Сашка (СИ) - Шопперт Андрей Готлибович
— Начинайте, — махнул рукой Никодиму Виктор.
— Эх, получай, гад! — и псарь ливанул на окровавленную физиономию Кузьмы ведро воды.
— А-а-а! — заверещал тот очнувшись, но ему сразу в лицо сунул незаряженный пистолет Андрюха и закричал:
— Куда деньги спрятал⁈ Говори, а то пристрелю! — И чего-то ещё по-гречески прокричал, видимо, как и немцы про погоду интересуясь, в смысле: «Донер ветер» (Donnerwetter). Что переводится, как гром и ветер.
— А-а-а! — продолжал верещать управляющий.
— Говори гад! Где деньги спрятал⁈ — тыгнул стволом прямо в глаз бедолаге Павлидис.
— А-а-а. В погребе под лестницей в кувшине закопаны. В дому.
— Всё! Хватил, Андрюха, а то ты ему глаз выдавишь. Тащите его к пролётке.
Князь Болоховский, смотревший со стороны за этим спектаклем, только руками развёл.
— Что творится⁈ Опять ты меня, Александр поразил. Ужас просто! Расскажу кому не поверят.
— Про деньги? Не рассказывайте, а то полиция себе приберёт.
— Да уж. Никодим, Андрон, тащите этого в пролётку, а потом и Агафона туда. Нужно в Тулу срочно возвращаться. А с тобой что делать, Саша? — вдруг остановился уже совсем было собравшийся бежать к экипажу князь.
— Ерунда. Я тут в барском доме полежу денек, а потом меня Никодим домой отвезёт. Царапина же простая. Заживёт быстро.
Глава 18
Событие сорок девятое
Не иди туда, куда ведет дорога. Иди туда, где дороги нет, и оставь свой след.
Ральф Уолдо Эмерсон
— Аня! Аня! Аня, отзовись! — это был полный пипец. Сашка заблудился.
Он ведь никогда со стороны села к избушке — землянке не ходил. Они всегда с кикиморой выходили по тропке прямо на дорогу, что из Басково в Болоховское вела. Собираясь к шишиге, Кох хотел сначала пройти по дороге до той тропки, а потом уже идти по ней к избушке. Благо и не очень далеко и дорога знакомая. И понятно, что зазнайство победило. Что он не сможет с этой стороны землянку найти? Если по дороге с полкилометра и тут тропка чуть наискосок шла, ну, пусть семьсот метров, не больше. Плюс триста до леса. Итого верста. Он уже не раз и не два проходил столько, да и по лесу, если есть возможность в случае чего опираться о стволы, идти легче, чем по дороге.
И пошёл. Шёл себе шёл и даже мысли не возникло, что заблудиться может. Где тут заблуждаться? А вот оказывается, мать его за ногу, можно. Неладное Виктор почувствовал, когда упёрся в ручей. Если этот ручей бежит в озеро, то ни хрена не понятно. Он же со стороны дороги бежит из родника, а Виктор должен был идти параллельно почти дороге, неужели он прошёл мимо избушки.Сашка остановился. Если Болоховское на юг от Басково, то ему надо сейчас, наверное, на северо-восток повернуть. Повернул. Шёл, шёл, а озера нет с землянкой.
— Дебил, — обругал себя Виктор. Можно было просто по ручью идти, да берега кое-где заболоченные, но просто идти можно, не выпуская его из глаз.
Кох развернулся, нашёл солнце и пошёл на юго-запад. А ручья нет.
— А не пора ли паниковать⁈ — спросил у берёзы Виктор Германович и сам понял, без подсказки, что пора. Нога ещё побаливала. Всего два дня и полежал. Ему нужно было срочно возвращаться в Болоховское. Среди семян, что он напокупал, были озимая рожь и пшеница. И все сроки по их посадке уже прошли. Если срочно не посадить, то год можно потерянным считать.
