Александр Михайловский - Однажды в Октябре – 1

Дальнейший наш путь прошел без приключений. В нашей квартире я отпоил Ирину валерьянкой, и уложил спать. А сам стал набрасывать в своем блокноте план действий на грядущий день, который должен быть весьма интересным…

13 октября (30 сентября) 1917 года, 07:00 Петроград. Суворовский проспект, дом 48

А утром к нам по дороге в Смольный зашли выяснить обстановку товарищ Сталин и сержант Кукушкин. Первым делом, конечно, мы угостили их кофе. Прихлебывая горячий напиток, Иосиф Виссарионович, хитро поглядывая на меня, рассказал, что рано утром, неподалеку от их дома нашли трех убитых. Дворник опознал покойничков. Один из них оказался известным на все Пески налетчиком, двое других — его племяшами, приехавшими к нему месяца три назад из деревни. По слухам эта тройка промышляла разбоями, грабя и убивая припозднившихся людей. И вот, похоже, гопники в эту ночь нарвались на кого-то, кто смог дать им отпор. Самое интересное, что все убиты из огнестрельного оружия, а стрельбы поблизости никто не слышал. И еще, каждому выстрелили прямо в голову, ну, чтобы наверняка…

Во время своего рассказа Сталин, хитро улыбаясь, поглядывал на меня. Похоже, что он кое о чем догадался.

Мне тоже было о чем рассказать Иосифу Виссарионовичу. Уже под утро пришла радиограмма о том, что сейчас на подходе к Питеру на траверзе Выборга, находятся наши десантные, транспортные и вспомогательные корабли с четырьмя ротами морской пехоты, тяжелой боевой техникой и личным составом для нее, а так же сопровождающий их большой противолодочный корабль «Североморск». Морскую пехоту, вместе со всей ее бронетехникой мы планируем десантировать в районе Стрельны. После выхода на берег, все четыре роты совершат марш по Петергофскому шоссе до Путиловского завода, на территории которого они и будут находиться до особого распоряжения.

После подписания Керенским заявления об отставке и сложении полномочий, по условленному сигналу отряды морской пехоты, усиленные красногвардейцами, должны выдвинуться к стратегическим объектам Петрограда, и взять их под охрану. Во избежание, так сказать… Одновременно необходимо блокировать казачьи части, военные училища и юнкерские школы, где настроения далеко не большевистские.

— Товарищ Сталин, — сказал я, — Помните наш вчерашний разговор насчет доставки товарища Ленина в Петроград. Так вот контр-адмирал Ларионов и другие наши товарищи пришли к общему мнению, что в связи со сложившимися обстоятельствами его присутствие при формировании нового правительства остро необходима. По нашим данным сейчас он находится в Выборге, живет в поселке Таликкала в доме местного журналиста Юхани Латукка. Надо отправить за ним надежного человека и пригласить его прибыть в Питер на БПК «Североморск», который по приказу контр-адмирала Ларионова специально ожидает его неподалеку от Выборга. Это будет очень солидно, по государственному, и сразу же покажет и оппонентам большевиков, и некоторым «товарищам» внутри партии и рядом, что к власти пришли не просто болтуны, а люди, за которыми стоит СИЛА.

— Гм, идея неплохая, — сказал Сталин, — только найдете ли вы там Ильича?

— Да проще пареной репы, товарищ Сталин, — вмешался в наш разговор Игорь Кукушкин, — я сам родом с Выборга, и то место, где находится музей Ленина найду хоть с завязанными глазами. Вот только поверит ли мне Ильич? Представьте, к вам заваливается незнакомый человек, и говорит: «Здасьте, я ваша тетя!..»

Сталин задумался, потом сказал, поднимаясь на ноги, — Товарищ Кукушкин, я пошлю вместе с вами человека, которому Владимир Ильич доверяет, как себе. С соответствующей запиской. Ваша задача сделать так, чтобы с головы товарища Ленина не упал ни один волос, — сказав это, он вышел в коридор, чтобы позвонить по телефону

Когда он вернулся мы с ним продолжили разговор. — И еще, товарищ Сталин, — сказал я, — помните я говорил вам про то, что мы высаживает в город своих бойцов морской пехоты. Но они здесь пока чужие. Нам необходимо сформировать сводные группы из наших морских пехотинцев и отрядов красногвардейцев, а так же солдат частей, настроенных пробольшевистски. Задачей этих групп будет взятие под контроль важнейших объектов города. Необходимо разработать план, по которому эти группы выдвинутся к своим объектам, а также схему расстановки караулов и заслонов. В этом вам мы поможем…

— Николай Арсентьевич, — сказал я сидевшему рядом с нами Бесоеву, — свяжитесь, пожалуйста, с полковником Бережным. Настало время ему прибыть сюда и помочь товарищу Сталину наладить взаимодействие наших подразделений с отрядами красногвардейцев.

