Александр Прозоров - Карфаген атакует
— Это точно, — подтвердил Летис. — Мы солдаты.
— Днем раньше, днем позже, — подшутил над ним Федор. — Какая разница?
— Лучше раньше, — не понял юмора здоровяк. — Хочу быстрее померяться силой с римлянами.
— Успеешь, — ответил Федор и покосился на Магну. — Они наверняка уже сами нас ищут.
— Скорее бы, — вздохнул Летис, положив руку на ножны фалькаты.
Через пять дней форсированного марша, за время которого они преодолели ещё не меньше ста километров вдоль русла Роны — как оказалось, вытянувшись сначала на запад, путь затем снова поворачивал на север, уводя армию все дальше от побережья — они достигли обжитых мест. На этих холмах уже чаще встречались деревни и большие селения. А еще через пару дней испанская армия, пополнив запасы продовольствия, оставила в стороне немалый по местным меркам городок Виенну. Обитавшее здесь племя кельтов — с ними Ганнибал заблаговременно вступил в переговоры — также выставило почти две тысячи своих солдат на войну с Римом. После Виенны армия Карфагена, наконец, свернула на восток и пошла вперед быстрее обычного, делая в день по двадцать километров против обычных пятнадцати.
С такой скоростью они шли уже третью неделю, то поднимаясь на холмы, то вновь спускаясь вниз. Лес понемногу редел, одевался в багрянец. Становилось прохладнее. По расчетам Федора, на дворе стоял не то сентябрь, не то октябрь. А дорога — точнее, сразу несколько параллельных путей — по которой продвигалась огромная армия, уже несколько дней подряд плавно забирала вверх. Альпы приближались.
Очередной лагерь они разбили уже в предгорьях, на берегу какого-то большого и втянутого озера. Рассматривая окрестности, Федор увидел несколько высоких скал, на склонах которых местами лежал снег. «Интересно, — подумал морпех, глядя на вытекавшую из озера реку и кутаясь в свой шерстяной плащ, — это часом не будущее Женевское озеро? Очень похоже. Оно как раз должно быть где-то здесь».
Но просветить его никто не мог. Всезнающий Урбал поправился, но сейчас уже спал в шатре. А Федор периодически тосковал по беседам с умными людьми. Он любил все изучать, но здесь ему частенько не хватало информации. Не было у любознательного морпеха ни карты, не путеводителя, ни фотоаппарата, о котором он тоже иногда вспоминал, страстно желая запечатлеть происходящее для истории. Но вернуться обратно в двадцать первый век, чтобы взять все это, он не мог, поэтому приходилось надеяться только на память.
Случалось, Федор вспоминал Магона и его общительного слугу Акира, являвшегося его первым гидом по древнему миру, казавшемуся теперь таким естественным и реальным. А мир, где люди умеют летать по небу на самолетах и погружаться в пучину на подводных лодках, уже представлялся ему сказкой. Нет его, того мира. А может, и никогда не существовало. И лишь воспоминания об оставшихся там родителях не давали поверить в это на все сто процентов.
Но однажды судьба поднесла ему подарок, сведя еще с одним интересным человеком. В штабе Атарбала, занимавшем несколько шатров, куда Федора отправили по приказу Акрагара с совершенно смутной формулировкой, он встретил походного летописца по имени Юзеф. О нем ему как-то рассказывал Урбал, сам мечтавший со временем попасть на подобную должность.
Юзеф — низкорослый седовласый финикиец с опрятной бородкой, лет сорока на вид, исполнял обязанности государственного письмоводителя. Проще говоря, он записывал приказы, отдаваемые Атарбалом своим африканским подразделениям, и рассылал их с посыльными по хилиархиям. А в оставшееся время записывал все события, происходившие с армией Ганнибала вообще и африканскими хилиархиями в частности.
Прибыв на место, Федор обнаружил, что его вызвали как свидетеля недавних боев, чему он несказанно обрадовался. Акрагар назвал его одним из героев переправы. И Юзеф, занимавший под свою походную канцелярию отдельный шатер, захотел во всех подробностях услышать рассказ о переправе и битве с кельтами Бридмара, чтобы записать его в красках для начальства. А после победоносного похода отправить одну из копий в библиотеку Карфагена для потомков.
Федор с удовольствием рассказал все, что видел своими глазами. Чтобы рассказ не тяготил гостя, Юзеф угощал его вином и сладостями. В шатре у него оказалось так уютно, что Федор, увлекшись разговором, даже на некоторое время позабыл о шумевшем вокруг военном лагере. А когда выложил, все что знал, Юзеф задал наводящий вопрос:
— Верно ли, что Федор Чайкаа прибыл из далеких северных земель?
