Обгоняя время - Дмитрий Валерьевич Иванов
— Черти косорукие! — услышал я голос земляка-учителя за спиной.
— Ты машину-то хоть закрыл? — припомнил я, что у меня кое-какие ценности с собой есть.
— Да что с ней будет, у меня там и нет ничего. А твоё вино кому нужно? Кстати, будь осторожен с ним: самодельное оно разного качества бывает, — пыхтел Димон, орошая вместе со мной одинокое деревце на обочине, которое хоть немного давало ощущение уединённости. А вот и нет!
— Дмитрий Леонидович! Здравствуйте! — раздался вдруг девичий голос из одной из ожидающих проезда машин.
— Чёрт, ученица моя, — смущённо прошептал Димон и, наверное, покраснел, хотя в темноте его лица и не разглядеть.
— Да ничего не видно: они на свету, мы в тени, — попытался я его приободрить.
Ждать проезда нам пришлось больше часа. Я успел рассказать своему попутчику про рабочую поездку в Норильск, не хвастаясь пока спортивными и прочими заслугами. Потом разговор перешёл на баб. Димон с энтузиазмом поведал мне о местных училках, которые, по его мнению, стоили внимания, а я в ответ упомянул свой недавний случай с проститутками.
— Я это… как раз… ну, ты понял. Интересно стало, да и выпил на Новый год. Дорого, конечно, но ничего особенного, — то ли похвастался, то ли пожаловался мой знакомый.
— И сколько отдал? Сейчас за это наказывают вроде, — припомнил я факт из советского прошлого.
А вообще, до 87-го года официально проституции в СССР не было, лишь недавно появилась уголовная статья с таким названием.
— Да двадцать пять отдал. А насчёт того, что наказывают… так они все кому-то платят за прикрытие. Да и штраф там сто рублей всего. Проститутки столько за один раз могут заработать здесь, на курорте, — усмехнулся Димка. — Хочешь отвезу тебя в ресторан, где они сидят?
«А почему бы и нет? С сексом меня сегодня обломили, а ведь я уже настроился», — подумал я про себя и согласился.
До его общаги добрались уже к восьми вечера. Я сгрузил все свои покупки у нового знакомого, и мы пешком, благо недалеко, отправились смотреть на «интердевочек», как Димон называл проституток. Вспомнился одноимённый фильм, который в СССР, думаю, уже каждый успел посмотреть, хоть он и вышел совсем недавно, в январе.
Легко проникаем в ресторан «Весна», сунув положенную мзду швейцару, и заплатив ещё раз за столик, усаживаемся. Оглянувшись, замечаю знакомого щёголя — того самого, которого видел с Катей. Он за соседним столиком в компании двух девушек и мужика беседовал с официантом.
Глава 20
На нас они, казалось, и внимания не обращали, что меня, честно говоря, устраивало. Я обвёл взглядом зал ресторана, пытаясь понять, где здесь обитают те самые жрицы продажной любви.
— Потом спросим у местных, — шепнул мне Димка, словно бы читая мои мысли.
Ресторан не выглядел пафосным — обычный, совковый, но цены держал высокие. Я и в Москве бывал, и в Красноярске, а здесь икру, водку и горячее подавали с наценкой в 25–30 процентов. В той же «Риге» за трёшку можно было взять курицу гриль с горошком и овощами, а тут — заказал на четыре рубля и получил… цыплёнка фактически. Да что там говорить — ресторан был явно настроен на богатых гостей.
Иностранцев тут, кстати, было как собак нерезаных. Туристическая гостиница «Весна», где и находился этот чудо-ресторан, пользовалась успехом у заезжих гостей со всех уголков планеты и ловко вербовала их где только можно, по принципу «поймай туриста — не отпускай». В сезон свободных мест тут не бывало, а вот зимой — пожалуйста, бери целый этаж, хоть заворачивай в фольгу и домой неси. Да, это не такая шикарная гостиница, как «Жемчужина» или «Магнолия», которая имела, кроме парочки ресторанов, нескольких кафетериев, баров и магазина «Берёзка» для иностранцев, например, ещё и собственное варьете, а также такую диковинку, как зал игровых автоматов. Разумеется, людей с улицы туда не пускали. «Весна» же была более демократична, и обитали тут иностранцы пожиже, вроде словака Петера.
А вот и он — зашёл только что в ресторан вместе с молодым парнем, примерно его же возраста.
— Петер! — приветственно машу ему рукой. — Ком цу мир!
— О, Толя! Познакомься — это мой шеф, он из Югославии, — искренне радуется нашей встрече парень. — Только сегодня прилетел из Любляны.
— Пахор Борут, — важно представился молодой начальник Петера.
Гостеприимный физрук тут же предложил им сесть за наш столик, и парни ломаться не стали. По-русски оба шпарили бойко, а Борут к тому же владел сербским, английским и французским. Оказалось, этот югослав всего полтора года назад закончил факультет политологии, социологии и журналистики, и уже был важной шишкой в «Словения… чего-то там… техника». На визитке значилось: главный инспектор. Мажор? Вполне возможно. Борут выглядел представительно — шикарный костюм, модный галстук, золотые запонки, дорогие часы и перстень с каким-то камнем. Плюс, он вскользь упомянул, что получил высшую студенческую награду за дипломную работу в Югославии.
Заказываем еду. Мой рассказ про Красноярск живо интересует иностранцев. Для них Сибирь — далекая и загадочная.
— Медведи? Ну, бывает, на окраину города забредут, или на фазенды рядом с городом, — не так чтобы вру я.
— Фазенды — это дачи, — радуется возможности влезть в беседу Димон, очевидно, тоже смотревший бразильский сериал.
Борут (не путать с Борат) каким-то хитрым путем выведал у меня, что я работаю в крайкоме и сейчас втирает про то, что коммунистам пора делиться властью. Далее выясняется, что я не такой уж и большой начальник. Борут же — член ЦК компартии Словении (или Югославии — я не понял), ставший им меньше месяца назад, и сейчас ему хотят доверить руководить молодёжным союзом коммунистов Югославии. Это он поведал после того, когда
