сыграть ведущую роль и получить дивиденды. Общие интересы сближают, и переговоры продолжались. Ситуация в Европе их только подстегивала.
* * *Европа успокаиваться не собиралась. Теперь точкой конфликтов стала Варшава. Советское правительство отказалось продлить срок действия Пакта о ненападении с Польшей, германо-польские переговоры также результатов не дали. Немецкая пресса открыто печатала призывы потребовать от поляков передачи Рейху Данцига и открытия "польского коридора". Варшава отвергала любые претензии, но искала союзников против Гитлера. Теперь поляки пытались найти их и на востоке, в Москве. Начальник кабинета Бека, граф Любенский заявил в Париже Лавалю: "Польша считает себя нацией европейской культуры, ощущающей тесные связи с Францией и ищущей разумный компромисс с немецким соседом. Нам нужно взаимопонимание с Германией, однако без того, чтобы Польша была бы втянута в антисоветские авантюры. В своей пограничной ситуации Польша не может позволить себе участие в антисоветских блоках". Любенский заявил, что излагает позицию маршала Рыдз-Смиглы. В Москве из польских намеков сделали правильный вывод и были уверены: Польша не рискнет войти в коалицию против СССР, и не будет воевать с Советским Союзом на стороне Германии.
* * *В Румынии события наоборот, успокаивали. Париж сделал ставку на короля Кароля II, с начала года ставшего полновластным правителем Румынии и опирающегося на армию. Серьезным противником для него была Железная гвардия, фашистская прогерманская организация, распущенная после убийства ее членами румынского премьер-министра Дуки, но действующая под названием "Партия – всё для отечества". После установления в феврале 1938 года монархической диктатуры, Гвардия ставшая конкурентом короля Кароля II в борьбе за политическую власть в стране, была запрещена. А в феврале 1939, вождь железногвардейцев Кодряну и три десятка других лидеров расстреляли в Бухаресте. По официальной версии, "убиты при попытке совершить побег из тюрьмы".
Теперь оставалось реализовать негласные договоренности по Югославии.
7. Белградский узел
2 декабря 1939 года, в Белград прибыла французская правительственная делегация во главе с министром иностранных дел Лавалем. В делегацию входили военный министр Вейган, глава разведки Робьен и суб-секретарь военного министра по вопросам национальной безопасности де Голль. Одновременно в Югославию с визитом вылетел президент Чехословакии Бенеш. Делегация встретилась с принцем-регентом Павлом, премьер-министром и хорватским лидером Мачеком.
4 декабря, в Югославию нанесли визит и представители СССР. Русские появились в не менее представительном составе, делегацию по случаю открытия советского посольства возглавлял нарком обороны Буденный, в нее входили замнаркома иностранных дел Потемкин, недавно назначенный замнаркома госбезопасности Деканозов, и в качестве неофициального личного представителя Жданова Мануильский.
Приезд столь высокопоставленных гостей был понятен, для Югославии наступал критический момент. Трое из шести соседей (Германия, Венгрия и Болгария), объединились, Румыния с Италией тоже внушали Белграду опасения. Нейтральной оставалась Греция, но проанглийские и прогерманские настроения набирали силу и там. В итоге, английское и немецкое влияние оказалось сильнее. Франко-советские переговорщики убедить регента перейти на сторону их блока не смогли, и тянуть не стали. Основным вариантом стал силовой, согласованный на встрече разведчиков в Венеции. Тем более к перевороту все были готовы. Резидент советской военной разведки это подтвердил.
9. XII.1938. Секретно.
Москва, РУ ГШ РККА, Никонову.
Центром прогрессивных сил в Югославии является группа офицеров югославской армии, тесно связанных с Парижем, главой которых стал Душан Симович, командующий ВВС страны. Симович ориентируется на Францию как на традиционного союзника, противовес немцам и итальянцам. Но полностью французы его не контролируют, Симович представляет националистические элементы офицерского корпуса, являясь фигурой сугубо про-югославской. Политически нейтрален, имеет репутацию лидера сопротивления германскому проникновению на Балканы и инертности югославского правительства. В кругу офицеров, связанных с Симовичем, ранее уже обсуждались планы действий на случай капитуляции правительства перед Германией.
