Гном - Цивилизаtion
По соседству находился детский сад для детей четырех — шести лет. Это уже были довольно активные ребята, у которых помимо игр в племени, состоящих из догонялок, пряток, возни со всякими предметами вроде детских тачек, посуды, игрушечных инструментов (я сразу приучал детей к взрослой жизни) проходили занятия с учителем, где требовалось зубрить все буквы и учиться считать до пяти. Также организовывались вылазки на практику, как и у более старших товарищей. Я ломал стереотип тотального мужского превосходства, устроив так, что девочки и мальчики учились вместе. Различия были только в трудовом воспитании, в остальном же программа особо не отличалась.
Дети от семи до десяти были уже практически полноценными членами общества, поэтому их учебная программа походила на ту, которую я преподавал в своем вузе, с одной лишь разницей, что учителя у них были мои же студенты. Обучая детей, я готовился к тому, что по достижении десяти лет ко мне в классы будут приходить уже умеющие читать и считать лицеисты, что должно сильно ускорить дальнейший учебный процесс.
Детей было много. Очень много. Так что пришлось создать целый архив с личными делами. Учет мне нужен был прежде всего для того, чтобы понять их склонности и потенциалы. Общество неизбежно ждало расслоение на ремесленников, управленцев, воинов и, увы, бездарей, и я не хотел тратить время на последних.
Мой новый лагерь все больше разрастался. За полгода с момента, как я понял, что необходимо обучать молодое поколение, в нем появились еще две большие каменные постройки. Сначала был выстроен учебный класс со светлыми окнами, небольшой керамической доской, на которой я писал углем, и лавками с партами. Следом была возведена кухня, на которой женщины занимались готовкой уже не под открытым небом, а на плитах, используя разделочные столы, доски, острые ножи и прочую кухонную утварь. Питание также происходило по распорядку, сидя за столами и с использованием приборов. Это был прогрессивный центр цивилизации. Я планомерно повышал культурную планку.
На кухню, как и в мой дом, была проведена вода — она постоянно требовалась для готовки и мытья посуды, а часто таскать ее неудобно. Чтобы не снижать давление на колесо, я подключил кухню к своему водопроводу, разделив потоки. Что-что, а с едой у меня был полный порядок. За два с половиной года готовка блюд стала комплексной, с фаршировкой и использованием трав. Методом проб и ошибок я, наконец, получил из молока кислые продукты, и теперь в арсенале поваров находились простокваша, кефир и даже сметана с маслом. Нагревая кислое козье молоко, я изобрел что-то вроде сыра, и моя кухня по праву могла считаться лучшим доисторическим общепитом. Не хватало, конечно, специй и пшеничного хлеба с макарошками, но в остальном рацион отличался завидным разнообразием.
Помимо студентов, в новом лагере жили около десяти женщин, обслуживающих кухню и смотрящих за скотом, больше пятнадцати работников, связанных со стройкой или стройматериалами. А также два человека для выплавки руды и четверо охотников, выполнявших роль ночных сторожей. В общем, более полусотни жителей. Все они строили свои шалаши неподалеку от моего дома, делая их из жердей и веток. В каждом из таких строений спали от двух до шести человек. Делать традиционные вигвамы было расточительно — шкуры использовались лишь как одеяла, чтобы не продрогнуть ночью.
Тыкто все чаще оставлял меня одного, следя за порядком в своем племени, но такое поведение вовсе не означало, что мы отдалились друг от друга. Он все равно оставался для меня самым близким человеком в этом мире, и я периодически делился с ним своими решениями и донимал просьбами. Каждый раз я настойчиво предлагал ему переехать наверх и построить отдельный дом, и каждый раз получал отказ. Тыкто ссылался на то, что в этой пещере жили все его предки, и покинуть ее означает проявить к ним неуважение.
— Мертвые могут отомстить, несмотря на гнет из камней, — объяснил он мне как-то раз свое решение. Против этого довода аргументов у меня не нашлось.
Я хотел как можно скорее придумать способ переманить Тыкто и всех его жителей к себе, но пока не понимал, как.
