Михаил Ланцов - Маршал 2
– Понял. Все сделаю. – Холодно ответил Лаврентий Павлович.
– Ну и поаккуратнее. Ты ведь слышал – он про Нину все понял. Напутал немного, но понял, что заказчики наши. Его нельзя ни упустить, ни спугнуть.
– А может быть, задержать? Риск слишком большой.
– Нет. Не стоит. Если он пройдет проверку, то такого человека, безусловно, нужно будет ставить на должность наркома. И образование, и опыт, и знание будущего. А задержав, пусть даже и с последующим оправданием, мы подмочим ему репутацию. Это возможный ход, но нежелательный.
– Нам нужна готовая к сотрудничеству женщина рядом с Лазарем на тот случай, если он пройдет проверку.
– У тебя уже кандидатуры на подсадную утку?
– Есть одна, – задумчиво произнес Берия. – У нас в Германии есть агент влияния. Женщина очень эффектная и страстная. Вы ее знаете – Ольга Чехова, урожденная Книппер. Бывшая подданная Российской Империи. Эмигрантка. Очень ценима Гитлером и Геббельсом. Да и вообще – считается одной из самых красивых женщин Европы. С ней есть беда – она не очень управляема. По последним сведениям ей хочется чего-нового. Подумывает о том, чтобы эмигрировать в США, где и спокойнее, и интереснее. Да и Гитлер ее последнее время стал сильно раздражать, так что может выкинуть какой-нибудь финт.
– И зачем такую женщину использовать? Шальная какая-то.
– По нашим данным, все эти недовольства вызваны тем, что она чувствует себя глубоко одинокой. Ей хочется влюбиться. А Лазарь – как раз ее типаж.
– Но фигурантка, насколько я помню, гражданка Рейха. Их роман и ее бегство не станут политическим скандалом?
– Станут. Но тем лучше. Ей нравится быть в центре внимания. Да и мы уже готовы предложить ей очень интересные условия. Тем более что если Лазарь пройдет проверку, то мы сможем его использовать и в этом плане. Он ведь видел много фильмов, которые еще не сняли. Замечал кучу ходов, получивших особое одобрение зрителей. Слышал много еще ненаписанных песен. Думаю, если подобрать хорошего сценариста, который будет все это обрабатывать, мы сможем обеспечить ее грандиозным успехом в кинематографии, причем мирового уровня.
– А если Геббельс предложит больше?
– То мы поторгуемся. В конце концов, одинокий Лазарь станет такой картой, которую Геббельсу нечем бить.
– Но ведь раньше Лазарь не реагировал на подобные провокации. Почему вы считаете, что он клюнет на нее?
– Раньше у него была жена и он соблюдал облик праведника. Сейчас это уже не нужно. Ну и мы попробуем его подтолкнуть. Кроме того, если даме он приглянется, а наши условия устроят, то она сама его завоюет.
– Хорошо. Займитесь этим вопросом. И, кстати, попробуй аккуратно отследить появления подобных гостей у наших 'друзей', да и вообще. Пусть Слуцкий более плотно займется этом вопросом.
– Предлагаете его посвятить?
– Смотри сам. В крайнем случае придумай какую-нибудь легенду. Вон, немцы все уже легендами обросли как пенек опятами. Все какую-то мистику ищут. Экспедиции снаряжают. Вот и мы будем искать какие-нибудь чудеса. Пусть лучше все думают, что мы сошли с ума на мистической почве, чем знают правду.
Глава 10
31 июля 1939 года. США. Один из особняков Манхэттена
– Итак, господа, пора подводить очередной итог большой кампании, – хозяин кабинета просто сиял лицом. – Наша лошадка начинает показывать характер и оправдывать ожидания на скачках. Похоже мы не ошиблись.
– И что будет дальше? Ситуация ведь в Европе пока еще не вышла из равновесия.
– Дальше Польша, – улыбнулся суховатый старичок с холодным взглядом. – Думаю, в Варшаве все отлично понимают и будут пытаться брыкаться, но шансов у них немного. Гитлеру нужно сохранить свою власть, для чего требуются внешние успехи. Кроме того, у Германии потихоньку наступает кризис перепроизводства и сильно затягивать им нет резона.
– Какие сроки?
– К лету сорок второго года у них все шансы погрузиться в пучину серьезного кризиса, а, значит, начинать они должны чем быстрее, тем лучше. Сорок второй год – это год обвала, когда они уже ничего не смогут добиться. И судя по тому, что промышленным предприятиям даны новые, весьма масштабные заказы на военную продукцию с жесткими сроками поставки, Гитлер это тоже понимает. Причем они не пытаются как раньше, заниматься научно-исследовательской деятельность, дабы получить самую лучшую технику. Нет. Они запускают в серию те наработки, что уже есть. Кроме того, началась плавная мобилизация промышленности и серьезная реструктуризация финансового сектора. По аналогии с Францией введена схема долговых денег, которая позволила Рейху решить проблему внутреннего финансирования. Да и с внешнеэкономическими операциями все весьма неплохо складывается.
– И в этом им очень помог Лондон, – с усмешкой произнес суховатый старичок, – Берлину были открыты новые кредитные линии. Началась транзитная продажа сырья по дешевке через Испанию. Малоизвестные испанские нувориши и странные компании в Мадриде вдруг начали покупать германские государственные облигации, что наводит на определенные мысли. Конечно, это мог быть кто угодно, но выгодно это только англичанам.
