Цена империи. Фактор нестабильности - Влад Тарханов
Ну а теперь нам надо отправляться в Смольный — логово революции. Только там сейчас жутко благородные девицы учатся, в том числе на учительниц, а еще есть и мещанское отделение, превращают пацанок в панянок. Ну, на местном уровне. Ладно, архитектурные излишества Кваренги я в свое время осматривал. «Я вижу город Петроград в семнадцатом году, идет матрос, идет солдат, стреляет на ходу». А ведь я тут и для того, чтобы ужасы Гражданской войны Россию обошли стороной! Вот так и приходят озарения. А ведь дел невпроворот!
В общем, бал так бал. Умылся-побрился, впрочем, последнее — пропускаем, пока не изобрели безопасной бритвы как-то обойдусь. В общем, чувствую, что какой-то мандраж присутствует. Ага, виду не подаю, но вот только супруга на меня посмотрела и бровку так вверх чуток, мол, царь-батюшка, успокойся. Взял себя в руки. Вот, блин, испытывают меня, как Пастер своих микробов под микроскопом.
В Смольном все было великолепно: здание украшено, сияло огнями, бальный зал — вообще выше всяких похвал. Постарались! А тут и августейшее семейство с подарками. Куда ж без них. Вручили воспитанницам от моего имени и имени супруги какие-то безделушки, я в этих женских премудростях не силён. Не обошли вниманием и руководство института, да и на нужды его выделили сумму вполне приличную. Это все называлось благотворительностью, когда человек небедный отщипывает от своих доходов кроху малую и ее сирым да убогим… Да… По поводу сирых да убогих.
Бал должен открывать я в паре с какой-то из воспитанниц института. А тут еще один сюрприз: в качестве приглашенных кавалеров — кадеты морского корпуса, вон и Сандро в парадной форме, подрос Академик. Не возмужал, но уже и не щегол малый. Ну что же, смотрю, распорядитель бала мне такой незаметный знак делает, мол, можно уже и начинать, кобылки копытом бьют. В общем, дали гонг. Я и поперся вдоль рядов, понятно, Нину нашел, галантно так пригласил на танец, вышли мы на танцпол, что вам сказать, музыка грянула! Оркестр тут более чем хорош! Чувствую себя, как Болконский, что танцует Наташу Ростову. Только у меня Анна и Дубельт. Кружимся, девица-то хороша! В матушку пошла. Есть в ней эта самая красота молодости, что делает любую девицу неожиданно-привлекательной, сволочь ты, Моэм, мог бы ничего и не писать[22]. Так и знай, ты во всем виноват. Во время танца девица жеманничает, старается произвести впечатление. И что? Она не против? Вот тебе дела. После танца проводил ее до места, поцеловал даме ручку, сказал что-то совершенно невинное, откланялся. Следующий танец с супругой. Вальсируем. Олечка танцует с видимым удовольствием, а в глазах легкие искорки, ей интересно, понимаешь… Мне тоже интересно. Замечаю, что Аннушку подхватил Сандро! Вот мелкий мерзавец! Олечка только прыснула во время танца…
— Это что, у вас семейное?
Вернулся в преотличном настроении. Почему-то вспомнилась балерина Кшесинская, которая была переходящим знаменем Романовых. От одного переходила к другому, от другого к третьему. Конечно, Сандро мелкий гаденыш, но вот как вовремя влез в объектив-то, малец… Как пелена с глаз спала. Теперь точно знаю, что делать.
Анна Дубельт
Рождественский бал, как рождественский бал, ну что в нём интересного? Будут кадеты военного училища или гардемарины[23], партию среди военных искать? Но тут прошел слух, что бал посетит САМ. Думаете, я случайно падала под ноги двум мужчинам, одного-то из них я точно узнала. И неловкий же он — и булочки рассыпались, и локоток побаливал, напоминая о встрече. Можно подумать, что ходит по столице инкогнито… Так об этом инкогните на второй день все шептались, кому не лень. И с такой бородой нацепи ты очки, все равно тебя опознают. А рука у него крепкая! Вообще-то вообразила я себе! А что? Разве его брат, покойный император Александр, не влюбился в воспитанницу Смольного института? Они даже жили вместе, под одной крышей с императрицей! Только спаслась и уехала в Париж. Так что ничего невероятного в этой встрече нет. Вот бы чуть-чуть чуда! Один танец! Всего один. И как жаль, что платья у всех воспитанниц одного фасона, чтобы не отличались друг от друга — специально так делают. Девочки, конечно, умудряются какую-то детальку вставить, но не так, чтобы очень заметно было. Иначе снимут. Так что фантазиям моим, скорее всего, не сбыться. Вот не заметит он меня, пройдет мимо… И что? Согласна я стать его любовницей? А почему бы и нет? Он еще не настолько старый, и совсем не противный, вполне себе приятный мужчина… Да и судьба моя и детей, что я бы ему подарила, была уж вполне себе решена. Так что, с какой стороны не посмотри — перспективное знакомство. Вы думаете, я про булочки кому-то рассказала? Я-то не дурочка, мне зависть не нужна, такие вещи надо в себе носить, тайком. Вот на балу будет видно… Только бы он меня заметил…
Ну вот и сбылось… Он подал мне руку, пригласил на танец, срывающимся голосом представилась «Анна Дубельт». Как я танцевала? Порхала вокруг него, старалась, вот только не слишком ли жеманно получилось. Во время танца мы не говорили, а он пожирал меня глазами. Ой! Неужели мое падение не было напрасным? Я вся просто горела от волнения. А потом он проводил меня и поцеловал руку. Как говорит Софья Коровина, вот та некрасивая толстуха с острым языком, язва Смольного: теперь неделю руку мыть не буду! Вот.
Стою после танца, сердечко стучит, девчонки смотрят на меня с завистью — открыть бал, танцевать с самим императором! Ну и что, я разве не достойна? Тут ко мне подходит гардемарин, представляется: «Александр Романов». Приглашает на танец. Стоп, Нина, стоп! А ведь это, сынок императора, говорили же девочки, что на балу будут гардемарины, и один из них Сандро, Александр, сын Михаила Николаевича! Вот тебе номер! «Анна Дубельт». Отдаюсь танцу, он меня что-то спросил, даже не помню, какую-то безделицу, пошутил, во время танца мне было весело и хорошо. Правда, заметила, как мой Михаил танцует с супругой. Очень они хорошо танцуют. Чувствуется, что понимают друг друга без слов. Он улыбается. Вот! Всё настроение мне испортил, противный…
В общем, весь бал я была в центре внимания. Михаил уехал после четвертого танца вместе с супругой. А бал продолжался, еще долго. И мне внимание оказывали, даже Александр пригласил еще один раз,