Получалось, что верно. И Юзеф еще долго расспрашивал его о жизни в тех краях, а потом все подробно записал и даже набросал со слова Федора карту северных земель. В общем, Чайка провел в штабе несколько часов и вернулся в расположение своей хилиархии только под вечер, очень довольный тем, как провел время. С тех пор, когда выпадала свободная минутка, он иногда сам наведывался в гости к Юзефу, если тот, разумеется, не был слишком обременен государственными делами.
Кроме разговоров о путешествиях и далеких землях, куда заглядывали финикийские мореплаватели, Юзеф иногда сообщал Федору и кое-какие секретные новости касательно продвижения армии. Нет, он, конечно, не выдавал своему собеседнику государственных тайн, но, забывшись, случайно выбалтывал интересные сведения и факты, иногда проливавшие свет на характер Ганнибала и многих военачальников его армии. А Федор мотал на ус. В его положении все это могло когда-нибудь пригодиться.
Через несколько дней после того, как они покинули лагерь у большого озера, начались настоящие горы, и армия Ганнибала, изможденная быстрым и затяжным маршем, снова растянулась по ущельям. Здесь было холоднее, чем в Пиренеях, хотя с той поры прошло два месяца, и наступила уже настоящая осень. Федор, давно привыкший к горным пейзажам, с удивлением смотрел, как слоны, подгоняемые криками погонщиков, поднимаются на перевал, растаптывая снег. Как-то не вязались у него раньше слоны со снегом, а теперь он видел это своими глазами.
Преодолев на рассвете невысокий альпийский перевал, двадцатая хилиархия остановилась. За ней двигался осадный обоз и инженерные части. Впереди африканцев вышагивали слоны, охраняемые иберийской конницей и пехотой. Но с высоты перевала Федору показалось, что поток солдат разделялся внизу на два рукава. Один уходил направо и уже поднимался по ущелью вверх на видневшийся там заснеженный и узкий перевал. А другой поток, повернув налево, остановился.
— Что-то не так, — поделился сомнениями Урбал, уже несколько дней находившийся в строю. Рана на его плече еще болела, но он предпочитал передвигаться пешком, как все здоровые воины.
— Наверняка, Ганнибал предпринял очередной маневр, чтобы сбить римлян с толку, — заявил Летис, взявшись рукой за кожаный ремень переброшенного за спину щита.
— Поживем, увидим, — философски заметил Федор, глядя на посыльного, спешившего прямиком в седьмую спейру. — Мне кажется, что это по нашу душу.
Он не ошибся. Имея и других разведчиков, командир всех африканских частей Атарбал вызвал к себе в голову колонны именно разведчиков из седьмой спейры двадцатой хилиархии, уже прославившейся на всю испанскую армию.
— Чтобы быстрее миновать горы, Ганнибал приказал нам идти через соседнюю долину, — сообщил командир африканцев после прибытия Акрагару, Магне и стоявшему рядом Федору. — Но там, за этим хребтом, селения кельтов, с которыми мы не смогли договориться.
— Они предпочитают римлян? — поинтересовался командир хилиархии.
— Нет, они не любят римлян, но не хотят пропустить и нас, — пояснил Атарбал. — Даже за золото. Поэтому нам придется выбить их с перевалов.
Он прищурился на восходящее солнце, сурово посмотрел на Акрагара и закончил постановку задачи:
— Чтобы не рисковать всеми африканцами мы должны провести разведку, — сказал Атарбал. — Если понадобиться — боем. Твоя двадцатая хилиархия имеет хороших разведчиков и потому пойдет первой.
Командир африканцев помолчал, сделав паузу.
— Наступает важный момент, — сообщил он, наконец. — Вы должны подняться и захватить этот перевал, открывающий путь в ущелье. Ганнибал пошел по обходной дороге, но этот путь короче. Кроме того, нельзя оставлять враждебных кельтов в тылу. Они могут напасть в любой момент.
Он вдруг понизил голос и уточнил:
— Если мы выбьем засевших там кельтов, то будем у последнего перевала, где соединяются пути в долину реки По, раньше Ганнибала с иберийцами. А если нет, то застрянем здесь еще на много дней — главный известный путь в северную Италию очень узок и опасен. По нему невозможно продвигаться быстро. Особенно со слонами.
— Мы возьмем этот перевал, — самоуверенно заявил Акрагар.
Получив задание, командир полка, как его величал Федор, Магна и сам морпех зашагали обратно мимо остановившихся солдат в самый конец колонны.
