Иван Байбаков - 1941 – Работа над ошибками

Сергей закончил свой рассказ о защитниках Брестской крепости, сглотнул и тихо сказал присутствующим в кабинете:

– Вдумайтесь, товарищи военачальники. Прямо сейчас, в полном окружении, без медицинской помощи и почти без боеприпасов, сражаются и умирают за нашу Родину остатки гарнизона. У них тоже была возможность бросить позиции обороны, отойти или сдаться в плен. Но они сражаются и погибают в окружении, сковывая немецкие войска и уничтожая фашистов – сколько смогут. И в плен по-прежнему не сдаются – немцы берут их в плен только раненых или потерявших способность сопротивляться. По некоторым данным, в моей истории последний защитник Брестской крепости был взят немцами в плен только в апреле 1942 года!

И, наконец, последний на сегодня пример. Город Ленинград, колыбель Октябрьской революции. Второй по значению город в СССР, с населением более трех миллионов человек. Он перед войной давал стране почти четверть от всей продукции тяжелого машиностроения и треть продукции электротехнической промышленности, в нём действовало более трехсот крупных промышленных предприятия, а также большое количество заводов и фабрик местной промышленности и артелей. Принимая во внимание важность промышленного и политического значения этого города для всей страны, немецкое командование при захвате Ленинграда могло бы решить ряд важных задач, а именно:

– овладеть мощной экономической базой Советского Союза, дававшей до войны около 12 % общесоюзной промышленной продукции;

– захватить или уничтожить Балтийский военно-морской, а также огромный торговый флот;

– обеспечить левый фланг группы армий «Центр», ведущей наступление на Москву, и высвободить большие силы группы армий «Север»;

– закрепить свое господство на Балтийском море и обезопасить поставки руды из Норвегии для германской промышленности.

– Для выполнения этих задач немецкое командование нацелило на Ленинград отдельный ударный кулак своих войск – 4-ю танковую группу. С другой стороны город осаждали финские войска. В результате героического сопротивления советских войск немцам не удалось овладеть городом с ходу, и они окружили советские войска под Ленинградом, начав массированные бомбежки и артиллерийские обстрелы города и оборонительных позиций. Общая площадь взятых в кольцо Ленинграда и пригородов составляла около 5000 квадратных километров. – Началась блокада Ленинграда, которая в моей истории длилась с 8 сентября 1941 года, когда была прервана сухопутная связь со страной, по 27 января 1944 года – 872 дня!

Дальше Сергей рассказал о том, как немцы целенаправленно бомбили Ленинград зажигательными бомбами и обстреливали его из тяжелых орудий, стараясь в первую очередь уничтожить склады с продовольствием. И они своей цели достигли, уже 10 сентября уничтожив бомбежкой знаменитые Бадаевские склады, где находились значительные запасы продовольствия.

Рассказал о скудном блокадном пайке, о том, как в окруженном городе умирали сотни тысяч людей от голода и холода, о Дороге жизни через Ладожское озеро, по которой летом на катерах, а зимой на грузовиках по льду, под постоянными бомбежками и огнем артиллерии, в город везли продовольствие, а обратно вывозили истощенных и больных блокадников, в том числе голодающих детей.

Рассказал о том, что за время блокады боевые потери составили 332059 убитых, 111142 пропавших без вести, а небоевые потери – 24324. А потери среди гражданского населения – 16747 убитых при артобстрелах и бомбардировках, 632253 погибших от голода. Но город не сдался на милость врага, истощенные люди, падая в обмороки от голода прямо за станками, продолжали выпускать продукцию для обороны города. И войска, оборонявшие город в полном окружении больше двух лет, не сдались и честно выполнили свой долг до конца.

К концу рассказа Сергей говорил уже тихо, с трудом преодолевая ком в горле от нахлынувших воспоминаний. Закончив, обвел взглядом трех военачальников и столь же тихо сказал:

– Поймите, товарищ генерал, товарищи командиры, организация немцами Белостокского «котла» и окружение в нем войск трех армий Белостокского выступа произойдет в любом случае, это у них давно заложено, посчитано и отработано в плане войны. Собственно, это уже происходит и максимум через неделю-две будет завершено. И только от вас сейчас зависит, будет ли это Белостокский «котел», в котором немецкие войска будут бомбить, уничтожать артиллерией и брать в плен разрозненные и разбитые советские войска, или это будет Белостокский оборонительный узел, где те же советские войска, под грамотным управлением, перегруппированные и обеспеченные тяжелым вооружением, инженерными средствами обороны, будут громить атакующие немецкие войска, может быть, частью и погибая, но не сдаваясь – как тот безымянный защитник Брестской крепости, который сражается там сейчас. Или как гражданское население и защитники Ленинграда, которые и в вашей истории будут гибнуть в блокаде от голода и вражеского огня, больше двух лет будут гибнуть! если вы здесь и сейчас ничего не сделаете для изменения хода войны, – сказав последнюю фразу, Сергей устало опустился на стул – говорить он больше не хотел.

