Александр Чернов - Владивосток - Порт-Артур
Под прикрытием огня из засады, пластуны и казаки атаковали японских кавалеристов. Часть из них попыталась было принять бой в конном строю, но была рассеяна лучше владевшими холодным оружием русскими. Остальные рассыпались в разные стороны, еще больше увеличивая беспорядок в колонне. Лихим броском казаки из второй сотни захватили группу повозок в центре колонны, и угрожая китайским погонщикам оружием, погнали ее в предгорья. Позднее, описывая этот бой, русские газетчики дружно отмечали, что отряд Келлера захватил повозки со 120-мм гранатами и зарядами к гаубицам Круппа, пополнив таким образом боекомплект бронедивизиона "Варяг".
Ничем не помогло японцам и горное орудие. Его расчет был практически выбит в первые же минуты обстрела лучшим стрелком в отряде - есаулом фон Эксе, а затем подобравшиеся по-пластунски к орудию казаки Платон Веслополов и Федор Каргин подорвали его динамитными шашками. Уцелевшие японцы еще не успели как следует сорганизоваться, а русские уже прекратили обстрел и отошли в горы.
Отступившие остатки передового дозора обнаружили горящие и взрывающиеся арбы, убитых и раненых соотечественников и китайцев. Большинство же китайских носильщиков и погонщиков разбежалось. Валялись брошенные ими тюки с патронами и рисом, брошенные в панике улы, носились перепуганные ослики, мулы и лошади, звуковую какофонию из криков раненных, взрывов и треска огня дополняли ужасные вопли раненных животных. Японские потери были огромны. Почти все артиллерийские боеприпасы, огромное количество патронов, около четырех сотен убитых и раненных пехотинцев, до эскадрона кавалерии и горная пушка - все это дополнялось разбежавшимися китайцами - носильщиками и погонщиками, большинство из которых не удалось снова поставить в строй, и усилением кризиса с боеприпасами во 2-й армии.
Попытка собранных в отряд кавалеристов отбить захваченные повозки с боеприпасами тоже закончилась ничем - пустые арбы стояли недалеко от места засады и, судя по следам, снаряды были увезены на повозках, запряженных более выносливыми русскими лошадями.
К тому же около места перегрузки кавалеристов ждал сюрприз в виде "самовзрывающегося фугаса" из нескольких шашек динамита, камней и натяжного взрывателя. Зацепив протянутый среди травы тросик, передовые всадники вызвали подрыв. По обезумевшим лошадям и скидываемым кавалеристам снова щедро и густо прошлась пара пулеметов, установленных на повозках. Понеся немалые потери, японцы благоразумно решили больше не рисковать и вернуться к основным силам. А спустя месяц в синематографе "На Невском" в Санкт-Петербурге при полном аншлаге показывали "документальную фильму" "Разгром японской колонны снабжения отрядом доблестного полковника графа Ф. А. Келлера".
Глава 7. Империя меняет курс
Санкт-Петербург. Май 1904 года
Вечер третьего дня пасхальной недели выдался солнечным, но ветреным. С залива тянуло ощутимым холодком. Но, несмотря на это, нежный аромат вскрывающихся молодых почек наполнявший воздух и щебетание птиц, вернувшихся домой из дальних странствий, напоминали, что весна окончательно вступила в свои права. Все вокруг располагало к умиротворенному созерцанию и даже поэзии. Однако лица трех человек, устроившихся на мягких сиденьях несущейся по Питеру кареты, были сосредоточены и даже мрачны. Николай Александрович Романов только что закончил свой прочувствованный монолог, посвященный неожиданной для местного начальства инспекции Кронштадта, и чудесному спасению от неизбежного оверкиля новейшего броненосца "Орел".
Из монолога этого следовало, что порядки, царящие в российском казенном кораблестроении, монарха достали окончательно, а скорая отставка дяди Алексея Александровича и его протеже Авелана есть дело предрешенное...
Дробно процокав подковами по бревенчатому настилу, гнедая четверка перенесла карету через небольшой мост и вскоре встала. Переодетый в штатское дворцовый лакей, соскочив с запяток, распахнул дверцу с задернутым занавеской окном, поправил подножку и замер в поклоне. Терцы конвоя успокаивали своих разгоряченных скачкой коней, возбужденно втягивавших ноздрями терпкий весенний воздух.
- Ну, вот мы и прибыли - Новая Голландия. Конечно, на катере мы бы уже были на месте. Но раз инкогнито, так инкогнито... И, похоже, что? Нас и здесь не ждали... Ах, нет! Вон Дмитрий Иванович торопится. Просто разогнался наш эскорт, вот и проскакали немного вперед.
- Ваше величество, простите ради Бога пожилого человека! Ваша карета катит скорее, чем я бегаю! - раздался невдалеке голос торопящегося к гостям хозяина. Менделеева Вадим узнал сразу. Его весьма колоритная внешность практически соответствовала портретам и фотографиям, которые история донесла до 21 века. Слегка запыхавшийся, статный, в длиннополом пальто нараспашку, шапка в руке. Сократовский лоб, вьющиеся длинные волосы, на той части головы, где они еще сохранились... Пронзительный, немного настороженный взгляд светло-серых глаз, и спрятанная в усах легкая усмешка личности, знающей себе цену.
