Андрей Саргаев - Е.И.В. Красная Гвардия (СИ)

Тем временем один из пленников открыл глаза, узкие из-за стремительно наливающихся фингалов, постарался встать, но, охнув, опять упал на дорогу. Наконец нашёл в себе силы приподняться на локте и выдохнуть хриплым голосом:

— Фёдор Иванович?

— Я, кто же ещё? — Толстой пригляделся внимательнее и удивлённо воскликнул. — Сеславин?

— С утра был им, сейчас уже не уверен. Чем это меня так?

— Обыкновенным кистенём. Но объясните, Александр Никитич, какого хрена вы выскакивали из того сугроба? А если бы я успел дотянуться до пистолетов?

— Нам сообщили, что у вас давно закончился порох. Постойте, Фёдор Иванович, а как Красная Гвардия попала к Багратиону? Перевели к егерям?

— Никак не попадала. И причём здесь егеря?

— Нашу школу направили на учения.

— Школу?

— По ведомству Александра Христофоровича проходим, — пояснил Сеславин.

— Понятно. То есть, вообще ничего не понятно. Совершайте свои маневры на доброе здоровье, но мы-то каким боком? Возвращаемся с обозом из Персии, никого не трогаем, и тут на тебе… сюрпризы. А если бы на моём месте был лейтенант Давыдов? Вот уж где головорез натуральный — сначала стреляет, а потом лишь здоровается.

— Обоз? — непонятно оживился Сеславин. — Не тот ли, что в двух верстах стоит? Нашему взводу поручено его захватить. Что же теперь…

— Заказывайте гробы, — посоветовал капитан и прислушался. — Стрельбы пока не слышно. Правда наши орлы и в рукопашной куда как хороши… Кстати, Александр Никитич, ваш друг очнулся, но совершенно не умеет притворяться бессознательным. И чему вас в этой школе учат?

— Херне всякой учат, — второй разведчик поднялся, придерживая голову руками, будто боялся расплескать её содержимое, и представился. — Младший лейтенант князь Кудашев… Ах да… вроде бы Николай Данилович.

Они успели. Успели буквально за считанные минуты до того, как разведчики должны были отправиться снимать часовых. А капитан Толстой удачно избегнул головомойки за долгое отсутствие (о благодарности за привезённые патроны можно даже не заикаться!) — полковник Тучков обрушил свой гнев на командира разведвзвода.

— Вы охамели там в своих Петербургах! — наседал он на лейтенанта с невнятно произнесённой фамилией. — Если самому жить не хочется, так пойдите и застрелитесь! Какой болван вам ставил задачу?

— Его Императорское Величество лично указали на карте район расположения дивизии егерей генерал-лейтенанта Багратиона.

— Ещё раз спрашиваю — какой болван неправильно понял поставленную государем задачу? Было сказано про егерей, где вы их видите? И не пытайтесь меня разжалобить, делая несвойственное военному человеку умное лицо!

Незаметно подобравшийся Иван Лопухин ткнул Фёдора кулаком в поясницу:

— Друг мой Теодор, где тебя столько времени черти носили?

— Потом расскажу, пока лучше не спрашивай, — отмахнулся Толстой. — Дай дослушать, командир нынче в ударе.

— До Гомера дошёл?

— Нет ещё.

— Если не помянет, тогда быстро закончит. Пошли отсюда, тебя Александр Фёдорович хотел видеть.

— Зачем?

— Я откуда знаю? Сам спросишь.

Бочком и на цыпочках, стараясь не попасться на глаза Тучкову, капитан выбрался из освещённого костром участка и пошёл за Лопухиным. И уже издали услышал за спиной ожидаемое…

— Благородное искусство разведки известно с древнейших времён, господа. По утверждениям Гомера, именно удачное её применение послужило причиной успешного завершения осады Трои. Помните эти великолепные строчки из «Илиады»?

Глава 15

— Душа моя, половина цивилизованного мира уже два часа ждёт, когда ты закончишь собираться. Иные войны длятся меньше.

— Совсем немного осталось, — голос Марии Фёдоровны доносится из приоткрытых дверей спальни, где она с десятком фрейлин готовится в дорогу, и полон обещаний закончить подготовку и приступить непосредственно к сборам. — Русская царица должна соответствовать своему званию, и не выглядеть какой-нибудь английской или шведской кобылой.

— Во всех ты, душенька, нарядах хороша! — ради любимой жены вполне извинительно мелкое воровство из будущей классики.

— Не льсти столь грубо. Какого цвета будет наш возок?

— Представления не имею. А что, есть какая-то разница?

