Виктория Гетто - Исход
– Ваша светлость, ужин подан. Просим к столу.
– Иду.
Быстро облачаюсь в местный наряд, моё занятие уже давно закончено и убрано, а руки отмыты от смазки. Это не занимает много времени. Спускаюсь в столовую. Появляются Сола и Золка. Моя повариха, как всегда, расстаралась, пахнет изумительно. И, как я вижу, то ли Грон сагитировал, то ли женщина решила показать гостям, что их принимает иностранец, но сегодня у нас настоящий борщ, картофельное пюре с бефстрогановом, салат из свежих овощей, которые мне подкинули пилоты вертолёта, и – кофе, судя по доносящемуся запаху. Дамы уже сидят за столом, почтительно дожидаясь хозяина. Кстати, выглядит баронесса куда лучше, чем два часа назад, сразу видно, что приняла ванну, а слуги мои привели её платье в порядок. Девочка по-прежнему молчит, иногда бросая на меня исподлобья взгляды.
– Прошу, дамы.
Начинаем, естественно, с салата. Майонез у Солы всегда выше всяких похвал, поэтому даже Юница немного оттаивает за едой. Наконец тарелочки заменены, и мы приступаем к первому блюду. Баронесса ест аккуратно, но быстро. И самое главное – молча. Может, размышляет, как ей поступить и куда податься утром. Меня это волнует меньше всего. Приступаем ко второму блюду, и тут Горн вносит бутылку вина. Красного. Я удивлённо вскидываю бровь, но он с невозмутимым видом наливает вначале мне, затем, обойдя стол, баронессе. Проделываю все положенные при дегустации процедуры: цвет, аромат, вкус. Благосклонно киваю. А почему бы и нет? Бокал вина поможет мне чуть-чуть расслабиться. Всё-таки давненько меня уже не убивали… Вино, кстати, вкусное. Мне нравится. Правда, название не помню. Вина закупал мажордом. А поскольку гостей у меня не бывало, кроме Петра, то и запасы не убывали. Зато глаза баронессы округляются.
– О, боги! Это же ниженское десятилетней выдержки! Просто не верю…
Горн гордо улыбается, ещё больше выпрямившись. Мол, вот кому служим! Допиваем вино, затем пьём кофе. Ха, а баронессе-то этот напиток совершенно незнаком. Она любопытна, как все женщины, но я пью молча, так что и ей тоже приходится молчать… А голоса девочки я вообще не слышал. Очень странно. Может, она немая? Потом спрошу у Горна.
Ставлю чашку на стол, поднимаюсь, короткий поклон-кивок:
– Спокойной ночи, дамы. И приятных сновидений.
Они обе синхронно поднимаются, отвечают тоже таким же коротким кивком. Я покидаю столовую. Иду к камину, где я в обязательном порядке выкуриваю сигару перед сном. Устраиваюсь у огня, весело играющего в топке, достаю щипцами уголёк, делаю несколько глубоких затяжек, чтобы весь кончик вспыхнул. Откидываюсь на спинку кресла, укладываю ноги на специальную скамеечку и выпускаю облачко ароматного дыма.
За моей спиной слышны лёгкие шаги. Это мои гостьи идут в отведённую им комнату. Мне видны их отражения в отполированном камне каминной полки. Аора смотрит на меня, думая, что я этого не вижу. Но я ощущаю её ауру. Странная она у неё. Очень странная… А девочка… То ли она есть, то ли нет. Молчит, если встречается со мной взглядом, отводит глаза в сторону…
Окурок летит в уже почти погасший камин. Пора на доклад в Метрополию. Поднимаюсь в кабинет, запираю за собой дверь…
– Вызывает Брум. Вызывает Брум. Ответьте, город.
Треск. Короткое шипение. Затем голос оператора:
– Город на связи. Слушаю вас, Брум…
Короткий, но обстоятельный рассказ о произошедшем за сутки в столице. О перемене власти, перешедшей в руки рабочих Советов. А впереди ещё фронтовики… Ой, что-то будет…
Закончив доклад, запрашиваю инструкции, но пока их нет. Новости из города хорошие – опять родились дети, запустили ещё одну из фабрик, освоили производство чего-то очень нужного и важного… Ну и ладно. Жалко, конечно, что всё происходит без меня, думаю, мои руки колонии очень пригодились бы, чай, не под бревно заточены… Убираю рацию, открываю двери и нажимаю кнопку звонка. Спустя пару минут цокают каблучки Солы. Она просовывается в дверь:
– Ваша светлость, кофе?
– Как всегда… – улыбаюсь в ответ. Потом спрашиваю: – Гостьи улеглись?
– Юница уже спит. Баронесса приводит себя в порядок…
Понятно. Вечерний туалет… Достаю органайзер. Сегодня я посетил два адреса из записанных в нём. Первый не существовал, потому что на месте здания было громадное пепелище. Обитатель второго уехал неизвестно куда…. Облом… Щёлкает дверь.
– Поставь на стол, Сола, и можешь идти спать.
