Наследник 2 - Дмитрий Шимохин
— Смотрю, понравилось тебе на охоте, скоро снова поедем. Только на соколиную, я уже отправил людей крещатники проверить в Коломенском да Семеновском. Вот где настоящая царская забава, — самодовольно заметил Дмитрий Иоаннович, а после добавил весьма задумчиво: — Даже императорская!
Я приложил руку к груди и склонил голову в знак почтения к царской мудрости.
Прибыли мы в город уже после полудня, на улицы высыпали горожане и приветствовали своего царя, но Дмитрий не обращал на них внимания. Всю оставшуюся дорогу до кремля он был задумчив и неразговорчив. Видимо, что-то щелкнуло в его шальной голове.
Достигнув кремля, царь тут же убыл в свои покои, ни с кем не прощаясь, мне наверняка следовало пойти за ним, но я откровенно забил.
Вокруг был шум и суета, коней отводили на конюшни, подводы начали разгружать, кто-то делом занимался, кто-то просто стоял бездельничал.
Возле ворот Пётр Басманов выстроил стрельцов, которые сопровождали царя и о чём-то с ними беседовали, недалеко от него Яков Маржерет делал то же самое.
— Все домой к деду, — распорядился я. — Василий, можешь отдыхать или с нами, — предложил я.
Василий протер лицо и, на секунду задумавшись, ответил:
— С тобой, княже.
— Добро, — кивнул я, и в кутерьме нам пришлось искать своих коней и поклажу. Лишь спустя полчаса нам удалось выехать к деду.
При воротах дежурил холоп, и бойцы, узнав нас, ворота тут же отворили, а холоп побежал докладывать деду о нашем приезде. К моменту, как мы расседлали коней, дед вместе с Елисеем уже вышел нас встречать, да и вообще, подворье оживилось, и я заметил несколько незнакомых мне лиц.
— Андреюшка, Олешка, — тут же обнял нас дед Прохор и заорал в сторону дома. — Наська, а ну стол накрывай, — и одна из холопок тут же метнулась в дом.
— Ну, Андрей Володимирович, как прошла царская охота? Кого завалили? — тут же со смехом спросил Елисей. Я же только махнул устало рукой.
Карась и Вишка незаметно покинули нас, не став мешать встрече.
Пройдя в дом, мы расселись за столом, за которым споро расставляли блюда.
— Так, как съездили-то? — прогудел дед, а я глянул на Олега и Василия, мне было лень рассказывать.
— О, никогда не думал и даже не мечтал, что буду участвовать в царской охоте, — начал восторженно рассказывать Олег. — Сам Дмитрий Иоаннович участвовал, как и бояре и князья. Дичь тут же готовили, а уж какие пиры были, — закатил глаза Олег.
Дед Прохор лишь хмыкнул в бороду, а Елисей слушал, отрыв рот.
Я же кинул себе на тарелку кусок вареного мяса и, налив в кубок медовухи, приступил к трапезе, пока Олег делился впечатлениями.
«Я дома, со своими, — пронеслась у меня в голове мысль при взгляде на беседующих близких. — Василий, конечно, не совсем вписывается, но, возможно, все впереди. Пока что с ним надо быть аккуратней».
Спустя пару минут и Батрутдинов присоединился к разговору, дополняя Олега.
Часа два длились рассказы о царской охоте, но меня больше беспокоили дела на Москве, и, когда наступила пауза, я заговорил:
— Здесь как? Прокоп уехал?
— Да, отбыл. Четыре дня назад с дьяком из поместного приказа. Кажись, Петрушкой Дабнином, выделили еще двадцать жильцов Московских. Прокоп еще восемь послужильцев взял, окромя сына. Остальные на подворье остались. Да я ему серебра отсыпал, почитай пятнадцать рубликов, мало ли пригодится. Три рубля нынче только осталось, — закончил дед со вздохом.
— Дорога жизнь на Москве, — ухмыльнулся я, вспомнив свою предыдущую жизнь.
— И не говори, — махнул рукой дед.
— Значит, завтра за серебром поедем в казенный приказ. Поди приготовили уже все, — улыбнулся я.
— От дьяка Власьева еще человек приходил. Подобрали тебе подворье под стать в Китай-городе. Бывшее Годуновское, Семену принадлежало.
— От те раз, — задумчиво протянул я. Василий же нахмурился.
С одной стороны Семен был царским родичем, с другой — со всем не чета мне.
— Посмотрим, что там за хоромы, а коли не понравится, велю снести все и заново отстроить, — медленно произнес я.
Дед ничего не сказал, а Василий кивнул. Елисей и Олег наверняка ничего и не поняли.
— Я людей набрал, — тут же произнес Елисей. — С десяток в послужильцы тебе. Обо всех разузнал, не должны подвести. Но приглядеть за ними все равно надо. Еще пятнадцать отроков, правда, на кой они тебе, я так в толк и не взял. Да и насчет остального тоже узнал, — и Елисей покосился на Василия.
— Я им дам новую жизнь и дом. Где они? — тут же спросил я.
— Здесь, на подворье, — махнул рукой дед.
— Собирай. С ними разберемся, мне к Одоевским еще съездить бы и к Хованским, пусть завтра помогут.
— То славно, — улыбнулся дед.
Елисей же унесся на подворье собирать людей. Мы же неспешно поднялись и пошли вслед за ним.
Минут пять, и перед моими глазами предстали две кучки людей. Взрослые мужики и подростки.
Подошел к взрослым, которые, тут же переглянувшись, отвесили мне постной поклон и поприветствовали.
— И вы будьте здравы, православные, — улыбнувшись, ответил я и, глянув на одного из них, спросил: — Кто таков?
Мужчине едва стукнуло двадцать, одет он был в зипун с заплатами и подпоясан простым истертым кушаком, на поясе болталась сабля.
— Ивашка, сын Петров, из-под Пскова я. Недавно на Москву отъехал. Поверстания ждал в этом годе, а не поверстали. Вот и приехал искать лучшей доли.
— Понятно, — кивнул я. — Ты? — перешел я к следующему.
— Стенька я, — ответил мужчина ближе к сорока, со шрамами на лице. — Из-под Тулы я. Послужильцем ходил у Кузьмы сына Володимирова. Только скончался он. Наследников нет, меня в холопы чуть не записали. Только какой я холоп, честь по чести служил, — вздохнул Стенька.
— Ты? — начал я каждого опрашивать, и у всех были истории чем-то похожие, кто-то ушел искать в Москву лучшей доли, кто от великого голода пострадал. Но и два казачка попались с Запорожья, что сначала туда ушли, когда голод начался, а потом пришли на помощь к Дмитрию.
Были, конечно, сомнения в этих людях, так как могли быть и засланные. Но в целом мне они понравились. Всех помотало, и
