Алексей Лукьянов - Цунами. Книга 2. Узел Милгрэма
На полках стояли исторические и приключенческие романы, подшивки журналов «Гео», «Нэшнл джеографик», в мусорной корзине под столом — много резаной бумаги. Кажется, Кемаль что-то вырезал.
— Где у него может быть тайник? — спросил Мезальянц у Рифата.
— Под матрасом, — не задумываясь, ответил воспитанник.
И не ошибся. Под матрасом Кемаль действительно хранил довольно пухлое собрание вырезок из газет и журналов.
«Сокровища инков», «Библиотека Ивана Грозного», «Нан-Мадол», «Золото Колчака», «Таинственный Нан-Мадол», «Золотые боги понапе».
Иван Иванович был поражён. Узел! Кемаль тоже в него угодил! Конечно, он мог отправиться и в Москву, искать библиотеку царя Грозного, но многочисленное упоминания Нан-Мадола, вырезки из путеводителей по острову Понпеи, всё указывало на то, что Кемаль постарается отправиться именно на Понпеи. Там — точка схождения всех.
Мезальянц быстро прошёл в свою комнату, вытряхнул из сумки на кровать грязное бельё и одежду, и стал складывать в сумку чистое.
— Амджа…
— Отец. Я хочу, чтобы ты называл меня отцом. Мне кажется, я это… заслужил.
— Да, отец. Ты куда-то снова уезжаешь?
— Рифат, прости, что опять без тебя. Мне кажется, я знаю, куда мог отправиться Кемаль. И я должен вернуть его сам. Обещаю, что на этот раз мы вернёмся скоро. Прошу тебя остаться дома, на случай, если Кемаль вернётся без меня. Упроси, вымоли его дождаться меня. Я хочу попросить у него прощения.
— Прощения? За что?
— За то, что мало принимал вашего внимания.
В этот день всё было не так, как надо, и Тедди ни за что не решился бы выходить в океан, в прошлый раз рыбалка была никчемная, едва покрыла расходы, а «туристы» сегодня предлагали двойную цену, потому что остальные капитаны были куда мудрее Бишопа.
Бишоп сразу предупредил клиентов, что рыбалка сегодня будет недолгой: вода слишком беспокойная. Инженеры согласились. Похоже, сегодня они вышли в океан, элементарно подзуживая друг друга: на лицах у них не было никакой радости, когда траулер, наконец, вышел в открытый океан. Но делать было нечего — деньги перечислены, месторасположение рыбы известно, оставалось пойти и взять.
Несчастье случилось, когда берег исчез из виду. Барометр будто с ума сошёл, стал показывать то большое, то маленькое атмосферное давление, и погода, тут же стремительно испортилась.
Начался шторм.
— Всех сухопутных в кубрик, — заорал кэп.
Впрочем, сухопутные и сами уже почувствовали, чем может обернуться рыбалка, и запрыгивали в кубрик один за другим.
— Джон, правь в океан, — велел Тедди.
— Есть, сэр.
В такую погоду лучше держаться подальше от берега, это ясно даже неопытному мореплавателю: волна швырнёт судно на берег или скалу — и мало точно никому не покажется.
Шторм усиливался. По громкой связи отбился радист:
— Кэп, сообщение с берега. Это тайфун, и мы, похоже, прямо на его пути.
— Отлично, только этого нам сегодня и не хватало, — сказал Бишоп. — И надолго эта канитель?
— Часов на двенадцать.
— Иисус морской… нас за это время унесёт к чёрту на кулички.
— Тайфун движется в сторону Маршалловых островов.
— Только там я ещё и не бывал. Ладно, парни, делаем так. Бодаемся с этим ураганом, сколько можно, даст бог, он утихнет раньше, чем у нас закончится топливо. Радиостанция в порядке, навигация в порядке, значит, живём. В конце концов, что мы за моряки, если ни разу крушения не терпели? Эй, сухопутные, штаны не намочили?
Сухопутные, даже если и напугались, виду не подали.
— Отлично. А сейчас, ребята, начнётся рок-н-ролл. Джон, пусти меня к штурвалу и смотри, чтобы двигатели нас не подвели.
Несло их несколько часов подряд, всё дальше и дальше в океан. Радист успел передать, что траулер «Ханни Лиззи» уносит тайфуном на запад, когда в катер ударила молния.
Из строя вышло сразу всё — электроника, двигатели и радиостанция. Радиста тоже зацепило, но не смертельно — немного контузило. Кэп, несмотря на то, что буря ещё не закончилась, отрядил несколько инженеров в помощь Химейеру — чтобы в лепёшку расшиблись, а запустили хотя бы один двигатель. Остальным сухопутным поручил электронную навигацию и радио.
— Впрочем, к чертям навигацию, заставьте работать хотя бы радио. Будем передавать мэйдэй, нас запеленгуют в любом случае. Покажите, на что вы способны, жалкие маменькины сынки.