Глава 32
Шли месяцы, и я видел, как моя образовательная программа приносит плоды. Усердное обучение молодого поколения привело к тому, что даже те, кто не были напрямую связаны с уроками, получали свою толику знаний. Общество взрослело: дети определенно становились смышленее, сельское хозяйство постепенно вытесняло охоту, и на первое место выходило умение делать что-то полезное для использования в быту. В племени Чука благодаря трудовой практике часть подростков начала плести веревки. Качество было пока слабое, но кое-куда они все же годились. Чуть позже подобное произошло с лепкой из глины и плетением из прутьев. Продукты производства менялись внутри племени на еду. Появлялся класс ремесленников.
Несмотря на то, что терялась моя монополия на создание некоторых продуктов, мне не только не хотелось пресекать эти процессы, но я даже поощрял их. Например, предварительная сушка и обжиг керамики требовали точного соблюдения технологий и детального объяснения, которое я незамедлительно предоставил Чуку, узнав о высоком проценте брака в его продукции.
Племя команчей за год сильно прибавило в уровне жизни: продовольственной проблемы больше не существовало, началось производство различных товаров, а авторитет нового вождя был на высоте. С полными амбарами общество все больше внимания уделяло играм — как спортивным, которые традиционно проходили каждое второе воскресенье, так и настольным. Было очень смешно видеть, как четверо дикарей забивают вечером «козла», или, бросая кубик, ходят фишками по нарисованной карте с кружочками. Нередко дело доходило до драк, но, как правило, все заканчивалось полюбовно.
Мои ученики меж тем получали специализацию. Так как я готовил менеджеров высшего звена, управленцев, то они должны были уметь организовать процесс и следить за его выполнением, осуществляемым менее смышлеными руками. Ясно выделились аграрный, строительный и кулинарно — бытовой факультеты. Производство металла было по-прежнему засекреченным видом деятельности, и мастерам под страхом смерти запрещалось раскрывать технологию. Лишь после долгих просьб Тома, к двум кузнецам я добавил одного подмастерья.
А вот аграрная тематика с наступлением лета стала наиболее обсуждаемой. По росту всходов было уже понятно, какие составы удобрений наиболее целесообразно применять. На практике отрабатывались прополка сорняков, использование ирригации, создание и установка пугала и подготовка к сбору урожая. Примерно треть студентов была ориентирована на эту деятельность. Еще пятеро — само собой, мужчин, были сконцентрированы на строительстве. Использование извести, камня, постройка стен по отвесам и уровням, производство и укладка черепицы, расщепление досок из бревен и забивание гвоздей молотком — все это и много другое было специализацией будущих прорабов. Они учились набирать бригады, обучать их и контролировать процесс строительства от начала до конца.
Девушки осваивали все то, что они и так получали в племени в качестве наставлений от своих матерей. Только в нашем случае упор делался на новые технологии, оптимизацию процесса и качество продукции. Ну и, само собой, менялась широта охвата — каждая студентка обязана разбираться во всех женских ремеслах, а не только в одном.
Лиа не примкнула ни к одному факультету. Она, как и Валу, были моими особенными учениками. Обладая незаурядными способностями в устном счете, она готовилась к тому, чтобы сыграть ключевую роль, когда дело дойдет до создания экономики. Я не оставлял идеи когда-нибудь повсеместно ввести деньги. Валу хоть и не являлся гением, но все же был весьма способным, особенно когда дело касалось организации процессов. Развитая не по годам мускулатура и волевой взгляд позволяли ему поддерживать дисциплину среди подростков, всегда получая необходимый результат. Обладая харизмой и настойчивостью, он за месяц двигал младшие классы вперед так, как другим удавалось лишь за три.
Глава 33
Приближался август, который принес новую проблему. Погода стояла настолько сухая, что горная речка практически полностью пересохла. Через какое-то время вода перестала литься на колесо и поступать ко мне в дом. Единственным источником осталось небольшое водохранилище, образовавшееся за плотиной. Земля трескалась, колосья жухли, урожай оказался под угрозой гибели. Похоже, мы столкнулись с настоящей бедой.
Через несколько дней похудевший и мрачный Тыкто пришел просить помощи.
— Мои люди хотят пить, разреши взять несколько горшков воды.
Иссохший вид некогда грозного вождя дал мне ужасное представление о том, как обстоят дела у его племени. Нисколько не колеблясь, я наполнил все свободные емкости и попросил людей помочь отнести их в племя Тыкто. Вождь, жадно напившись, ушел, но через пару дней вернулся снова.
