Штатский - Юрий Ра
Всего этого Парамонов и его отряд не знали, так что в их головах билась только одна мысль: «Хоть бы не зря! Обидно было бы знать, что весь этот бег с пулеметом на спине впустую»
— Генка, беги в реку, проверь брод!
— Не могу, дядь Саш, у меня короб патронный! Мочить нельзя!
— Да ладно тебе, патроны все расстреляли, чего бояться?
— Ленту надо держать сухой, говорили! Если намокнет, расползется по длине. А потом как высохнет, её коробить начнет. Затыкаться «Максим» станет каждую секунду.
— Вот же! И не поспоришь, Ванька — беги в воду, посмотри глубину!
И Ванька с тремя винтовками на спине бежал в речку, проверяя брод. Падал, вставал, выкарабкивался на другой берег, показывая её проходимость в этом месте. А потом снова бежал, подправляемый командами Парамонова. Понятно, что нельзя бежать все три часа. Где пробежкой, где скорым шагом, один раз заблудившись, но ближе к рассвету уставшие штатские приползли в свой лагерь. И никто не стал ужинать, так вымотались. Только чаю попили, вкусного травяного чаю, а не той ерунды, которую делал Алексей, дергая для заварки первые попавшиеся под руку листья. Во всяком случае Парамонову казалось именно так. С другой стороны, у докторицы и времени на это имеется побольше, и человек она образованный, медицина. Сказать, что её чаи прибавляли силы не получалось, но вкус был чуть отличный от вкуса просто соломы.
Утром она как умная женщина не стала тормошить мужчин расспросами про результат их боевого выхода. Она и ночью к ним не приставала — пришли все, никто не нуждается в перевязке — довольно и этого.
— Нормально мы сходили, Ольга. Что-то там сделали вроде. В кого-то попали. Не так, как собирались, но и так хорошо. А вот у Генки нашего стратегическая мысль родилась. Требуется ваше мнение как специалиста.
— Ха, где я, а где стратегия! Ладно, спрашивайте.
— Так вот, продолжил Парамонов, он предлагает травить гадов бледными поганками. Я пока не представляю, как их заставлять кушать грибочки эти, но в принципе такое возможно? Реально сильный яд?
— Да уж. Про законы ведения войн вы ничего не слыхали.
— Нет их, законов этих. Да и мы не военные. Скажите прямо: модно потравить людей поганками? Или брехня?
— Бледная поганка одно из самых ядовитых растений. Читала, что вероятность летального исхода при отравлении больше девяноста процентов.
— Это много? — Встрял в разговор Василь.
— Это почти гарантированная смерть. И что примечательно, токсин, содержащийся в грибах, не разлагается при приготовлении. Совсем на разлагается. Хоть вари, хоть суши. Четверти шляпки взрослому человеку достаточно, чтоб умереть.
— Сразу?
— Нет, конечно. На следующий день человек почувствует недомогание, понос рвота, как при обычном отравлении.
— Только на следующий?
— Да. Потом симптомы проходят даже без лечения. И два-три дня пациент чувствует себя здоровым.
— А потом? Потом-то он помрет, или так и будет ходить довольный⁈ — Генка не выдержал такого неспешного развития заболевания и начал возмущаться.
— А потом всё. Сначала слабость, расстройство сознания, начинают отказывать внутренние органы. Четыре дня — и почти гарантированная смерть.
— Да уж. Неэффектно, зато эффективно. Осталось понять, как заставить немчуру жевать твои поганки, Гена.
— Не надо их заставлять. Я уже всё продумал. Соберем, мелко нарежем и высушим, а потом засыпем в котел с кашей или супом. Сварится, никто и не почувствует.
— Молодой человек отчасти прав, мелко нашинкованные поганки никто не почувствует. Вкуса они не имеют, почти идеальный яд в этом плане.
— Ага, — Алексей засмеялся, — всего-ничего, насыпать в полевую кухню немцам. А они в это время отвернутся или вообще в сторону отойдут: пожалуйста, дорогой Геннадий, сыпь нам в суп свою отраву! Ерунда это всё.
— Ерунда не ерунда, а грибов я насушу. — Насупился Генка оттого, что его песне наступили на крыло.
— Суши, только в свободное от выполнения основной задачи время.
— А что, есть задача?
— Есть. Василий, скажи мне как специалист в области сельского хозяйства: овес убирать не пора?
— А ведь пора! Погоди, москвич, это ты про то поле, через которое мы давеча пробегали?
— Про него.
Глава 15
Разные встречи
Поле овса мужчины заприметили давно, еще два дня назад. Пробегая или проходя через лес мимо него, в головах ничего не ёкало — война, немцы, выжить бы! А тут такая идея — сбор урожая. И сразу такие лица мечтательные у обоих крестьян, плечи расправляются, руки требуют инструмента.
— Жать чем будем? Ни кос, ни серпов.
— Да хоть кинжалами! Нам же не всё поле убирать, не Родине сдавать, а так. Дуняшу побаловать да самим подхарчиться. Сможем, мужики?
— Да можно и штык-ножами, дело нехитрое. Серпом, понятное дело, сподручнее. Но чего нет, того нет.
— А тогда сразу с телегой туда пойдем, там протиснуться можно, я видел! — Поддержал Василия его товарищ по крестьянскому труду.
— Тогда решено, война откладывается, завтра у нас страда. Сегодня готовим инвентарь. Точим штыки, готовим гумно. — Парамонов не очень понимал смысл этого слова, но само слово нравилось, оно было какое-то такое, забавно-сельское.
— С гумном у нас как раз не очень. Не натоптали еще. Можно будет завтра плащ-палатки настелить и колышками к землице того, — выкрутился Василий. А что надо, так это цепов наделать сразу. Парочку. Овёс, он легкий в обмолоте, это вам не пшеница, даже не устанем.
— Ты что, хочешь завтра одним днем и сжать, и обмолотить?
— Лёха, не журись! Лето сухое, да и много в телеге не увезем.
— Да, мужики, для начала одну телегу загрузим, жадничать не надо. Если всё хорошо пойдет, потом еще скатаемся. Соревноваться не с кем, пока никто в поля не выйдет.
— Это ты так думаешь, председатель. А как мужик поймет, что Советская власть к осени не вернется, так побежит все поля жать в свои амбары да сараи. Еще и вилы захватят, чтоб право на урожай доказывать.
— Ну их вилы нам не указ. У нас винтовки имеются. Кстати, и трещотки немецкие тоже. Надо будет вас и с этим оружием познакомить.
— Дядь Саш,