Неожиданно для всех в разговор вмешался Трофимов, до этого тихо сидевший в углу и делавший по ходу разговора какие-то пометки в своем блокноте. Бригадный комиссар встал и подчеркнуто по уставу обратился к старшим военачальникам:

– Товарищ генерал, товарищ дивизионный комиссар! Учитывая исключительность ситуации и необходимость осмысления информации лейтенанта Иванова, может быть, имеет смысл отпустить его отдыхать после рейда по тылам врага и вернуться к этому разговору утром?

Хацкилевич переглянулся с Титовым и согласно кивнул Трофимову, после чего Сергей, сильно утомленный и разговором, и напряженным поиском подходящих аргументов для убеждения в своей правоте, получил разрешение следовать в казарму отдыхать, а утром ждать вызова для продолжения разговора.

Вернувшись в казарму и поднимаясь к себе на второй этаж, где размещался начальствующий состав, Сергей услышал явственный гул голосов из спального помещения рядового состава. Заинтересовавшись, он спустился обратно на первый этаж и, жестом приказав дневальному молчать, тихо приоткрыл дверь в спальное помещение. Там, несмотря на то, что была уже полночь, никто не спал. Почти в полной темноте бойцы комендантской роты сгрудились в несколько групп возле временно размещенных тут же бойцов Сергея и старшего лейтенанта Микульченко и слушали рассказы об их приключениях в немецком тылу, тут же громким радостным шепотом обсуждая наиболее яркие моменты и при этом создавая тот самый гул, привлекший Сергея. Послушав с минуту гордо-восхищенное обсуждение того, как «наши наваляли немцам, а скоро и мы им наваляем», Сергей счел это ночное обсуждение полезным для поднятия морального духа личного состава и не стал его прерывать, также тихо прикрыл дверь и поднялся наконец к себе на этаж, при этом мысленно говоря сам себе, что все-таки уже хоть что-то полезное он сделал на этой войне, и чувствуя при этом, как раздражение и разочарование медленно уступают место решимости продолжить убеждение комкора Хацкилевича в рациональности организации оборонительного узла именно под Белостоком.

Последнее, что сделал Сергей перед сном – так это растолкал разместившихся в этой же казарме, на койках рядом с его кроватью, и уже спящих старшего лейтенанта Микульченко и младшего лейтенанта Петрова. Забрав у Микульченко подготовленный последним список добровольцев, пожелавших тогда, в поле, остаться вместе с лейтенантом Ивановым в заслоне, Сергей передал его Игорю Петрову, с указанием завтра утром, сразу после подъема, разыскать всех бойцов из списка и предложить им продолжить службу в группе лейтенанта Иванова. Потом доставить согласных к старшине Авдееву и попросить подготовить часам к восьми утра новый – общий список всех желающих для командования. А дальше Павел Егорович сам разберется…

Глава 14

После ухода лейтенанта Иванова в кабинете Трофимова на пару минут повисла гнетущая тишина. Командир корпуса и его начальник особого отдела молчали каждый сам по себе, даже глядели в разные стороны, а Трофимов снова сел на стул и затих, чтобы не отвлекать их от размышлений. Наконец Хацкилевич очнулся от дум и перевел взгляд на Трофимова.

– Ну, что скажешь, бригадный комиссар? Давно тут у тебя этот «лейтенант Иванов» будущее предсказывает? Откуда он вообще взялся?

– С 24 июня предсказывает, товарищ генерал-майор. Сейчас 26, – трое суток, получается. А откуда взялся – он сам, с группой пограничников и их раненым командиром, из немецких тылов к Сокулке пришел. Вернее, не пришел, а приехал – на трофейном грузовике, который он же и захватил, чтобы тяжело контуженного командира погранзаставы быстрее к врачам доставить. И еще, он вместе с пограничниками несколько немецких мотоциклов пригнал – тоже трофеи. Причем сам в город не пошел – пограничников с раненым вперед отправил, а сам технику остался охранять. Я, как историю с захватом техники услышал, его сначала за немецкого шпиона принял, даже лично арестовывать поехал – очень уж рассказы пограничников невероятными были. Но потом на месте убедился, что немцев лейтенант Иванов уничтожает – только успевай считать. Причем воюет очень эффективно, изобретательно и при этом бережет своих бойцов, организуя наибольший урон врагу при минимуме либо вообще отсутствии собственных потерь. А еще – довольно оригинально сочетает известные тактические приемы с новыми идеями, я специально одному из членов его боевой группы задачу поставил, все фиксировать, и по результатам его отчета их отдельно записал. Если хотите – я эти записи вам предоставлю.