Война - Влад Тарханов
В начале марта ситуация в Силезии стабилизировалась. Во многом благодаря тому, что отряды республиканцев, вооруженные противотанковыми ружьями и получившие в свое распоряжение достаточное количество артиллерии, смогли выбить все танки и порядка восьмидесяти процентов бронеавтомобилей Войска польского. А несколькими контратаками полковник Качински заставил поляков перейти к обороне, поскольку сумел вбить клин между армиями «Лодзь» и «Краков». С нарушенным взаимодействием пшеки не рискнули продолжать наступление, выбрав перегруппировку и стали подтягивать мобильные резервы.
11 марта Рыдз-Смиглы выкатил правительству Чехословакии ультиматум, с требованием прекратить военные поставки оружия в Веймарскую республику, поскольку они этим нарушали решение Лиги наций. Более того, стало известно, что СССР отказали от вступления в эту организацию, опять-таки, обосновав отказ прямым участием Советов в войне Германии с Польшей. Англичане, которые фактически доминировали в Société des Nations, в лице генерального секретаря Джеймса Эрика Драммонда призвало к санкциям и изоляции молодого советского государства. 12 марта аналогичный ультиматум был предъявлен правительству Литвы. И уже тринадцатого, как только истёк срок ультиматума, польские войска (из состава армий «Нарев» и «Вильно») вступили на территорию Литвы. Но там уже находились две стрелковые дивизии РККА и бронетанковый батальон плюс кавалерийская бригада из состава Западного (Белорусского) военного округа. 15 марта Советский Союз выкатил ответный ультиматум Польше с требованием прекратить агрессию против Веймарской республики и провести демобилизацию Войска Польского. Британия потребовала от СССР не вмешиваться в этот конфликт. Все только-только начавшие налаживаться связи с островной империей оказались снова разорванными. В том числе были высланы из Лондона советские дипломаты. Многолетняя работа дипломатов и разведки страны большевиков оказалась брошенной коту под хвост, но ставки в этой партии были слишком уж высоки.
Пятнадцатого рано утром войска армии «Карпаты» вступили в Чехословакию, в направлении на Мукачево и Ужгород, отрезая Хуст от связи со страной. Чехословацкие части, в том числе пограничная стража откатывались в сторону Кошице и Преслава, не вступая в бои с армией захватчиков. Послы Великобритании и Франции оказывали давление на правительство республики, в который раз предав её. Они настаивали на передачу Тешинской области под контроль Войска Польского и начала переговоров о дальнейшей судьбе этого края, в котором кроме венгров и русинов проживало множество поляков. По мнению Лондона это было достаточным основанием, чтобы, как минимум, ввести там двойное правление или же передать эту область Польше. По мнению британских и заокеанских стратегов, получение Варшавой этой промышленно развитой области резко усилит усилить военный потенциал молодого агрессора и позволит ему в обозримом будущем начать полномасштабное вторжение уже на Восток — в СССР. Было удивительным тот факт, что правительство Франции пошло в фарватере политики лимонников. Правда, правительственный кризис в Париже еще не привёл к отставке кабинета министров, точнее, он продолжало выполнять свою функцию до внеочередных выборов, назначенных на двадцать третье марта этого года.
У меня же началась черная полоса — до выздоровления Лины было далеко, а тут, в последней партии прибывших военных специалистов оказались две весьма значимые фигуры, которые я никак не ожидал увидеть. Первой — и самой неприятной из них оказался видный деятель Коминтерна Андре Марти. Почему он попал в Германию, а не принимал участие в выборах, на которых во Франции коммунисты и социалисты решили выступать одним блоком, мне было непонятно. Кроме того, я очень хорошо помнил из истории СВОЕЙ реальности, что именно товарищ Марти приложил свою руку к аресту и расстрелу Кольцова, таким образом он покрывал собственные неудачи и ошибки, совершенные во время Гражданской войны в Испании. Помимо этого были основания считать, что он активно поучаствовал в воровстве средств, направляемых СССР на помощь республиканцам. И сейчас он приехал с серьезными полномочиями от Коминтерна, намереваясь взять всё в свои руки. И единственной преградой на его пути оказался ваш покорный слуга. Поскольку мои полномочия от товарища Сталина были никак не меньшими, нежели его. Надо сказать, «товарищ» Марти попытался меня прогнуть при первой же встрече, подчёркивая свои полномочия и доминирующую роль Коминтерна над ВКП (б), чем он аргументировал необходимость моего перехода под его начало. Получил отлуп, чуть скорректировал свою позицию, предложив мне не вмешиваться в военный аспект действий, которыми он будет руководить самостоятельно, а мне оставит надзор над политической обстановкой.
Не могу сказать, что я был этими предложениями обрадован. У меня были все основания не доверять товарищу Марти. Как говориться, подстелил я соломку заранее. Помог мой французский друг, капитан Гюстав Бертран (конечно, этот представитель разведки никаким другом мне не был, но заработать он не отказался, тем более, эта информация почти что лежала на поверхности, необходимо было только ее аккуратно раскопать). В общем, Андре Марти хотя и заявил, что разорвал свою связь с масонами, на самом деле продолжал работать не только на Коминтерн, но и на братьев-каменщиков. Кроме того, он предоставлял информацию о некоторых коммунистах французской полиции[1]. Зачем? Чтобы упрочить свое положение и влияние. Таким образом он «топил» своих самых активных и влиятельных конкурентов. А поскольку выгодополучателем этого процесса была полиция, а не разведка, доставить несколько неприятных моментов своим коллегам-конкурентам, тем более за приличную плату, господин Бертран не отказался. Мало ли кому захочется увеличить свой пенсионный фонд? Впрочем, как признался сам капитан, он оформил слив этих документов как борьбу с коммунистическим вилянием во Франции. За что получил небольшое поощрение от начальства. Да, мне у таких зубров разведки учиться еще и учиться!
Зато кейс Бертрана был у меня на руках. С этими документами я напросился на прием к Тельману. Надо отдать должное Эрнсту, он быстро оценил важность этой информации. И перед нами стал вопрос, что с этим всём делать? Конечно, можно просто отозвать Марти в Москву, но у меня была уверенность, что этот слизняк выкрутиться. Правда, у Эрнста были верные люди, даже в отсутствие Леова. Конечно, эта операция, которую мы назвали «Зигфрид», проводилась фактически, против Коминтерна, но, учитывая сложность с полномочиями Марти никакого иного выхода мы не видели. Я согласился с предложением Марти на разделение полномочий, чем на время усыпил его подозрительность. А восемнадцатого он отправился с небольшой охраной в район Любека, где белые снова пошли на штурм, на этот раз укрепив свои ряды штурмовиками-нацистами. Да, 8 марта объявили о двух событиях: назначении маршала Пауля фон Гинденбурга пожизненным диктатором с абсолютными полномочиями и соглашении между ним и Герингом о прекращении боевых действий и союзе правых сил в борьбе с левой угрозой и коммунистической опасностью. Геринг стал канцлером, а молодой Оскар
