Как закалялась сталь - 2057. Том 4 - Елизавета Огнелис
Марат сидел в своей маленькой благоустроенной норке, выверенной до последнего атома, и думал. Он не разговаривал ни с кем очень давно. Даже сам с собой. Хотя раньше, разучивая пламенные речи и подбирая нужные слова, интонации - он разговаривал сам с собой часто. В уме, или даже вслух. Потом это стало неважно, но теперь...
- Ты ставишь наши отношения во главу угла, - повторил он слова Юты.
Да, признался он сам себе. Он ставил их отношения во главу угла.
С тех пор как он увидел Люгер, она стала для него всем. Всеми углами сразу, и в каждом чертовом углу их отношения с ней - стояли на первом месте. Чтобы он не делал - все это было ради нее. Он обижал, унижал людей - ради нее. Он делал немыслимые вещи ради нее. Ради нее не задумываясь особо, он бросил первую семью… и даже детей! Юта-Люгер была для Марата-Маузера все, везде и сразу.
Она была его Революцией, его идеей, его силой и уверенностью, чтобы не случилось и не произошло - он возвращался ради неё, и клал к ее длиннющим ногам очередную шкуру тигра или мамонта, очередную победу. Он хотел, чтобы они жили в новом мире, более совершенном, более справедливом, более светлом. Жили по способностям, по труду, по вложенной любви. Он хотел создать этот мир. Не отомстить, нет. Не по зову души или мысли. Нет. Ради нее, быть рядом.
Он не мог и представить, что может быть по другому. Не мог сообразить даже сейчас. Как же не ставить главное и самое важное что у него есть - ее, и их отношения... и вдруг не во главе угла. А что же там должно быть? Идея? Справедливость? Революция?
Так это же все достижимо, Маузер видел это и знал, что и идея становится силой, и справедливость становится правилом, и Революция возможна. Когда есть ради чего. Когда есть - ради кого!
Любовь, именно любовь, иногда слепая, часто безжалостная, абсолютная, безграничная и непобедимая словно закутывала Марата в непроницаемый кокон все эти годы. И сейчас он должен... что?
Что он должен? Разорвать кокон? Выпотрошить себя наружу? Как ему победить свою любовь, если она всегда была непобедима? Убить себя? Но тогда и контроль над кораблем будет потерян, и еще неизвестно, сможет ли Люгер спасти всех, завершить начатое, и что вообще произойдет? Он не мог убить себя, хотя гипотетически, если сжаться в точку... Но тогда умрет и она! И Сабрина! И миллионы других! Нет, нет и нет, этого быть не может, это не должно случится, любовь не даст этого сделать. Это просто выворачивало Марата, его корчило и по телу пробегали судороги, и корабль реагировал тонкой дрожью всех оболочек.
Нет. Хорошо. Их отношения не во главе угла. Но она то точно останется там, самое главное что у него есть...
- Ты постоянно стараешься выставить наши отношения напоказ, - повторил еще одну фразу Марат.
Да. Да, черт побери! Он постоянно выставлял их отношения напоказ. Особенно свою любовь. Он не понимал и не желал понимать - чего здесь можно стесняться?
Да, он любит. Он любит ее так трепетно и нежно... Так пламенно и безумно. Так опасно и яростно. Что в этом такого? Что плохого в этих чувствах? Что такого постыдного, в том, что напоказ? Что все об этом знают, что Марат-Маузер так любит свою Юту-Люгер, что большая часть мыслей, чувств, разговоров, поступков - связана с ней, и только с ней.
Марат чувствовал, что он попал в какую то безумную ловушку, в западню. В закольцованную ленту Мебиуса. У него было столько ответов, столько аргументов.... и все они бледнели перед вопросами Люгер. Словно бы Марат растворялся в этих словах, становился бессильным и зыбким в этом океане слов, которые он пытался говорить, обьяснить, но только умножал упреки.
- Ты относишься ко мне как к собственности!
Как это? Как вообще можно относится к человеку как собственности?
«Хорошо, - думал Марат. - Успокойся и посмотри со стороны. Собственность на человека подразумевает, что человек куплен»...
Разве он покупал Люгер? Он завоевал ее, в честной борьбе. Можно ли это отнести к собственности, к рабству? Можно ли сказать, что рабовладелец завоевывает себе раба бесконечной нежностью, заботой, участием, любовью, что хочет всегда быть рядом... со своим рабом, со своей собственностью. Участвовать в жизни своего раба, жить его мечтами, слышать его мысли, выворачиваться наизнанку ради своей рабыни? Может такое быть? Заботиться о ней, тревожится за нее, и да… Запрещать делать какие то вещи, но не приказом, а убеждением, опытом, мягкой силой, наконец.
Марат всегда считал, что сильный человек силен в глазах другого, только если этот другой признает его силу. Неужели? Черт подери... Он всегда считал, что его Люгер, там, под доспехами уверенности - там, глубоко внутри - она маленькая девочка. Точно так же как считал, что и у себя самого, глубоко внутри - живет маленький мальчик, которому иногда, и даже часто - нужна мама, старшая сестра, бабушка. Женщина, которая погладит, успокоит, будет любить. Марат видел эту маленькую девочку в Люгере раньше. Того ребенка, которому нужен папа, старший брат, дедушка, мужчина, который без тени сомнения встанет между своей любовью и окружающим мраком. Который возьмет маленькую ладошку в свою мозолистую могучую клешню, заслонит от всего в мире, и скажет, спокойно и бесстрашно: не бойся, малышка, я всегда рядом. Всегда, моя хорошая...
И так получилось что девочка Юта выросла. А мальчик Марат – нет.
- Тебе всегда от меня был нужен только секс!
Да, сознался Марат. Да, секс. Нужен был. Всегда. Причем весь. И не только секс. Ему все было нужно. И благодарный взгляд, и почти случайное прикосновение, и это мягкое "мррр" во тьме ночи, и благодарная улыбка, и доброе слово, и едкое подтрунивание. Да, ему нужно было. Много. Океан любви и моря нежности. Такие же, как и у него. Он вкладывал в эти отношения и в свою любовь все, всего себя, до последней капли. Он помнил, как приходил с двенадцати часовой железной работы из цеха домой, и перед дверью встряхивался.
