Скорость. Назад в СССР 3 - Адам Хлебов
— Ну да, оно и понятно. Таксисты тоже — не особо машины берегут.
— Ну таксист таксисту рознь. Если сменщик нормальный, то можно движок сберечь, а часто бывает так, что сменщики друг друга терпеть не могут, и каждый выжимает из машины все последние соки. В общем, везде своего говна среди людей хватает.
Через неделю мы отремонтировали двигатель, получили выпускные клапаны с диаметром 39 мм. Прочистили все коллекторы и выпускные отверстия системы охлаждения, убрав толстенный слой нагара.
Убрали заводскую детскую болезнь — неравномерное охлаждение в районе четвертого цилиндра, расширив каналы и пробив более широкие отверстия в прокладках.
Заменили шатуны и пальцы, подшипники распредвала, обработали поршневую и сам распредвал.
Слава был очень доволен своей работой, но проверить результаты работы мы не могли. У нас пока отсутствовали деньги на дальнейшие работы. Того, что осталось от выигрыша, было недостаточно для продолжения ремонта и подготовки машины.
Как назло, с заказами на чехлы с Южного порта тоже было тухло. Люди из Грозного, вели себя очень жестко и, подчиняя себе теневые схемы, парализовали всю работу.
Дельцы, цеховики и спекулянты просто боялись брать заказы, потому что их обкладывали непомерной данью.
Кто бы мог подумать в двадцатом веке, в Союзе будет дань. Но это была реальность.
Авторынок, как источник запчастей быстро терял свою привлекательность. Все чего-то ждали. Только непонятно чего.
Милиция и официальные органы власти, ничего поделать бы не смогли.
Да и кто пойдет признаваться в том, что торгует из-под полы, а тут еще некие молодцы требуют свою долю от нетрудового дохода.
Местная администрация давно была поднята под себя этими новыми «хозяевами».
Славе неожиданно позвонили с его прошлого места работы, из таксопарка, и попросили посмотреть машину во время тренировки на Дмитровском полигоне в ближайшее воскресенье.
Из-за того, что наши работы застопорились, мы с Глебом с радостью согласились составить ему компанию.
Собравшись рано утром, мы выехали в назначенное место. С самого момента, как я проснулся, меня мучило некое предчувствие.
Я не могу сказать, что ожидал чего-то плохого или даже тьфу-тьфу смертельного, нет.
Но интуиция подсказывала, что меня ждет неприятная встреча. И она меня не обманула.
В этот раз в воскресенье на полигоне было много народа. Закрывался «летний» тренировочный сезон и многие приехали погонять в крайний раз на кольце в этом году.
Не успели мы встретиться с бывшими коллегами Славы, членами одной из старейших гоночных команд, приписанных московскому таксопарку, как я увидел, что на стоянку заехал трейлер, из которого выкатили знакомый желто-черный гоночный автомобиль, на котором я выиграл свою первую гонку.
Поискав глазами владелицу, я увидел Сашу, стоявшую в обнимку со здоровенным парнем.
Он широко улыбался, разговаривая с одним из незнакомых мне гонщиков.
Голубоглазый высокий блондин наверняка нравился женщинам.
Этот тип мне сразу пришелся не по душе. Видимо, это и есть тот самый «друг», о котором сказала Саша во время нашей последней встречи.
Странно ее тут видеть. Она сказала, что больше не интересуется гонками.
На какой-то миг мы встретились глазами и кивнули друг другу в знак приветствия.
— Это кто? — поинтересовался Глеб, разглядывая Сашу
— Много будешь знать, скоро состаришься, — прервал его Слава.
— Нет, ну правда.
— Это Саша Дзюба, она была членом нашей команды, а потом ушла.
— В другую команду? Красивая.
— Говорила, что ушла из автоспорта, но теперь вот снова появилась.
Саша, будто чувствуя, что мы говорим о ней, повернулась в нашу сторону.
Потом она с улыбкой указала на нас своему спутнику, тот обернулся, посмотрел в нашу сторону. Закивал. И продолжил беседу.
Саша словно ждала, что я отправлюсь к ней.
Я не стал подходить к ним. Я был благодарен Славе, который заметил происходящее, и тут же загрузил меня работой.
Сначала мы ковырялись с ним под капотом, а потом я сел за руль Волги, которую просили посмотреть.
— Так, Саня, давай-ка, сделай первый круг, только больше сотни не гони, подъедешь, послушаем движок, замеряем температуру.
Машина на ближайшие три часа была в нашем распоряжении.
— Понял, — ответил я надевая, шлем на голову.
— А можно мне тоже потом проехаться? — спросил Глеб.
Мы переглянулись со Славой.
— Посмотрим на твое поведение.
Глеб просиял.
— Ребята! Если вы мне разрешите, проехаться, то я вам этого по гроб жизни не забуду.
— Ты пока губу не раскатывай, скорее всего, нет, чем да.
— Но почему?
— Нам еще не хватало, чтобы ты разбился.
— Так я это, в Омске ходил в ДОСААФ и тренировался. У меня и карточка квалификационная с собой есть, — он вытащил из-за пазухи из внутреннего кармана и протянул Славе сложенную вдвое плотную бумагу.
— Ладно, ничего не обещаю. Посмотрим, как пойдет. Давай, Сань, готов?
Слава проверил крепление шлема у меня под подбородком и похлопал по плечу.
Я сел за руль и направился в сторону стартовой площадки.
Распорядитель трассы с флагом в руках скучал уже минут пятнадцать. Полигон был абсолютно свободен.
Я аккуратно выехал и без остановки, с ходу стартовал. В зеркале заднего вида я вдруг заметил движение.
На трассу выскочил «Сокол», переливаясь и сверкая своим желто-черным кузовом.
Это был нарушением регламента тренировки, он должен был дождаться команды распорядителя.
Но парень решил выпендриться перед Сашей Дзюба. Жигули и Волга — машины разного класса и практически не участвуют в соревнованиях одновременно.
Разная мощность двигателя не оставляет шанса Жигулям. Но, похоже, что этот субъект собирался доказать обратное.
Надо же.
Я слышал, как Сокол догоняет меня, набирая скорость и меняя передачи.
Первая. Длинная вторая. Третья.
Глава 16
Разная мощность двигателя не оставляет шанса Жигулям. Но, похоже, что этот субъект собирался доказать обратное.
Надо же.
Я слышал, как Сокол догоняет меня, набирая скорость и меняя передачи.
Первая. Длинная вторая. Третья.
* * *
Что толку ему напрягаться? Я все равно не буду с ним состязаться. Я обкатываю двигатель. Нам нужно посмотреть, как поведет себя масло и охлаждение.
Сокол уже слева от меня, хорош чертовски. Ладная машинка, очень красиво смотрится.
Ублюдок за рулем бросает на меня торжествующий взгляд.
Встречаемся глазами. Я презрительно фыркаю.