Шаги приближаются. Стоп! Это не повариха! Я отрываюсь от своей записной книжки – передо мной Аора ун Ангриц с моим кофе в руках. Женщина смотрит на меня не отрываясь и ставит поднос с туркой и чашками на стол. Я откидываюсь в кресле, не отводя от неё глаз, молчу. Наконец она не выдерживает и отводит свои в сторону. И звучит её голос:
– Умоляю вас, эрц, спасите нас! Я… готова заплатить вам любую цену за это! Любые деньги! Всё, что угодно! Даже…
Женщина осекается, опускает глаза к роскошному ковру, покрывающему пол.
– Баронесса… – Мой голос непривычно мягок, и она вскидывает лицо, на котором загорается сумасшедшая надежда.
– Понимаете… Приди вы на два-три дня раньше, не было бы никаких разговоров. Я просто увёз бы вас, и всё. И у вас началась бы совсем другая жизнь. Но – увы… Я только вернулся, и, когда теперь будет следующая отправка в Нуварру, даже не знаю. С удовольствием бы помог, но только не сейчас. Будущее даже для меня покрыто мраком.
Она поникла.
– Значит, совсем никакой надежды?
Развожу руки в стороны:
– Увы. На данный момент я ничем не могу помочь. Моё правительство не станет гонять… м-м-м… корабль ради двух женщин.
– Я могу оплатить стоимость рейса… – выдавливает Аора.
Я отрицательно мотаю головой:
– У вас не хватит средств для этого, поверьте. В Нуварре далеко не всё измеряется деньгами. Конечно, можно организовать рейс. Но только для моей эвакуации из Русии. Но моя миссия пока не закончена, и я собираюсь находиться в вашей стране ещё долго… Единственное, что я могу для вас сделать, – известить вас о прибытии корабля. Но вы должны будете дать мне адрес вашего местопребывания.
Женщина словно гаснет. Потом опять поднимает прелестную головку:
– Кладбище, эрц. Ближайшее кладбище. Безымянная могила, сделанная мартами. Место нашего последнего упокоения.
– Вы так считаете?
Честно говоря, баронесса красива. Даже очень. Тонкие черты лица, безупречный овал. Красивой формы губы и великолепная фигура. Даже под платьем я угадываю невероятную длину стройных ног и тонкую талию. Она, кажет-с я, понимает, о чём я подумал, и алеет от смущения. Потом произносит:
– Но я очень богата, и мои богатства хранятся в Океании, где покой и порядок…
– Баронесса… – Встаю, наливаю себе кофе и отхожу к окну, за которым расстилается мрачная затихшая столица. Задумчиво скольжу взглядом по чёрным силуэтам зданий, отражающимся в падающей снежной крупе. Делаю глоток… – Я уже сказал, что в Нуварре деньги не ценят. Ваши деньги. У нас другие измерения, отличные от общепринятых. Мне искренне жаль вашу дочь, баронесса. Очень жаль. Но что я могу? Воскресить вашего супруга я не в силах…
– Я не прошу вас об этом. Мой… муж… – Её голос наполняется горечью. – Меня фактически продали ему. Сопливой девчонкой. И жизнь с ним была для меня худшим временем в жизни. Признаюсь, узнав о его смерти, я впервые вздохнула с облегчением. Почувствовала себя свободной.
– А Юница?
– Муж никогда не интересовался ею.
– Уверены? – Мои глаза прищуриваются. – На самом деле ваш покойный супруг очень любил и вас, и дочь.
– С чего вы взяли?!
– Иначе он не послал бы вас ко мне, дав шанс на выживание. А может, и на счастье…
– Увы. Вы отказываете мне в нём. В вашем шансе…
Оборачиваюсь к ней. Глаза блестят в свете потолочного светильника, на округлых щёчках блестящие борозды слёз. Молча подхожу к столу, ставлю пустую чашку на поднос. Совсем другим тоном произношу:
– Что-то я расчувствовался.
Женщина понимает, что я уже совсем не тот, что был мгновение назад. Не сочувствующий, не переживающий. Вновь жёсткий прагматик и циник. Её манера поведения сразу же меняется. Теперь и она сменила тактику, убедившись, что слёзы на меня не подействовали. Что предпримет баронесса следующим шагом? Какова будет попытка? Надавить на жалость и сочувствие не получилось. Деньги меня, точнее, нас не интересуют. Её лицо становится другим. Теперь передо мной не усталая измученная женщина, а тоже жёсткий опытный торгаш. Она взглядом спрашивает разрешения, я киваю, и Аора устраивается в кресле напротив моего, не обращая внимания на то, что я стою рядом.
– Дайте мне что-нибудь острое, господин эрц.
– Надеюсь, вы не станете вскрывать себе вены? – шучу я в неуклюжей попытке отвлечься. Потому что такой она вызывает у меня одно желание – просто завалить её в постель.
Но, похоже, баронесса этого не видит, или оставляет на крайний случай. Ладно. Протягиваю ей нож для разрезания бумаг. Дама наклоняется, задирает подол длинной юбки, не смущаясь показать нижние, и начинает надпарывать длинный подгиб. Из распоротого шва появляются на свет предметы. Какие? Да те, что и следовало ожидать: пара небольших кристаллов аметиста, медная цепочка довольно тонкой работы, что-то вроде перстней, тоже, кстати, медных. Всё это она выкладывает передо мной, не забыв поправить одежду. Я презрительно усмехаюсь.