Потому, не дожидаясь, пока нога окончательно заживёт, Сашка и решил отправляться на поиски Анны. Во-первых, ему нужно её выкупить, он ей обещал. А во-вторых, он же собирался разбогатеть в следующем году на производстве средства от холеры, а значит, нужно заготавливать уже сейчас листья малины и шиповника, сам шиповник, да и листья земляники тоже пора. Вопрос был с корнями лопуха или репейника. Насколько помнил Кох их заготавливают либо осенью, используя корни первого года. Но можно и весной следующего, тогда нужно выкапывать корни второго года. Кашу маслом не испортишь, зелья нужно будет тоннами для лечения, а потому лучше и осенью заготовить и весной. Организовать для сбора крестьян не проблема, но нужен руководитель сбора, ведь детей в основном отправят. Лучше знатока леса, чем кикимора ему не найти. А ещё, если себя за дурня не держать, то он соскучился по кикиморе. Одна на всем свете сейчас родная ему душа. Сестра не в счёт, она скорее матерью ему сейчас себя считает и у неё одна цель — опекать больного мальчика. Зять мужик неплохой, но Кох уже столько раз заставлял того глаза от удивления выпучивать, что лучше какое-то время контакты сократить. А то уже и не понятно, как свои знания и чудачества объяснять.
— Аня! Аня, ты где⁈ — возопил в очередной раз Сашка и вправду запаниковавший.
— Дурень, ты чего на весь лес орёшь, всех зайцев мне распугал.
Фух. Кох не испугался. Вздрогнул от неожиданности, но сразу в улыбке расплылся. Нашёл. Он её нашёл.
— Аня, я тебя нашёл, — так прямо и заявил.
— Нашёл? Дурень, это я тебя нашла. Ты чего тут ходишь, орёшь на весь лес?
— Тебя искал. Переодевайся иди, и нужно в Басково выбираться. Там пролётка есть. Нас отвезёт домой.
— Чего это нас. Я никуда не собираюсь, — фыркнула кикимора.
— Перестань. Ты мне нужна. Будешь в тереме жить, питаться нормально. Зима же скоро. Замёрзнешь тут, — Сашка стоял и лыбился, разглядывая кикимору. Она опять была в своём маскхалате, опять сучки и трава в волосах, опять зелёные круги под глазами. Красота!
— Вот дурень, чего скалишься, барчук? — Анна подошла и посмотрела на перемотанную белой тряпкой ногу Сашки. — Это в тебя этот изверг стрелял? Упекут теперь на каторгу! Туда ему гаду и дорога. Он… Ладно. Чего теперь. Бог шельму метит. Что делать собираешься? Смотрю, говорить получше стал. И сам вон куда забрался. Работает моё зелье?
Сашка в этом ключе о своём прогрессе не думал. Неужели то, что он стал почти нормально говорить и то, что теперь лёгкой тросточки для ходьбы хватает — это заслуга той зелёной сгущёнки, что ему шишига давала? Да, нет! Нет лекарства от строенной двадцать первой хромосомы. Это просто тренировки его.
— А что я у тебя делать буду? — кикимора встала и почти нос в нос уставилась на Сашку. Ух, а он уже почти забыл какие красивые у неё глаза. Золотые с несколькими зеленовато-коричневыми точками.
— Жить. Я тут… Ага… Ну, я вычитал в книге рецепт лекарства от холеры. В газетах пишут, что в этом году эпидемия холеры была только на юге, а в следующем году по всей России прокатится. Мы лекарства этого наделаем и продавать будет. И людей спасём и на жизнь заработаем. — А как ещё объяснить свои знания кроме газет и книг. Уж их-то в лесу кикимора точно не читает, — Анна, а ты грамотная?
— Немного. По буквицам слова складываю.
— Научу. Собирайся. Мне спешить надо. Дело есть одно срочное.
— Не, дурень, ты иди. Я через несколько дней сама приду. У меня тоже дело срочное есть.
— Точно придёшь? — забеспокоился Сашка, не ожидал отказа.
— Вот, дурень, конечно приду. Доделаю дела и приду. Деньги приносить? — она опять нос к носу встала и в глаза Сашке своими глянула.
— Возьми, купим тебе одежду на зиму.
— А вольную?
— И вольную купим. Я тебя ждать буду. Один теперь в Болоховском жить буду. Да, ты только скажи, куда идти, а то я заблудился.
— Дурень!
Событие пятидесятое
Люди… ищут пути на небо по той простой причине, что они сбились с дороги на земле.
Георгий Валентинович Плеханов
Проснулся Кох от ощущения взгляда. Проснулся, привстал на локте и чуть не обделался от страха. В комнате была практически полная темнота, за шторами небольшим серпом прорывался иногда из-за туч месяц, но и стекла не сильно прозрачные, и шторы шёлковые часть света задерживали, так что света от окна поступало чуть. И в этом слабом свете, почти в полной темноте рядом с ним на кровати угадывался силуэт человека. Человек лежал на подушке и смотрел на Сашку. Слабенький свет всё же отражался от белков глаз.
