Чак Паланик - Проклятые
Эта песня сирен зачаровывает, захватывает, манит меня в неизвестное, и я, спотыкаясь, иду на поиски. Я пробираюсь между надгробиями, загипнотизированная. И ужасно злая.
За мной Арчер кричит:
– Ты куда?
У меня встреча, кричу ему в ответ. Только не знаю где.
– На Хэллоуин? – кричит Арчер. – Нам всем надо вернуться в ад к полуночи.
Не волнуйся, кричу я, а сама стремлюсь, заколдованная, на поиски таинственных голосов, спешу на звук собственного имени.
– Не беспокойся! Увидимся в аду!
XXXVIII
Ты там, Сатана? Это я, Мэдисон Дезерт Флауэр Роза Паркс Койот Трикстер Спенсер.
Ты бросил мне перчатку. Ты навлек мой гнев на свой дом. Теперь, чтобы доказать, что я существую, я должна тебя убить. Как ребенок переживает отца, так и герой должен похоронить автора. Если ты действительно меня пишешь, твоя смерть положит конец и моему существованию. Что ж, невелика потеря. Жизнь в роли марионетки не стоит того, чтобы ее проживать. Но если я уничтожу тебя и твой дурацкий сценарий и все еще буду существовать – то слава мне, ибо я стану хозяйкой собственной судьбы.
Когда я вернусь в ад, готовься умереть от моей руки. Или будь готов убить меня.
Сбылись мои худшие страхи. В швейцарском интернате, где я однажды заперла себя на улице голой посреди снежной ночи, я стала призраком и ожила в россказнях глупых девчонок из богатых семей.
Почему это всем моя жизнь кажется историей, кроме меня самой?
Набившись в маленькую комнату, где когда-то жила я, ученицы разных классов – хихикающие, нервные девчонки – провели этот Хэллоуин вокруг моей бывшей кровати. На ней приблизительно в тех же позах, как тогда, когда душили, а потом дразнили и возвращали к жизни меня, сидят эти три мисс Стервы фон Стервоски. Это хор их голосков, голосков мисс Прости Проститутсон повторяет:
– Мы призываем вечную душу покойной Мэдисон Спенсер. – В унисон: – Приди к нам, Мэдисон Дезерт Флауэр Роза Паркс Койот Трикстер Спенсер.
И все трое хихикают над моим абсурдным именем. Потом нараспев говорят:
– Мы требуем, чтобы призрак Мэдди Спенсер пришел и слушался нас…
То эти мисс Стервоски, то Сатана. Почему все хотят, чтобы я их слушалась?
На середине кровати стоит тарелка, украденная из столовой, с несколькими зажженными свечами. Свет в моей бывшей комнате не горит. Шторы открыты, видны рваные контуры деревьев в холодной ночи. Дверь в коридор заперта.
Одна мисс Блуд Макблудон свешивается с края кровати, засовывает руку под матрас и достает книгу с истрепанными страницами.
– Этим личным предметом, – говорит эта мисс Шлю де Шлюхон, – мы заклинаем тебя подчиняться нам, Мэдди Спенсер…
Что за книга? Моя любимая, «Доводы рассудка». Целое собрание героев, которые давно пережили своего автора.
При виде моего личного имущества, моей любимой книги другие хихикающие девочки замолкают. В их вытаращенных глазах отражается свет свечей.
И тут, будто нажав Ctrl + Alt + C на мамином ноутбуке, я начинаю медленно закрывать шторы. При первых признаках движения девочки заходятся криком. Те, что помладше, лезут и натыкаются друг на друга, прямо кувыркаются, так спешат убежать из комнаты. Легко, как нажатием Ctrl + Alt + A, я усиливаю мощность кондиционера и снижаю температуру в комнате, пока дыхание оставшихся девочек не повисает туманом в свете свечей. Как Ctrl + Alt + L, я включаю и выключаю свет, включаю и выключаю, он мигает быстро, как молния. Наполняю комнату эквивалентом всех вспышек каждого фотографа «Пипл». Я ослепляю девочек, как целая армия воинственных папарацци.
Девочки процарапывают себе дорогу к открытой двери, выскакивают в коридор, крича и завывая, как проклятые души, запертые в грязные клетки ада; они обдирают локти и колени, перелезая друг через друга. И теперь на кровати сидят только трое злобных мисс Изврат Извраткинс.
Да, вот и я, легендарная голая девочка, которая оставила призрачные отпечатки своих мертвых ладоней на дверных ручках этого самого общежития. Мисс Мэдисон Дезерт Флауэр Роза Паркс Койот Трикстер Спенсер. Вот и я вернулась к вам всего на одну ночь, глупенькая и избалованная дочь кинозвезды. Я смотрю на этих троих, с их острыми балетными пальчиками, которые пачкают мою кровать, с их шишковатыми бедренными костями над анорексичными задами, впивающимися в мой старый матрас, и так же легко, как Ctrl + Alt + D, я захлопываю дверь в коридор и запираю ее на замок. Я запечатываю их в своей комнате, совсем как моя мать – сомалийскую служанку, чтобы ванная сияла чистотой.