– Сколько немцам нужно времени, чтобы подготовиться к удару по Польше?
– Тут как дело пойдет. Танковый корпус немцам в любом случае нужно восстанавливать, а это примерно четыреста-пятьсот танков. Решения были приняты уже в марте, так что к сентябрю, скорее всего, будут готовы. Даже с запасом. По нашим сведениям кто-то им очень сильно помог в плане организации промышленного производства.
– Что вы имеете в виду?
– Бурные перестановки в руководстве Рейха оказались вполне осмысленными играми, приведшими, например, на волну успеха Шпеера. Очень, я вам скажу, талантливого специалиста, который самым стремительным образом стал раскрываться на посту рейхсминистра вооружений и боеприпасов. Кроме того, насколько мне стало известно, адмирал Канарис начал добиваться успехов в области промышленной разведки.
– Вот как? – Удивился хозяин кабинета. – И кого же он смог обчистить?
– Не поверите, Великобританию.
– Действительно, не поверю. Неужели Чемберлен решил прикормить их?
– Что ему еще остается? Да, он теперь будет прикладывать все усилия к тому, чтобы всемерно укрепить Германию для войны с СССР. Он раскусил наш ход и теперь пытается выжить.
– Тем лучше, – произнес молчаливый толстяк. – Чем сильнее будут противоборствующие стороны, тем масштабнее окажутся разрушения.
– Может быть и мы подбросим пару поленьев?
– Не стоит, – покачал головой хозяин кабинета. – Лишние финансовые затраты нам не нужны. Берлин с Москвой и так вполне неплохо справляются. Главное им сейчас не мешать. А вообще очень интересная ситуация получается – мы и дельцы из Сити делаем ставки на двух бойцовых собак, которым предстоит большая драка насмерть. Они и так уже ходят, рычат друг на друга, так мы их еще и подначиваем. Дразним. Только вот цена поражения для нас разная. Мы теряем только инвестиции, но сохраняем лицо и можем вполне продолжать сотрудничество с собачкой-победителем, которая нас не в состоянии достать. Лондон же рискует своей головой, потому что если наш волкодав загрызет их породистую немецкую овчарку, то мелкую английскую таксу, сидящую на своем острове, не ждет ничего хорошего. Им припомнят все. Интересный расклад. А главное – мы тут ни при чем. Русские сами воруют у нас технологии, а торговля… так что торговля? В ней ничего грешного нет, – подвел итог толстяк.
– Вы очень оптимистичный мой друг, – отозвался хозяин кабинета.
– Мы знаем о большинстве советских разведгрупп, которые действуют под прикрытием гангстеров и прочих бандитов. Если потребуется, то прекратим их тяжелый труд. В том числе с полным упокоением. А без наших технологий, которыми мы с ними великодушно делимся, они ничто. Даже с тем сырьем и промышленными мощностями, которыми потенциально они могут обладать. Слишком серьезен отрыв. Что они реально могут нам сделать? Призовут на наши головы какую-нибудь божественную кару силой в тысячу солнц?
– Не зарекайтесь друг мой, не зарекайтесь. Конечно, в целом вы правы, но никто из нас не застрахован от случайностей или упущения какой-нибудь на первый взгляд малозначительной, но очень важной детали. Кроме того, ученые не раз уже выкидывали номера, совершенно спутывающие нам карты.
– Но мы всегда оказывались на коне.
– Безусловно. Однако, я считаю, нам лучше, все же работать аккуратнее, прикрывая свой зад на случай какой-то неприятности. Думаю, никто из присутствующих не будет рад советским войскам в Нью-Йорке. Как, впрочем, и нацистским.
– Вы, что-то очень переживаете. Неужели боитесь?
– Да. Вероятно, боюсь. Понимаете, Советский Союз вдруг начал играть на совершенно ином уровне. Как будто это не вчерашние крестьяне, только обучившиеся читать и писать, а солидные люди. Вспомните Испанскую кампанию. Вас не смущает тот факт, что Москва не только своевременно включилась, постаравшись получить для себя наибольшую выгоду, но и очень тонко поняв момент, отступила. Красная линия была не пройдена. А популярность левого крыла вообще и Советов в частности в Европе повысилась. Их стало больше людей воспринимать как защитников простых и обездоленных. И это, несмотря на то, что Москва практически ограбила Мадрид. А потом еще и людей с квалификацией вывозила. Да что говорить – до сих пор они уезжают с попустительства Франко, который не желает иметь в своей стране социалистов, коммунистов и прочую нечисть. А Чехословакия? Ведь что мешало Советам надавить на Гаху и поставить его на место? Ничего. И если бы мы имели дело с обычными пролетариями, то так и было бы. И Москва бы оказалась кровожадным захватчиком и тираном в глазах европейцев и американцев. А так – красная линия не была преодолена и снова Советы вышли защитниками. Чехи хотели защищаться? Они им помогли. Легитимно избранное правительство посчитало левые силы бандитами? И опять Москва помогла решить эту проблему, предложив всем желающим чехам и словакам уехать в СССР с получением гражданства. Да и с эпизодом на Халхин-Голе все очень непросто. Совсем не просто. И чем дальше я наблюдаю за нашей европейской партией, тем сильнее пугаюсь.
