Надо – значит надо! - Дмитрий Ромов

Хех, сердится, значит испытывает чувство вины, дискомфорт. А это с одной стороны даже неплохо. А, может, и плохо. Посмотрим.

— Да ладно, я же не в качестве претензии вам высказываю, — миролюбиво улыбаюсь я. — Думаете, не понимаю ситуацию? И, кстати, неплохая прокачка, между прочим. Забот нет, хлопот нет, на всём готовом, знай совершенствуй физические кондиции. Даже уезжать не хотел.

— Ну, об этом лучше никому не рассказывай. О том, что не хотел уезжать.

— Не буду. А что, Юрий Владимирович хотел, чтобы я был как можно дальше отправлен?

— Не в этом дело. Он в том смысле говорил, что раз сам генсек распорядился, лезть нельзя и вообще лучше никак в этом деле не проявляться. Потому что это, скорее всего, проверка. Но у меня, если честно, сложилось впечатление, что он просто хотел тебя держать в изоляции, чтобы ты никому лишнего не сболтнул.

— Я вроде не из болтливых.

— Да, кто его знает, что у него на уме. В общем, чтобы тебе не вредить, я сидел тихо.

— Понятно. У меня тоже такие мысли были. А не думаете, кстати…

Я замолкаю, не договорив.

— Что? Что это он послал спеца?

Я молчу и пристально смотрю ему в глаза. Кто им мешает вместе с Андроповым обтяпать это дельце? Злобину я пока нужен, конечно, для связи с Багамами. Хоть это и не стопроцентная защита, но всё-таки. Да и зачем ему меня устранять? Я ещё много пользы принесу. А вот для Андропова от меня пользы больше никакой. Отработанный материал.

— Да ладно, брось, — качает головой Де Ниро. — Ты же несерьёзно…

— Конечно, — соглашаюсь я и широко улыбаюсь. — Несерьёзно. А насчёт того, что только Андропов вас поддерживает, это, кстати, не совсем верно. Сегодня в разговоре с Леонидом Ильичом мы касались этого вопроса. Вскользь, конечно, но тем не менее. Мне кажется, он тоже готов вас поддержать.

— А что он сказал? — мгновенно настораживается Злобин.

— Сказал, что у вас есть опыт работы в контрразведке.

— А это причём?

— А это положительный момент, поскольку в ближайшие годы ожидается натиск со стороны геополитических соперников.

Он хмурится, отчего улыбка превращается в гримасу недовольства.

— Что он ещё говорил? — спрашивает Злобин.

— О вас больше ничего. О будущем, в основном. Думаю, месяца через три он уйдёт на покой.

— Через три? Он так сказал?

— Нет, не говорил. Об отставке даже не упоминал и не отреагировал, когда упомянул я. Это моё предположение. Но готов с вами пари заключить, что именно так и будет.

— То есть, ты так думаешь, да?

— Да, — подтверждаю я. — Всё подготовит и уйдёт. Будет на кабанов охотиться да по морям разъезжать.

— По морям, — кивает Злобин, — это хорошо. Думаю, нам с тобой тоже надо будет на море смотаться.

— Серьёзно? — делаю я удивлённое лицо. — Не сезон же вроде.

— Сезон-сезон. Позже об этом поговорим.

Он снимает телефонную трубку.

— Ижбердеева ко мне.

Положив трубку на место, Злобин кивает:

— Сейчас расскажет, что к чему.

— А мне к Ирсу нужно идти?

— А кто это? — хмурится он.

— Командир взвода. Здесь. Третий взвод обеспечения.

— А-а-а… Понял. Ну, зайди завтра. Доложи, что прибыл. Пусть командировочное оформит.

— А он в курсе? А то начнёт орать опять, как в прошлый раз.

Злобин снова снимает трубку.

— Третий взвод обеспечения.

Пауза затягивается. Раздаётся стук в дверь и в кабинет входит бравый подтянутый черноволосый человек в штатском с кожаной папкой подмышкой.

— Разрешите?

Злобин кивает.

— А где его носит? — бросает он в трубку. — Понятно. Позвони ему утром и скажи, чтобы командировочное выписал на имя рядового Брагина. В ГлавПУР. Да! Скажи, чтобы следил и каждый месяц новое оформлял. Ты во сколько завтра придёшь?

Это он уже у меня спрашивает.

— Часов в девять.

— Чтобы к девяти часам было готово. Всё.

Он бросает трубку.

— Максим Булатович, проходи. Присаживайся. Знакомьтесь. Это Брагин, а это Ижбердеев. Он занимается твоим стрелком.

Мы пожимаем руки.

— И, пока я не забыл, оформи, пожалуйста, пропуск в Лефортово на имя Брагина. Ему надо с Кухарчуком повидаться.

— Так нельзя же, Леонид Юрьевич… — недоумённо отвечает тот.

— Он в твоём присутствии. Понял, Егор?

— Спасибо, Леонид Юрьевич.

— Пожалуйста. Давай, Максим, рассказывай.

— Найденная снайперская винтовка М-40 произведена в США. Скорее всего, попала из Узбекистана, со склада трофейного оружия. Либо, что тоже вероятно, привезена из Афганистана в частном порядке военнослужащими, принимавшими участие в операции советской группы войск. К сожалению, в последнее время участились случаи появления оружия, в том числе американского производства.

Ну, да, понятно. А кто стрелял-то?

— Винтовка немаленькая, — замечаю я. — Внести в здание райсовета не так и просто. Учитывая, что покушение совершено в первый день, сразу после моего приезда, стрелок кажется человеком, имеющим доступ к информации.

— Так точно, мы на это тоже обратили внимание. Но, к сожалению, по следу информации пройти довольно сложно. Утечка могла произойти на любом этапе. Учитывая, острое желание расквитаться с вами, уголовники могли отслеживать ваши перемещения и даже следить за местом службы.

— Так мне ещё служить почти полтора года. Думаете, стали бы они организовывать наблюдение за местом несения службы?

— Этого я пока сказать не могу. Сейчас мы оперативно составляем список тех, кто имел доступ к информации о вашем маршруте. Это мы отдельно с вами обсудим, чтобы не отвлекать Леонида Юрьевича. Одновременно мы начали работу с информаторами в уголовной среде.

— Вы полагаете, что в этом деле есть уголовный след?

— Пока я ничего не могу утверждать, а предполагать должен многое, и разное, вы же понимаете.

— Понимаю, — киваю я.

— Сейчас нам уже известно, что в криминальной среде в последние два дня разыскивался Левак, он же Левша, или Константин Левашов, имеющий судимость за разбой. В преступном мире у него сложилась слава наёмного убийцы. Подтвердить или опровергнуть его причастность к каким-либо убийствам мы не можем, поскольку он ни разу не проходил по подобным делам. Знаем, что искали его представители азербайджанской диаспоры. Нашли или нет