Олег Вишневецкий - Новые крестоносцы
— Тем семьям, что остаются жить в городе, выделили земельные участки в соответствии с планом застройки, кто землянку себе соорудил, а кое-кто уже и домишки построил. Те, которыми планируем заселять другие пункты, пока перезимуют в казармах городового полка, они уже закончены. Гарнизон, два отделения гвардейцев, базируются в крепости и блокгаузах у северных ворот. А что ты хочешь, рабочих рук не хватает, у меня вон еще частокол на городском валу не закончен. А еще причалы, склады портовые до ума доводить, там пока Костик со своими морячками управляется. Схватились сразу за все, силы распылили, а теперь не знаем, что быстрей закончить. Ты же сам забрал пять семей, с Саввой отправил в махгиканскую деревню, торговый пост устраивать. Нафига он нам сейчас нужен?
— Нужен Леха, нужен. Я ему еще и отделение гвардейцев дал, и у Еремы пару семей забрал туда же. Пойми, им сейчас угрожает реальная опасность. Уже неоднократно замечали следы разведывательных отрядов мохоков недалеко от деревни. Найдут ее, и мы потеряем единственных союзников. А Савва поставил там острог, посадил своих бойцов глядишь, отобьем супостата, и индейцев к рукам приберем в подданство. Нам к приходу купеческих коггов надо кровь из носу заготовить первую партию сахара. Да и пушниной неплохо запастись. На следующий год вы с Серегой здесь останетесь, а мы с Костей пойдем в Европу, будет у нас козырь в рукаве в виде бобровых, беличьих и куньих шкурок.
— Ты же меня хотел отправить, а сейчас сам собираешься, не доверяешь что ли? — обиделся Емелин — думаешь, не справлюсь?
— Не обижайся, но первую ходку лучше я сам сделаю, все же меня кое-чему учили в армии, какой никакой опыт имеется. А ты пока только теоретик. Вот посмотрю, что к чему, а потом поделюсь с тобой опытом и будешь сам работать. А пока тебе и здесь дел хватит, с местными контакты надо налаживать. Кстати, что там с твоим онандагом?
— А — махнул рукой Алексей — анекдот ходячий, более менее научился лопотать по нашему, и поведал душещипательную историю. Он оказывается изгой, поперли его за аморалку. Короче был замечен в связях с замужними скво, после чего раздосадованные рогоносцы мужья, поклялись спустить с него шкуру, спасая которую, он и вынужден был бежать. И имечко у него подходящее, если на наш язык переводить, что-то вроде Похотливого Бизона получается, хотя какой там бизон, на кролика больше похож. Так вот сей озабоченный товарищ, воспылал пламенной, но увы, безответной страстью к нашей Анисье. Видать сильно она его в лоб приложила, были бы мозги, было бы сотрясение, а так обошлось…
— Подожди, ее же Серега забрал на Княжью горку, гвардейцам кашу варить.
— Вот, с тех пор, и затосковал Ромео по своей, необъятной Дездемоне. Сегодня с утра уже смотался следом за ней, так, что я думаю, ты его сегодня там встретишь. Кстати ты знаешь, что наши немцы твою резиденцию Кенигсбергом зовут?
— Слышал, а ты его одного спокойно отпускаешь?
— А куда он нафиг денется с подводной то лодки, идти ему все равно больше некуда. Опять же, любовь у него, даже крестился парень.
— Так, с этого места поподробнее.
— О, это отдельный анекдот. Наши святые отцы решили назначить единственного имеющегося в поле их досягаемости язычника первой жертвой своей миссионерской деятельности. А поскольку на насильственное крещение ты наложил табу, батюшки вприпрыжку и наперегонки кинулись зазывать к себе нового прихожанина, наперебой суля ему щедрые дары, как в загробной, так и в настоящей жизни. Сей, морально неустойчивый индивидуум, оказался падок на лесть и подарки и принял святое крещение. При этом по простоте душевной, желая получить как можно больше гешефта, он в тихую, поучаствовал в обряде сначала в одном храме, а потом в другом, и зовут его теперь: Елпидифор-Иоганн. Но как я подозреваю, в душе он все равно остался верен религиозным взглядам своих предков.
— Вот прохиндей — покачал головой Егор — узнают об этом смиренные слуги господни, быть кому-то битым по наглой раскрашенной морде. Ну вот, легок на помине.
— Государь Егор Михайлович, постой, дозволь слово молвить — от церкви навстречу Ляшкову спешил порядком запыхавшийся отец Федор.
— Здравствуй святой отче — приветствовал священника Егор — случилось чего? Или помочь чем надо?