- Дмитрий Иванович, любезный, будьте добры, извините моих орлов! Они не признали вас, не ожидали, что вы нас к самому мосту встречать вышли... С графом Гейденом Вас знакомить не нужно, конечно. А вот второго моего спутника позвольте Вам отрекомендовать: Банщиков Михаил Лаврентьевич.
- Здравствуйте, молодой человек. Наслышан о Вас и ваших военных делах. Искренне рад знакомству. Менделеев. Дмитрий Иванович, профессор. Заведующий Императорской лабораторией Мер и весов.
- Добрый вечер, Дмитрий Иванович. Для меня честь быть представленным Вам самим государем. Но не меньшая честь просто иметь возможность общаться с наиболее выдающимся представителем отечественной научной элиты!
- Михаил Лаврентьевич! Ну, что ж вы меня сразу и в краску вгоняете в высочайшем-то присутствии! Как же не совестно! - Менделеев старался говорить серьезно, хотя в глазах играл лукавый огонек, - Я же теперь и возгордиться могу: неужели не только все иноземцы хором, но и в России некто мне в высочайшем присутствии подхалимаж делать решился.
Николай рассмеялся, и взяв за руку Менделеева проговорил:
- Дмитрий Иванович, мой дорогой, Вам ли нас гордыней своей пугать? А то, что Михаил Лаврентьевич сказал, так это и весь народ знает. Не ругайте его.
- Народ...- Менделеев вдруг коротко глянул прямо в глаза Николаю, жестко, без улыбки, - Народ наш, государь, в среднем на полтора класса ЦПШ образован, я тут, вчера посчитал. Если женщин учесть... Так, что...
Вадим внутренне напрягся, ведь разволновавшийся с утра в Кронштадте Николай, такую явную шпильку мог и не стерпеть. Но обошлось. Судя по всему, самодержец с характером ученого был знаком неплохо.
- И об этом обязательно поговорим, Дмитрий Иванович. Пришло время заняться тем, о чем тогда спорили с Вами. Я все помню. Но это только часть тех вопросов, что нам срочно надобно обсудить.
И пойдемте внутрь скорее, а то вы без кашне, ветер-то не майский совсем. Вам с вашими легкими так рисковать я как самоде... Нет, сегодня без титулов обойдемся, как дорожащий Вами соотечественник и ученик не рекомендую. А Михаил Лаврентьевич как врач, между прочим, вам прямо такие фокусы запретит.
- Конечно, конечно, Ваше величество, господа... Проходите, пожалуйста! На второй этаж пойдемте. Там у меня самоварчик, если не возражаете с дороги. И пирожки домашние, - быстро прошел к дверям Менделеев с полупоклоном приглашая всех в тепло подъезда.
- А остальные званые гости наши?
- Ждут в опытовом бассейне у Крылова, в конторке. Мне же сказали, чтоб без народу на улице...
- Все правильно. Но сейчас давайте их сразу позовем. Нужно познакомиться всем поближе, за чаем-то, проще. А то в Кронштадте некогда было даже перекусить. Да и время не потеряем. Разговор, думаю, нам предстоит длинный.
- Ваше Величество, Николай Александрович, простите пожалуйста, - несколько смущенно обратился к царю Менделеев, поднимаясь по широкой лестнице из серого гранита впереди прибывших, - А то, что не приглашен заведующий лабораторией генерал Капнист, это правильно? Он на меня лично в обиде за такое самоуправство не будет? Я ведь официально в штате-то уже семь лет не числюсь, а раскомандовался тут... По старой памяти.
- Нет, Дмитрий Иванович, в обиде не будет. Все правильно. Это не недоверие, просто круг приглашенных мною на сегодняшний разговор, предельно узкий. Вы скоро поймете почему. Так что не волнуйтесь по этому поводу.
Кроме того заведующий не хуже нас с Вами знает, что неофициально Вы как были так и остались главным научным консультантом морского ведомства...
Вскоре в приемной заведующего морской научной лабораторией к прибывшим присоединились остальные приглашенные: вице-адмиралы Дубасов и Чухнин, заведующий опытовым бассейном Алексей Николаевич Крылов, инженер-кораблестроитель Иван Григорьевич Бубнов, член правления немецкой фирмы "Даймлер" инженер Борис Григорьевич Луцкий, товарищ председателя совета директоров акционерного общества "Лесснер", а кроме того "по-совместительству" сын его основателя, Артур Густавович Лесснер, председатель совета директоров "Товарищества братьев Нобель" Эммануил Людвигович Нобель и разрабатывающий для Нобелей проекты трубопроводов знаменитый инженер Владимир Григорьевич Шухов. Кроме них здесь же были крупнейшие промышленные тузы Гуго Максимович Вогау, князь Семен Семенович Абамелек-Лазарев и Николай Александрович Второв.
