Нэпман 2. Изящная комбинация - Алим Онербекович Тыналин
Я внимательно осмотрел котельную. Четыре водотрубных котла системы «Бабкок-Вилькокс», каждый размером с небольшой дом. Паропроводы в добротной изоляции. Манометры «Шеффер и Буденберг» на начищенных медных панелях. Все говорило о том, что оборудование содержалось в порядке.
— Александр Владимирович, — обратился я к Сорокину, — сколько времени нужно на ремонт?
Он быстро сделал расчеты на логарифмической линейке:
— Если использовать запчасти, которые мы привезли из Тагила, часа четыре. Бригаду я уже вызвал.
— Только вот что странно, — Величковский протер запотевшее пенсне. — Почему вышел из строя именно главный насос? Ведь есть же резервный…
— И резервный сломался, — вздохнул механик. — Прямо следом за основным. Первый раз такое за пятнадцать лет работы.
— Так-так… — я повернулся к механику. — Петр Игнатьевич, а кто еще приходил в котельную в последние дни?
— Да вот… — он достал из кармана засаленную записную книжку. — Позавчера главный инженер заходил. С каким-то незнакомым техником. Все про давление в системе расспрашивали.
Сорокин уже руководил разборкой насоса. Бригада монтажников в брезентовых робах споро работала гаечными ключами. Откуда-то появились керосиновые лампы, их свет выхватывал из полумрака блестящие детали механизма.
— Николай Александрович, — я обратился к Величковскому, — возьмите пробы масла из подшипников. Проверим в лаборатории.
— Уже взял, — кивнул профессор. — И похоже, там не просто износ. Чувствую примесь абразива.
Глушков сделал пометку в блокноте:
— Добавим к остальным уликам. Картина вырисовывается интересная.
За окнами котельной медленно падал снег. Где-то наверху, в заводских корпусах, уже начали выдавать зарплату. Рабочие выстраивались в очередь у заводской кассы, получали расчет и расходились по домам.
— Так, — я оглядел котельную, — даю четыре часа на полное восстановление работы. Петр Игнатьевич, останетесь старшим. Сорокин проследит за ремонтом. К вечеру чтобы во всех бараках было тепло.
— Сделаем, — кивнул механик. — Только вот еще что… — он замялся.
— Говорите.
— Там этот техник, который с главным инженером приходил… Я его потом еще раз видел. Он с теми типами в новых тулупах разговаривал. У проходной.
— Вот как? — я переглянулся с Глушковым. — И когда это было?
— Вчера вечером. Они за углом литейного цеха стояли, что-то обсуждали. Я случайно заметил, когда с дежурства возвращался.
— Отлично, Петр Игнатьевич. Это важная информация.
Я еще раз оглядел котельную. Бригада монтажников уже заканчивала разборку насоса. На верстаке поблескивали новенькие детали. Мы не привезли их из Тагила, разумеется, а быстренько нашли здесь в мастерской.
— К семи вечера доложите о результатах, — сказал я Сорокину. — А мы пока навестим главного инженера. Надо уточнить некоторые детали.
Когда мы поднимались по лестнице, Глушков тихо произнес:
— Нити тянутся куда-то далеко. Похоже, это очень тщательно спланированная акция.
— Согласен, — кивнул я. — Только они не учли одного, что мы будем готовы.
За окнами котельной продолжал падать снег. К вечеру в рабочих бараках должно стать тепло, а у нас появится еще один козырь в игре против неведомых конкурентов.
Заводская бухгалтерия размещалась в старом флигеле заводоуправления. Высокие потолки с лепниной, массивные шкафы из карельской березы, конторки с медными чернильницами — все дышало традициями еще дореволюционных времен. Под потолком покачивались электрические лампы, заменившие прежние газовые рожки.
Котов, устроившись за огромным бухгалтерским столом с зеленым сукном, методично просматривал толстенные конторские книги. Рядом с ним примостился местный счетовод Семен Маркович, пожилой человек в поношенном костюме.
— Вот, Леонид Иванович, — Котов поднял голову от бумаг. — Любопытнейшие несоответствия обнаружились.
Он разложил на столе несколько ведомостей:
— Смотрите: деньги на зарплату поступили еще месяц назад. Но почему-то застряли на транзитном счете в Свердловском отделении Промбанка.
— Как такое возможно? — я склонился над документами.
— А вот здесь, — счетовод указал дрожащим пальцем на запись в гроссбухе, — странное распоряжение о дополнительной проверке платежных документов. Подпись неразборчива.
Котов достал из портфеля какие-то бумаги:
— Я специально поднял типовой регламент Промбанка. Такой проверки вообще не существует в природе.
В бухгалтерии стоял характерный запах бумаг, чернил и сургуча. На конторках поблескивали новенькие арифмометры, но основную работу по-прежнему делали на старых счетах из красного дерева.
— Погодите, — я взял одну из ведомостей. — А это что за печать?
— Вот именно! — оживился Котов. — Печать какого-то несуществующего отдела технического контроля. Но из-за нее платежи задержали еще на две недели.
Семен Маркович нервно протер пенсне:
— Я пытался возражать… Говорил, что документы в полном порядке. Но пришло распоряжение из Москвы. Так что мы ничего не могли поделать.
— От кого? — быстро спросил я.
— От правления, — счетовод достал из кармана сюртука сложенную бумагу. — Вот копия. Я на всякий случай сохранил.
Котов впился глазами в документ:
— Посмотрите на подпись… Та же рука, что и в распоряжении о проверке.
В этот момент в бухгалтерию вошел молодой конторщик с кипой бумаг:
— Семен Маркович, тут из кассы ведомости принесли. Первую смену уже рассчитали.
— Отлично, — кивнул я. — А что с остальными деньгами?
— Уже доставили, — Котов похлопал по несгораемой кассе за спиной. — Я распорядился привезти из банка всю сумму. От греха подальше.
Семен Маркович перебирал ведомости дрожащими руками:
— Знаете… Тут еще одна странность была. Перед тем, как начались все эти задержки, приезжал ревизор из Москвы. Молодой такой, в хорошем пальто. Все документы проверял.
— И что? — я насторожился.
— Представился сотрудником ВСНХ, но документы показал какие-то странные.
На конторке звякнул телефонный аппарат. Семен Маркович снял трубку:
— Да… Да, вторая смена уже собирается… Хорошо, начинаем выдачу через полчаса.
За окнами бухгалтерии падал снег. В полумраке зимнего дня поблескивали медные чернильницы, шелестели страницы конторских книг. Где-то в коридоре гулко били часы.
— Значит так, — я выпрямился. — Котов, вы остаетесь здесь, проследите за выплатами. Семен Маркович поможет. А эти документы, — я показал на разоблачительные бумаги, — мы забираем. Пригодятся.
— Думаете, они попытаются замести следы? — тихо спросил Котов.
— Уверен. Но теперь уже поздно. У нас есть прямые доказательства преднамеренной задержки зарплаты.
История с забастовкой начинала обрастать интересными подробностями.
Из бухгалтерии я отправился к Глушкову. В маленькой комнате заводской охраны тускло горела керосиновая лампа.
За столом, накрытым суконным зеленым сукном, сидел