— Попенять тебе хочу князь, ты вот давеча слова правильные говорил, а сам то, какой пример прихожанам моим подаешь? Ближник твой, боярин Лексей — священнослужитель, гневно указал перстом на смешавшегося Емелина — во грехе живет, с женой своей, не венчанные. У девки вон скоро пузо на нос полезет, народ то уже шушукается по углам.
— Тут ты прав, отче, тянуть не будем, вот с неотложными делами управимся, сразу же и повенчаешь. А чего это ты там говорил про пузо на носу?
— Да я просто пока говорить не хотел, да и времени на откровенные разговоры особо не было, сам знаешь, текучка — еще больше смутился «Вжик».
— В общем, вы молодцы, давно пора, рад за вас.
— О, скоро ми будем гулят — весело поинтересовался державшийся позади Фридрих.
— Точно — поддержал его Ляшков — закатим знатную пьянку, с делами только разберемся, вы готовьтесь, а я возвращаюсь к себе.
Хорошо утоптанная широкая тропа, которой со временем предстояло стать дорогой, привела нашего князя и его телохранителя к северной оконечности острова. Там на возвышенности, называвшейся в старом Нью Йорке — Мраморным холмом, возвышалось строение, которому со временем предстояло стать главной правительственной резиденцией нового государства. Внезапно из распахнутых створок ворот проездной башни крепости, пулей вылетел красный как вареный рак Лекье. Следом один из гвардейцев, пинками придавших ускорение щуплому телу француза, выбросил его котомку.
— Отставить пинать интеллигенцию, что здесь происходит? — рявкнул удивленный Егор.
Оба солдата, завидев грозное начальство, молча вытянулись «во фрунт», и принялись дружно «есть его глазами».
— Я кого спрашиваю, бойцы?
— Это я приказала ребятам, этого идиота взашей вытолкать, а что? — с вызовом заявила появившаяся следом Татьяна.
— Так, стесняюсь спросить, с чего это ты на парня такие репрессии обрушила?
— Один из мальчишек — Таня кивнула в сторону стоявших по стойке смирно гвардейцев — простыл и слег с температурой. Этот придурок, по-другому я его назвать не могу, взялся лечить его кровопусканиями и поить какой то гадостью, золой из летучих мышей, или из лягушек, не знаю, чуть не уморил пациента. Такого недоучку, к больным на пушечный выстрел нельзя подпускать.
— Ну, а что ты хочешь от уровня средневекового образования, а лягушек французы вообще, любят странною любовью, может это их национальное лекарственное средство. Зачем же кадрами разбрасываться. Ты у нас специалист, наставь его на путь истинный.
— Издеваешься, да? — уже успокаиваясь, поинтересовалась Таня — а может действительно попробовать его переучить. Я, наверное, погорячилась немного.
— Ладно, пусть пока переждет в городе, остынете оба, а потом поговорим. У меня хорошая новость, скоро Емелина с Ленкой поженим, отец Федор обещал обвенчать.
— Только их?
— Ну да, а ты еще кого-то хочешь женить? — удивился Егор.
— Ничего я не хочу — непонятно почему обиженно фыркнула девушка и резко развернувшись, пошла в терем.
— Чего это она — недоуменно пожал плечами Ляшков — хрен поймешь этих женщин, чего им вообще надо.
— А вы чего стоите, как дубы деревянные, заняться нечем — отыгрался он на продолжавших стоять на вытяжку солдатах — кругом, бегом марш, чтобы глаза мои вас не видели.
«Дубы» не заставили себя долго упрашивать и моментально исчезли из поля зрения. Кивнув, откозырявшему согласно уставу, часовому, раздосадованный загадочным поведением подруги, правитель Новороссии прошлепал в свои апартаменты.
От сильного удара распахнулась дверь кухни и мимо его носа «на бреющем полете» просвистело какой-то неопознанный объект, своим приземлением среди двора распугавший стайку кур. При ближайшем рассмотрении тело было все-таки опознано. Выяснилось, что принадлежит оно все тому же Похотливому Елпидифору-Иоганну, а в полет он отправился отнюдь не по своему хотению, но был направлен в путь нежной ручкой или ножкой, что впрочем, одинаково «приятно», своей дамы сердца. Вышеозначенная гражданка выглянула из дверного проема, и обозрев дело рук своих, смущенно улыбнувшись своему начальству, спряталась обратно.
— Летят перелетные птицы — продекламировал невесть откуда появившийся Корнев — осень, на юг собрался сердешный.
— Низковато пошел, к дождю, наверное — философски отметил Ляшков, задумчиво созерцая распростертый в пыли организм и утешаясь от мысли, что еще кто-то кроме него не может найти общий язык со своей избранницей — блин, что за день сегодня такой. Все подданные на пинках летают, интересно, чем она его так?