— Так точно, товарищ капитан, — ответил Бесоев, — Немедленно свяжусь. Думаю, что стоит связаться с генералом Потаповым, и подключить к этому делу его офицеров.

— Кроме того, товарищ Сталин, — продолжил я, — надо связаться с товарищами с Путиловского завода, чтобы они подготовили ангары для размещения нашей боевой техники. К ее прибытию должно быть все готово. И нельзя ли связаться с профсоюзом портовых рабочих, чтобы они помогли нашим морякам помочь в разгрузке вспомогательных кораблей? Я думаю, что они не откажутся поработать во имя победы социалистической революции?

Сталин, записывая что-то в свой блокнот, кивнул головой. Потом он снова пошел к телефону, установленному в коридоре. Было слышно, как он снова связывается со Смольным. Переговорив с кем-то, он опять вернулся к нам.

— Товарищ Тамбовцев, — сказал он, — минут через двадцать придет товарищ Эйно Райхья, личный связной и охранник товарища Ленина. Сейчас я напишу для него небольшое послание Владимиру Ильичу. Думаю, что товарищ Ленин все сразу поймет. Ну, а остальное ему расскажет товарищ Кукушкин.

Сталин повернулся к сержанту, — Итак, товарищ Кукушкин, сейчас вы поедите в свой родной город, и посмотрите на то, каким он был за восемьдесят лет до вашего рождения. Вы готовы?

Тот весь расцвел. — Конечно, товарищ Сталин, готов!

— Возьмите с собой еще пару человек, — товарищ Сталин хитро посмотрел на меня, — Ведь товарищ Тамбовцев нам не откажет.

— Не откажу, — коротко ответил я.

— Ну и хорошо, — кивнул Сталин, садясь за стол, и на листе бумаги начал писать послание Ильичу.

В это время дежурный, обозревавший через камеры наблюдения лестницу, сообщил, что у двери стоит какой-то усатый тип в кожаной куртке, в карманах у него, кажется гранаты, а за поясом, точно, пистолет. Или даже два…

Сталин, подойдя к монитору, посмотрел на изображение, улыбнулся, и сказал, — Это и есть товарищ Рахья, пусть он войдет…

Короче, Сим-Сим, откройся! И тут из прихожей я услышал слова, сказанные с незабываемым чухонским акцентом, — Мне тофарищ Сталин нужен… Кде я могу его найти?

13 октября (30 сентября) 1917 года, 07:15 Балтика, ТАКР «Адмирал Кузнецов»

Прежде чем отправиться обратно на «Баян», контр-адмирал решил посоветоваться командующим. Уж больно важные и интересные дела творились сейчас в Петрограде. Контр-адмирал с трудом переносил это новомодное название города, как будто, если мы воюем с немцами, можно похерить волю самого Петра Великого, нарекшего город Санкт-Петербургом. Получилось смешно — город, названный в честь апостола, «разжаловали», дав ему имя царя. Может с этого и пошел раздрай в головах, не понимающих, что есть вещи, которых лучше вообще не касаться, как не стоит касаться плавающей по поверхности воды рогатой морской мины.

Связаться с эскадрой, которая сейчас должна стоять на якорях у Кувайста, оказалось до смешного легко. В радиоцентре «Кузнецова» офицер-радист со странным погоном без просвета, но с двумя звездами (мичман?!), связался с рацией, переданной на «Баян», и протянул контр-адмиралу телефонную трубку вполне обычного вида.

— Алло, — прокричал в нее контр-адмирал Пилкин, — вице-адмирала Бахирева позовите к аппарату. Кто его спрашивает? Контр-адмирал Пилкин.

Примерно через пару минут, в трубке раздался знакомый голос, — Вице-адмирал Бахирев у аппарата, добрый день Владимир Константинович.

— Добрый день Михаил Коронатович, — ответил Пилкин, — У меня к вам вопрос.

— Слушаю вас, Владимир Константинович? — донеслось из трубки.

— Михаил Коронатович, — сказал контр-адмирал Пилкин, — Вам известно, что в Петрограде опять сменилась власть?

— Наслышаны, наслышаны, Владимир Константинович — засмеялся в трубку Бахирев, — господин Керенский сдался на милость победителя еще до боя, после первого выстрела в воздух.

— Так вот, Михаил Коронатович, — хмыкнул Пилкин, — хочу съездить, посмотреть на господина Сталина. Контр адмирал Ларионов, Виктор Сергеевич, утверждает, что теперь он наш царь, бог и воинский начальник на следующие полвека. Вон, при Петре Алексеевиче поначалу тоже лихо было, а потом оно совсем по другому обернулось.