Федор Вихрев - ТРЕТИЙ ФРОНТ Партизаны из будущего
— Ты…. какого…. не повернула??? — выдал я.
— Боюсь. А вдруг не туда поверну? И вообще, хватит уже. Сломаю я машину, — выдала Ника. — Вдруг врежусь?
— Хм… — я задумался. — Ну, раз так, то… СТАЖЁР, за мной!
Подвел я ее к "тридцать седьмому" и говорю:
— Значит, на нём учить буду. Его-то так просто не сломать!.. А когда бояться перестанешь, тогда и на машину перейдем.
Еще через час мне было надо выпить. Такого я не ожидал. То есть пока объяснял что и как, вроде кивала, говоря, что всё понятно. Но когда поехали… Вместо медленно вперед и направо танк понесло на максимальной скорости назад и влево. Прямо в воду. Где посреди этого полуозера-полуболота он благополучно заглох.
— …………..! — выдал я. — Куда ж тебя несёт-то? Да уж. Ты за рулем, как обезьяна с гранатой — никогда не знаешь, когда и куда она её бросит. Одна польза — узнали, что танк таки плавает…
Вот после того, как нас выудили, меня к стакану и потянуло.
Однако попыток я не прекратил, и через неделю Ника таки могла ездить на подаренном ей "мерине"… Со скоростью не выше десяти километров в час, правда. Но и то хлеб.
Ника
Олег решил меня научить на подарке ездить. Боги! Лучше бы он этого не делал! Я ведь не могу сказать, что боюсь. Кто мне поверит?! Хотя… кажется, всё-таки поверят, после того, как я чуть не утопила машину.
С танком получилось… ещё хуже. Я его тоже чуть не утопила!
Но Олег оказался ещё более настырным, чем мой инструктор по рукопашке. Через пять дней я, наконец, проехала из одного конца поляны в другой! И главное — никого не сбила!!! Ура-а-а!!!
Док
Саня не успокоился и в один прекрасный день заявился в лагерь на "Коминтерне", тянущем за собой гаубицу Б-4 — ту самую, двухсоттрехмиллиметровую, на гусеничном ходу. Он с самого начала нашей истории всё грозился её найти и вот — нашёл-таки. После этого к его словам пришлось прислушиваться посерьезнее, а то вдруг чего ещё найти захочет… И ведь найдёт, чёрт везучий!
После этого Саня с Олегом, объединяя усилия, ушли в набег на МТС, куда Сергей так и не доехал. Вернулись с приличной кучей всего, включая один Т-28 на ходу и даже КВ-1 — правда, без мотора. Это не помешало мне оккупировать "кавэшку" и даже довести Саню до белого каления своими просьбами найти "достойное сердце для этого зверя". Нет, что ни говори, люблю я тяжёлые танки!
Кроме всего прочего, парни пригнали с собой и подарок для Ники — "мерс". Олег по такому случаю решил научить Нику рулить, и все её отказы и упирания ей не помогли. В первый же день обучения Ника едва не утопила машину. Пришлось поработать, вытягивая "мерса" из болота. Тогда Олег решил схитрить и пересадил Нику на Т-37. Типа, пусть научится сначала на танке, его так просто не угробишь. После этого неделю мы постоянно оглядывались, проверяя, не принесёт ли этот непредсказуемый танк куда не надо не в тот момент. Но Олег не сдавался, и где-то через неделю Ника уже рулила на "Мерседесе" под аплодисменты всех обитателей лагеря. Единственный человек, который не принимал участия в этом веселье, был генерал. Уж очень тяжело ему было привыкнуть к нашим хохмам и постоянной готовности пошутить друг над другом. Война кругом же….
А потом всё прекратилось. В смысле, пришлось нам браться за ум. В один прекрасный день Олег вернулся от железки на 7ТР с гнутым стволом и огорошил нас известием о взрыве "Доры". Правда, уверенности, что это именно она, у него не было, просто очень уж здоровый ствол, кувыркаясь, огрел 7ТР. Да и снаряды в подорванном им составе рванули уж очень сильно.
Немцы же после этого совсем озверели. Выйти из лагеря становилось всё тяжелее. Немецкие авиаразведчики постоянно крутились в небе, дороги патрулировались и преграждались блок-постами, по лесам шастали егеря. В один из дней Сергей отпросился у генерала смотаться на довольно близкую базу, где, по слухам, было много имущества связи. А когда вернулся, набросился на Олега. Оказывается, немцы всерьёз принялись за карательные операции и, не найдя нас, отрывались на мирном населении. На одно такое село, где поработали эсэсовцы, и набрёл Сергей. Ну, этого следовало ожидать.
Олегу в ответ сорвало начисто крышу, и он, забаррикадировавшись в Т-26, пытался его выгнать из капонира… На что он рассчитывал — не знаю. Мы с парнями загнали лом между гусеницей и катком. танк крутанулся на месте, гусеница лопнула, и танк со всей дури протаранил стену капонира.
