Котенок. Книга 2 - Андрей Анатольевич Федин
— Ты не хочешь увидеть Ленина? — сказала Волкова.
Она взглянула на меня: серьёзно, насторожено.
— Очень хочу, — ответил я. — Но по телевизору. Сама-то ты тоже в Москву не стремишься.
Поправил свой комсомольский значок.
— Я ходила в Мавзолей, — ответила Алина. — Четыре раза. С классом.
— Понравилось?
Волкова кивнула.
— Очень.
Мне почудилось, что она ответила честно.
— Вот если бы мы знали адрес известного литературного критика Леонида Феликсовича Лившица!.. — сказал я. — Ему бы я в глазёнки заглянул. С превеликим удовольствием. Если он, конечно, ещё не в мавзолее.
Алина пожала плечами.
— Я знаю, где он живёт, — сказала она.
Вздохнула.
— Серьёзно⁈ — спросил я.
Волкова кивнула.
— Думала, что встречусь с ним, — сказала она, — попрошу, чтобы он не говорил гадости о маме.
— Встретилась?
Алина покачала головой.
— Бабушка не разрешила.
— Твоя бабушка молодец, — заверил я. — Правильно, что не пустила тебя к нему. Такие лившицы с удовольствием беседуют с маленькими девочками, если те приходят в одиночку. И травмируют им психику.
Поправил очки.
Заявил:
— Вот только я не маленькая девочка. Сам кого угодно травмирую. И не только морально.
Задумался.
— Хм… такой Мавзолей мне нравится.
Посмотрел на Алину.
— Завтра принесёшь Снежке деньги на поездку, — сказал я. — Есть у вас деньги, или заплатить за тебя?
— Есть, — ответила Алина едва слышно.
— Вот и замечательно, — сказал я. — Готовься, Волкова: мы с тобой едем в Москву. Если ты готова плюнуть в лицо известному литературному критику.
* * *
В среду четырнадцатого октября я довёл до ума первую из обещанных Рокотову песен. Отметил, что музыка получилась оригинальной. Поначалу накладывал слова на чужие мелодии — результаты мне не понравились. В итоге сотворил собственную мелодию, лишь отдалённо походившую на те, что слышал в будущем: переработал композиции-доноры до неузнаваемости. Перед маминым приходом исполнил окончательный вариант. Пробормотал: «Ай да Крылов, ай да… молодец». Взглянул на часы: решил, что непременно похвастаюсь сегодня своей работой. Стихотворение, что легло в её литературную основу, в Алининой книге названия не имело. С согласия Волковой я назвал композицию «Наша земля». В тот же вечер исполнил её для Алины и для Лены Кукушкиной (Барсик тоже подслушивал). Девчонки единогласно постановили, что «песня хорошая и необычная».
Уже в четверг перед уроками вручил Рокотову и Волковой ноты, табулатуру для гитары и текст песни (слегка изменил оригинальные слова). Алина бережно уложила бумаги в портфель. Сергей пробежался глазами по строкам и заявил: «Годно». Сообщил, что композицию «про сердце» он с парями «почти» отработал. Сказал, что «сегодня отработаем её с голосом». Вечером я привёл Волкову на первую репетицию. Уселся в компании Изабеллы Корж на зрительские стулья — напротив стойки с микрофоном. Прослушал мелодию композиции «Ты возьми моё сердце»; сообщил Сергею, что во время рефрена ансамбль замедлял темп. Рокотов не спорил: внёс коррективы. Волкова в процесс не вмешивалась — скромно стояла около стола. По сигналу лидера ансамбля она подошла к музыкантам. Я снова отметил, что Алина вела себя раскованно, спокойно, не выказывала испуга или волнения.
Снова ощутил, как задержал дыхание при первых же звуках Алининого голоса. Вот только теперь я не прислушивался к словам песни — рассматривал певицу. Отметил, что Волкова замерла около стойки с микрофоном, будто оловянный солдатик. Вспомнил, как вот так же вытягивался по швам, будучи в составе детского хора. Отыскал в памяти выступление Дженнифер Лопес. Представил, как Алина выплясывает на сцене фестиваля в сапогах с высокими каблуками и короткой юбке — улыбнулся, покачал головой. Продолжил поиск кандидатур для подражания: перебирал в уме имена и образы известных певиц. Смотрел на Волкову — прикидывал, кого из артисток она мне напоминала. «Будем делать из неё рудогорскую Уитни Хьюстон, — вдруг подумал я. — Та тоже не очень-то прыгала по подмосткам. Что из этого получится, большой вопрос. Но стоять на сцене, как соляной столб, она не будет».
* * *
На субботнем концерте «Гимн ПТУшника» по количеству исполнений обогнал «Котёнка».
* * *
В понедельник утром я отыскал в школе Сергея Рокотова и вручил ему текст и ноты музыкальной композиции.
— Что это? — спросил Рокот.