— Не какая-то, а очень даже большая. Ты представляешь, как странно будут выглядеть красные сапожки в зелёном возке, или зелёные в красном? Слушай, а если белые, но с вышивкой?

— Они всё равно закроются меховым одеялом.

— Но под одеялом-то останутся белыми!

Тьфу… так и с ума недолго сойти. Столько проблем из-за обычной поездки в Москву для встречи с Наполеоном. Ну, Наполеон… и что с того? Никакой Бонапартий не стоит нервов, потраченных при выборе цвета женских сапог. Уже начинаю жалеть, что дал согласие на эту встречу, чёрт бы её побрал.

Мне проще — имея репутацию человека практичного, но эксцентричного, и в меру самодурственного, беру вещи тёплые и удобные. Скажите, чем плохи валенки? Тем более идеально подходят к поддерживаемому мной русскому стилю. Лапти с онучами будут, конечно, явным перебором, но кто сказал, что овчинный полушубок не императорское одеяние? А соболиные меха оставим женщинам.

Но как же долго собирается, мать её немецкую… Или я это уже говорил? Хорошо ещё не надо готовить в дорогу детей — они остаются в Петербурге под присмотром графа Ростопчина, на которого взвалены все государственные обязанности, включая объявление войн и подписание мирных договоров. Не думаю, что воспользуется случаем, хотя взгляд Фёдора Васильевича, брошенный на карту западных губерний и части Пруссии, показался несколько задумчивым. Ещё один человек открыл в себе неведомый доселе дар авантюриста?

Похожий сидит сейчас в приёмной и играет в шахматы с дежурным офицером. Беляков отправится сопровождать меня в Москву в качестве наказания — пусть попробует объяснить Наполеону причины внезапной агрессии против южного соседа. Обычно начало подобных нападений начинается с некоего ритуала, с видимостью соблюдения приличий. Хотя бы ультиматум какой выдвинуть… Нет же — пришёл, увидел, обобрал! И ведь объяснит, что самое удивительное.

Как смог объяснить мне, внятно растолковав, почему участников и организаторов дерзкой войны непременно нужно награждать, а не наказывать. Дословно не помню, но осталось чувство, что только последняя неблагодарная свинья не примет искреннее раскаянье провинившихся героев, а приняв, не воздаст должного подвигу. Убедил, аспид, и теперь носит на груди Георгиевскую звезду — иных наград в шкатулке на моём столе не оказалось. Кстати, чтобы не нарушать статута, пришлось производить Александра Фёдоровича в гвардейские майоры, записав в батальон к полковнику Тучкову. Тот не возражал.

Кулибин ехать в Москву отказался категорически. Можно понять человека — французский император прекрасно проживёт без встречи с механиком, а вот проект новой паровой машины, предложенный инженером Горбатовым с канонерской лодки «Гусар», отлагательства не терпел. И деньги, привезённые Беляковым, тут пришлись как нельзя кстати. Обещают к лету сделать опытный образец, провести испытания, и запустить в производство на трёх заводах одновременно. Дело за малым — построить те заводы.

— А вот и я, дорогой! Заждался? — появившаяся императрица несомненно напрашивалась на комплимент. — Не вижу радости в глазах.

— Душа моя, любая радость меркнет перед твоей обворожительной улыбкой, а звёзды на небе просто гаснут от зависти.

— Льстец.

— С чего бы? Загляни в зеркало.

— Уже гляделась. А как ты находишь мою шубку?

Сказать довольной женщине, что на ней шуба как шуба, ничем от тысяч таких же не отличающаяся? Увольте… в пехотной атаке на укреплённые артиллерийские позиции гораздо больше шансов на благополучный исход.

— Она тоже прекрасна.

Удовлетворённая ответом Мария Фёдоровна благосклонно кивнула, сделала знак фрейлинам, и двинулась прощаться с детьми. Но, чёрт побери, зачем она тащит весь свой курятник прямо через мой кабинет? Да что уж теперь, пусть бродят… Главное сейчас, это ничем не отвлекать дражайшую супругу, иначе обязательно вспомнит о чём-нибудь недостаточно тщательно сделанном, и муки ожидания перейдут на новый круг.

Неужели свершилось чудо, и мы выехали? Вроде так оно и есть, но верится с трудом. Впрочем, это ненадолго — скоро начнёт темнеть и придётся останавливаться на ночлег. Вот потом можно будет спать прямо в дороге, с относительными удобствами завалившись в кибитку, представляющую собой маленький домик на полозьях, с настоящей печной трубой на крыше. А сейчас нельзя. Нет, не суеверие такое и не освящённая веками традиция следования царских поездов — пока охрана не проверит маршрут и не даст добро, поспешаем медленно.