Сергей Олегович
С вечера я пошёл отпрашиваться у генерала отправиться на очередную вылазку, узнав от кого-то из бойцов, что совсем неподалёку есть много брошенного имущества связи. Со связью у нас, скажем так, было плоховато, кое-как наладили только телефонную с удалёнными секретами на подходах к нашему убежищу. С радиосвязью же было вообще хреново. Карбышева я застал читающим с моего ноутбука мемуары фельдмаршала Кессельринга и что-то внимательно конспектирующим. План моей вылазки он одобрил, уточнив кое-какие детали. И, рано утром, погрузившись с Петровичем на машину и взяв несколько бойцов из пограничников да милиционера в качестве проводника, мы выехали. В последнее время с вылазками приходилось всё тяжелее и тяжелее, после первоначального бардака немцы, наконец, взялись за наведение порядка. Тем более, действия нашей группы их, скажем так, обозлили. По слухам, специально для наведения порядка на оккупированной территории из Франции и Югославии были переброшены дополнительные силы. "Костыли" и "Рамы" шныряли в небе над лесами целыми днями, на дорогах было усилено патрулирование, увеличены гарнизоны в населённых пунктах и организовано некое подобие блок-постов в ключевых точках. Поэтому приходилось пробираться по заброшенным лесным дорогам и постоянно прятаться от авиаразведчиков, да и вообще ото всех, кто мог нас увидеть.
— Здесь деревенька должна быть, — сказал милиционер мне, когда мы в очередной раз прятались от назойливого "небесного ока" в лице "Хеншеля", он же "костыль". — Можно попробовать продуктами разжиться, а то крупа с консервами уже поперёк глотки стоят.
— Давай попробуем, — сказал я. — Только осторожно, нам только фрицев не хватало встретить для полного счастья.
— Лады, — ответил милиционер. — Я сейчас с Синченко вместе и смотаюсь, разведаю, что да как.
— Только смотрите там, в бой не вступать, в случае обнаружения уводите погоню в другую сторону и пытайтесь оторваться. Понятно? — сказал я ему
— Ну, ты нас, Олегыч, совсем за дураков не держи, — улыбнулся милиционер. — Мы сейчас потихоньку, незаметненько….
…В убежище я приехал уже поздно, выскочил из машины и первым, кого увидел, был Соджет, ковыряющийся возле очередной трофейной железяки.
— Аааа, вот он, стрелок наш…. - протянул я, как мне казалось, тихим и спокойным голосом, от которого все, кто был рядом, почему-то шарахнулись в разные стороны. — Соколиный глаз ты наш… Пострелять, значит, любим, да?.. По вагончикам немецким… Ну, пошли, посмотришь интересную вещь, очень завлекательную… Пошли-пошли… не надо от меня шарахаться…..
— Олегыч, ты чего? Олегыч, не надо! — услышал я голос Степана.
— Не бойся, я ничего такого не буду… пока… — попытался ухмыльнуться я, но вместо улыбки вышла чудовищная гримаса…
….Вошли мы в штабной блиндаж, я сразу достал из кармана с "афганским сюрпризом" свой мобильник, который "Сони Эрикссон", и ткнул в руки Соджету:
— Подсоединяй к компу и смотри… Папка "видео"… Внимательно смотри… к чему меткая твоя стрельба привела… Стрельнул ты метко и укатил, радостно гыгыкая… а там деревенька была неподалёку… Смотри теперь и думай… хорошо думай… — с этими словами я налил себе стакан немного разведённого спирта и жахнул его залпом… как вода пошло…
…После просмотра видеозаписи все были подавлены… Такого развития событий никто не мог предвидеть…
— И кто такое сотворил? — спросила Ника
— Каратели… — ответил я. — Хорваты…
— Кто?!
— Хорваты. По крайней мере, на руке красно-белые шашечки и надпись — "Hrvatska". Создают "мёртвую зону" вокруг железки… — с этими словами я протянул трясущиеся руки. Под ногтями была бурая кайма…
— Восемь раз мыл, с мылом… не отмывается… — и вырубился…
Олег
Просмотрев запись на мобильнике, я достал сигарету и вышел из блиндажа. Покурить. Закурил и двинулся в сторону капониров с техникой.
— Ах, так… Так, значит… Я… Я виноват?! Значит, я сидеть должен и молча смотреть, как они тут распоряжаться будут??? И лишнего немца не тронуть?! Ну, уж… Шарахаться?! Да я… Ну, раз так… Тогда… Раз вы все так… ТОГДА МНЕ С ВАМИ НЕ ПО ПУТИ!!! Я их, гадов этих, бил и бить буду! А раз я такой плохой… То и воевать сам буду!!! — шептал я себе под нос.
— А хорваты, — на моем лице появилась улыбка, от которой, если б кто её увидел, передернуло бы. — Вот ими-то и займусь!