Он помахал полученными от меня бумагами.
— Обновление репертуара ансамбля, — ответил я. — Фильм «Берегите женщин» на выходных смотрел? Вот это одна из восьми песен, что в нём прозвучали. Называется «Море». Я вчера весь день подбирал мелодию. Что-то мне подсказывает, что скоро эта композиция будет звучать из каждого утюга.
— Откуда?
— Отовсюду, — сказал я. — Репетируйте.
* * *
Двадцатого числа, во вторник, после второго урока Волкова спросила:
— Ваня, а можно перепечатывать твою книгу будет бабушка?
Она тут же взмахнула руками.
— Я ей пока ничего не показывала! — заявила Алина. — Но она видела, как я стучала по клавишам. Назвала мою работу медленной и бестолковой. Предложила помочь.
— Ничего не имею против, — ответил я. — Буду твоей бабушке очень благодарен.
Волкова огляделась по сторонам, словно испугалась: нас подслушают одноклассники.
И громким шёпотом спросила:
— Ваня, а они поженятся?
— Кто? — переспросил я.
— Ну… главные герои твоей книги.
— Детали завершения сюжета, включая кульминацию и концовку, расцениваются как материал-спойлер, — процитировал я статью из интернета. — Некоторые детали сюжета читателям заранее знать не нужно. Вот и про свадьбу ты узнаешь в конце книги, когда все умрут.
Волкова резко вдохнула.
— Они все умрут⁈
Я усмехнулся, сообщил:
— Это была шутка.
Пожал плечами.
— А может и не шутка, — сказал я. — Узнаешь это, когда допишу книгу.
* * *
В тот же день я впервые услышал в исполнении Волковой песню «Наша земля».
Мою реакцию на Алинино пение озвучила Кукушкина.
— Здорово!! — сказала Лена. — Вот бы и я так пела!
— Научишься, — ответила Волкова. — Если захочешь.
* * *
Композиции «Небо молодых» и «Комсомольское лето» я завершил к концу рабочей недели. Работал над ними в ущерб книге. До прихода мамы наигрывал мелодии на гитаре. По вечерам озвучивал музыку в собственном воображении. В пятницу в школе меня разыскал Рокотов — Сергей напомнил, что «времени почти не осталось». Я заверил Рокота, что принесу слова и ноты песен на концерт. Не обманул: вручил лидеру ансамбля папку с изложенными на бумаге музыкальными композициями после субботнего выступления. Сергей не заглянул в неё — указал на гитару.
Я отыграл обе песни. Увидел, как повеселели музыканты.
— Годится! — озвучил общее решение Веник.
Белла показала мне поднятый вверх большой палец.
Парни закурили.
— Ёлы-палы, Котёнок, тут вот какое дело выяснилось, — сказал Сергей.
Он прижал ладонью к столу папку со стихами и нотами, посмотрел на меня.
— По правилам конкурса мы можем петь либо собственные песни, либо те, что написали поэты и композиторы, — сказал Рокотов. — Понимаешь?
Я повёл плечом.
— И в чём проблема?
— Проблема в том, — сказала Изабелла, — что ни ты, Котёнок, ни твой друг-поэт не состоите в Союзах: писателей и композиторов. И не числитесь в составе коллектива ансамбля. Поэтому авторство песен получилось… неправильным.
Рокотов выдохнул потолок дым.
— И что вы предлагаете? — спросил я.
Музыканты переглянулись.
— Мы с парнями решили, — сказал Сергей, — что нам не помешал бы ещё один гитарист. Оформим тебя участником нашего ВИА. Будем репетировать репертуар для конкурса впятером… ну, плюс солистка.
— А Волкова? — спросил я. — Она уже оформлена официально?
Корж покачала головой.
— С первого ноября оформят, — сказала Изабелла. — В документах для конкурса она уже числится как вокалист ансамбля.
Я развёл руками.
Сказал:
— Прекрасно! Вот на неё и запишите авторство композиции: и музыки, и стихов. Ни меня, ни моего друга-поэта такое обстоятельство не расстроит и не обидит. Точно вам говорю.
Рокотов пожал плечами.
— Как скажешь, Котёнок, — произнёс он. — Только я всё равно не понимаю, почему ты не хочешь выступить вместе с нами на конкурсе.
«Потому что у меня и без вашего фестиваля куча работы», — мысленно ответил я.
Вслух произнёс:
— В Петрозаводске вам не понадобится второй гитарист, парни. А я не привык быть обузой.
* * *
Музыканты ВИА Рокотова в конце октября репетировали ударными темпами. Временами я сталкивался в школе с Рокотовым и Чагой, а Веника и Бурого видел во время выступлений на двух последних октябрьских «детских танцах». Парни выглядели измученными, не выспавшимися, но настроенными решительно. На концертах Рокотов почти не пел: взвалил на меня большую часть репертуара — сам лишь исполнял на бис «Гимн ПТУшника».