Сынки оказались способны. Каждый из них имел мобильный телефон, отключенный на время рыбалки, и практически все аккумуляторы были заряжены. Причём у Гордона телефон был навороченный, со спутниковой связью, так что проблема связи с землёй отпала сама собой. Правда, инженеры сказали, что не будут запускать связь до тех пор, пока не закончится гроза — во избежание повторного удара молнии.
Дела в машинном отделении шли не так радужно. Тщательное обследование обеих машин показало, что они по-прежнему исправны. Расплавились стержни в аккумуляторах. И генератор вышел из строя. Как говорится — окончательно и восстановлению не подлежит.
— Но ведь аккумуляторы запасные должны быть? — спросил Бишоп.
— Они и есть, — ответил Егор. — Но я их не поднял на борт.
— Почему? — спросил кэп.
— Виноват, сэр, — Егор опустил глаза.
— Окей, потом разберёмся, — нахмурился Бишоп.
Егор знал, что серьёзно облажался. Он только вчера поменял аккумуляторы, отправил разряженный комплект на зарядку, а новые, запасные, забыл. Тому была причина — они опять поссорились с Сузуме. Работа, которую выбрал Егор, казалась Сузуме недостойной такого умного и умелого человека. Егор сказал, что любое ремесло почётно, если вкладываешь в него душу, и не всем быть банкирами, режиссёрами или инженерами, кто-то должен выполнять и грязную, но честную работу — канализацию чистить, или коров доить. Сузуме обиделась за режиссёров, Егор за рыбаков… словом, в машинное отделение он спустился не в самом рабочем настроении.
Буря стихла так же внезапно, как и началась. Вдруг прекратилась качка, сквозь низкую облачность прорвался луч солнца, и установилась такая тишина, что даже плеск волн у ватерлинии не воспринимался как звук.
— Приехали, — сказал капитан. — Выдохся, чёрт морской. Ну, яйцеголовые, давайте смотреть, что у вас там получилось.
Получилось здорово. Атмосферное электричество уже не мешало прохождению сигнала, и Бишоп связался прямо по телефону с диспетчером порта. Сообщил точные координаты: на половине инженерских телефонов имелся навигатор GPS. Позвонил домой Лиззи, сообщил, что с траулером и командой всё в порядке, попросил, чтобы она обзвонила всех членов команды и успокоила родственников.
Потом перезвонил диспетчер, сказал, что в этом квадрате сейчас нет судов, кроме военных. Военные подберут траулер часа через четыре и отбуксируют к Маршалловым островам.
— А обратно как? — спросил Бишоп.
— Обратно договоришься с каким-нибудь сухогрузом, может, перевезут, — сказал диспетчер. — У тебя же застрахована посудина на такой случай.
Тедди выругался, но делать было нечего.
— Итак, джентльмены, — обратился он к команде и пассажирам. — У нас появилось четыре часа абсолютно свободного времени. Если желание порыбачить ещё не отбито, предлагаю заняться полезным для всех нас делом. Провинившийся, — Тедди посмотрел на Егора, — отправляется на камбуз и помогает коку готовить праздничный обед в честь нашего чудесного спасения.
Егор не обиделся. Он знал, что виноват, хотя в сложившейся ситуации от исправного двигателя толку было не больше, чем от зонтика во время тайфуна. Егор покорно отправился на камбуз, и добросовестно помогал коку Тиму.
Рыбалка в незнакомом месте не задалась. Эхолот вышел из строя, так что определить места скопления рыбы не получилось, а наобум — какая же это рыбалка? Шаманизм чистейшей воды: поплевал, дунул, повернулся на месте, сказал «ловись, рыбка, большая и маленькая», авось, повезёт. Не повезло никому.
Ладно, военные подоспели раньше и вместо расчётных четырёх прибыли через два часа.
К вечеру они были уже в Маджуро.
Команда и пассажиры отправились в местный отель, места в котором предоставили для потерпевших бедствие бесплатно. От комфортного ночлега отказались только Егор и Тедди.
Стоя на корме, капитан сказал:
— Сынок, ты обиделся?
— Нет, сэр, — ответил Егор. — Всё правильно, я действительно виноват.
— Но не настолько, чтобы винить себя. Пойми, оставлять без внимания твой рабочий косяк я не мог, иначе мне скажут, что я плохой капитан. Но в других условиях никто бы и не узнал, что ты забыл укомплектовать неприкосновенный запас. Всегда же всё окей было.
— На то и запас, что не знаешь, что произойдёт.
— Верно. Но не стоит себя казнить. Ты не поверишь: я, работая боцманом, забыл бинокль на судно принести, а ходил я тогда под началом Берты Линдберг, женщины-капитана. Она мужикам ни одного промаха не прощала. Ты не поверишь, как она меня распекала, а всей моей вины было, что Лиззи первенца родила, и я не то, что бинокль — все команды позабыл от счастья. А ведь я уже не щенок был, лет семь, если армию считать, по большой воде ходил. Поверь — у каждого из нас косяков было множество. Тут главное не зацикливаться на них, а учесть, и больше не повторять. У тебя ещё множество неприятных моментов в жизни будет, если над каждым убиваться, как ты — счастья не видать.