Согласно освященной временем древней традиции, мертвые всегда отправляли послания живым, и я с подвыванием начинаю ультразвуковую атаку на сморщенные кишки этих Сукк Суккоидов, перемешивая и вспучивая водянистое содержимое их измученных пищеварительных трактов. Я вспениваю и перекручиваю измельченные отходы в их кишках, желудках и задницах. Я выталкиваю всю эту мерзость мощными перистальтическими волнами, заставляю всех троих схватиться за животы. Их нижние дырки взрываются метановыми облаками, от которых тухнут крошечные язычки пламени свечей, и комната погружается в вонючую, удушающую темноту. Я выдавливаю наружу горячие помои от их недавнего ужина, пихаю через сжатые оральные и анальные мышцы. Бью обжигающей гнилью по мясистым стенкам, пытающимся ее сдержать.
Прижимая пальцы к пылающим губам, девочки кричат, воют, просят о помощи. Хватаются за раздувшиеся животы. В коридоре, за запертой дверью, собравшиеся ученики и учителя налегают на ручку.
И лишь тогда я объявляю о себе, о своем явлении. Я Мэдисон Спенсер, де-факто правительница ада. Сделав свое сопрано зловещим и завывающим, я предупреждаю, что эти три Бимбо фон Бимбо должны очень стараться, чтобы избежать проклятия – а иначе они будут терпеть мой гнев вечно. Они будут подчиняться моим капризам и выносить бесконечные пытки. Совсем как Арчер, человек-громоотвод, который кричал и ругался на ночном кладбище, я объявляю, что если эти три девчонки будут сосланы в Гадес, я заставлю их стоять по горло в Болоте Выкидышей рядом с Гитлером и всей его компанией.
Кислый, серный запах ада уже валит облаками от их гибких, натренированных балетом тел. Три девочки плачут и умоляют меня простить их и отпустить. Запертая дверь дрожит от кулаков и криков учениц и учителей, оставшихся в коридоре.
– Запомните мои слова, – говорю я им.
С этого момента, чтобы спастись, они должны использовать отвратительные слова «ниггер» и «голубой» при каждой возможности. Они не должны мыть руки после туалета. Они ни в коем случае не должны прикрывать рот, когда кашляют или чихают, особенно в переполненных самолетах, когда подают еду и показывают «Английского пациента». О, я увлеклась и не могу остановиться. Мне ужасно, безумно весело! В последний миг, пока они совсем не задохнулись, не утонули в своей собственной вонючей грязи, я распахиваю дверь и позволяю всем увидеть, во что превратились эти три мисс Прости Проститутер.
Вот они валяются и стонут в склизкой луже своего унижения, на виду всего мира.
Да, я мелочная и мстительная, но мне есть еще куда податься и где посадить кусты. Мне еще надо командовать злобными ордами и кровожадными армиями. Судя по моим практичным наручным часам, до полуночи Хэллоуина осталось двадцать минут.
А всем, кто это читает и кто еще не умер, желаю удачи. Нет, честно! Глотайте свои витаминчики. Бегайте вокруг озера, не вдыхайте дым от чужих сигарет. И скрестите пальцы – может, смерть к вам не придет.
Да, мне тринадцать, я мертвая и я девчонка. Может, я немного садистка и немного наивная… Но уже и не жертва, надеюсь. Я надеюсь, следовательно, я существую. Спасибо, Господи, за надежду.
А вы все, пожалуйста, не трусьте. Если попадете в рай, что ж, флаг в руки. А если нет – заходите в гости. Единственное, отчего земля кажется нам адом, да и ад тоже – потому что мы надеемся найти тут рай. Земля – это земля. Мертвые – это мертвые.
И запомните еще один секрет послежизни: если пропустите комендантский час на День всех святых, то будете бродить по земле призраком до следующего Хэллоуина.
Теперь прошу меня простить: уже поздно, а я ужасно-преужасно спешу надрать кое-кому его сатанинскую задницу.
Продолжение следует
Об авторе
Предыдущие одиннадцать романов Чака Паланика – «Кто все расскажет», «Пигмей», «Снафф», «Рэнт. Биография Бастера Кейси», «Призраки», «Дневник», «Колыбельная», «Удушье» (адаптирован для кино режиссером Кларком Греггом, в ролях Сэм Рокуэлл и Анжелика Хьюстон), «Уцелевший», «Невидимки» и «Бойцовский клуб» (лег в основу известного фильма Дэвида Финчера) – бестселлеры. Кроме того, авторству Паланика принадлежит путеводитель по Портленду (штат Орегон) «Беглецы и бродяги» и сборник статей, эссе и набросков «Фантастичнее вымысла». Чак Паланик живет на тихоокеанском Северо-Западе США.
Примечания
