Андрей Валентинов - Бойцы Агасфера (Око силы. Первая трилогия. 1920–1921 годы)
– А… а это не опасно? – не удержался капитан.
– Нечистой силы испугались, молодой человек? – вскинулся Семирадский. – Как же, как же!..
– Я не про это, – Арцеулов смутился. – Просто… Это идеальное место для засады!
– Полноте, батенька! – успокоил его профессор. – Едва ли нас господа комиссары догонят. Разве что на аэроплане…
Арцеулов и сам не думал, что краснопузые сумеют каким-то образом пройти по зимней тайге из Иркутска им наперерез. Такое мог совершить только бешеный Косухин, но едва ли подобных фанатиков у большевиков избыток. Однако мысль о засаде была хороша тем, что можно не поминать странные советы учителя.
– Извините, господин полковник, – настойчиво повторил он. – Все же рискну настаивать. Кто бы нам не встретился на пути, он эту церковь не обойдет. Лучше нам туда не сворачивать…
– Но нам негде ночевать! – Лебедев вновь взглянул на карту. – Тут была охотничья избушка верстах в восьми к западу, но ее, помнится, сожгли еще год назад. Сделаем так – подойдем и посмотрим…
– Лучше спросите у своего брата… – буркнул капитан. – Или позвольте мне. Допрос военнопленного не противоречит Гаагской конвенции.
– Ростислав Александрович! – выдержала Берг, но капитан лишь упрямо мотнул головой.
– Я не намерен, господа, допрашивать родного брата, – спокойно и твердо ответил Лебедев. – Решено. Дойдем до места – увидим…
После этого разговора долгое время шли молча. Арцеулов понял, что ничего не сможет объяснить своим скептическим спутникам. В иное время он и сам ни за что не поверил бы подобной мистике. Красной засады он не особо боялся, разве что те и в самом деле воспользовались аэропланом или дали радио какому-нибудь повстанческому отряду.
Между тем Степа, молча, с насупленным видом, скользивший «финским» шагом рядом с братом, думал о том же, хотя и с несколько иными выводами. В нечисть Косухин верил слабо. Виденное им в Иркутске не могло не заставить задуматься, но Степа, считавший себя истинным марксистом, с легкой совестью относил все к достижениям науки или к природным явлениям, которые эта самая наука еще не познала. Беспокоило другое. Он не стал отвечать при всех ни на провокационный вопрос белого гада Арцеулова, но сам чем дальше, тем больше начинал беспокоиться. Конечно, товарищ Чудов и местные дружинники не догонят отряд Лебедева. В Иркутске имелись два «Фармана», но они находились в распоряжении уклониста и оппортуниста Федоровича. В повстанческое «радио», о котором думал Арцеулов, Степа не верил, ибо по должности посланца Сиббюро неплохо знал расположения местных отрядов. Ни у Сайхена, ни в междуречье Китоя и Оки повстанцев не было. Но Степа не забыл слова Венцлава перед прощанием. Конечно, даже бойцы 305-го, которых и пули не брали, не умели летать, но Косухин хорошо запомнил жуткую красноглазую собаку (или волка, кто их разберет?), которая вела его по ночному Иркутску. В общем, было над чем задуматься.
Степа не забыл и то, что его брат, оказавшийся полковником Лебедевым, должен быть в интересах мирового пролетариата задержан. Значит, он, Косухин-младший, должен идти и помалкивать, тем более, его ни о чем не спрашивают. Но Степа помнил и о другом: о краснолицем Венцлаве и страшной ночи у могилы Ирмана. Брат может не захотеть отвечать командиру 305-го, и тогда тот прибегнет к своим «особыми» методам… А самое главное, Косухин сразу сообразил, что группу, в которой он нежданно-негаданно очутился, вообще не имеет смысла задерживать. Ведь в любом случае ни Чудову, ни даже Венцлаву, не достать до Китая, где находится «Мономах». А раз так, то следовало попасть туда и увидеть все своими глазами. Если это в самом деле научный проект, вреда для пролетарской революции не будет, а будет одна лишь польза – и немалая.
– Коля, – наконец не вытерпел он. – Ты, эта…
Брат выжидательно повернул голову, Косухин вобрал в легкие побольше воздуха и резко выдохнул:
– В церковь не ходи… Ищут вас… Не ходи, братан! В снегу переночуем, в конце концов, не помрем!
– Но ведь нас действительно не могли обогнать, тут профессор прав, – возразил Лебедев.
– Да чего ваш профессор понимает! – окончательно расстроился Степа. – Найдут вас! Могут найти! Этот зверюга-капитан за карабин схватится – и положат всех рядком, без разбора! А мне чего потом делать, а?
– Ты же красный командир! – бледно улыбнулся Николай. – Ты же нас должен арестовать.
– А! – обиделся Степа и замолчал. Рассказывать брату о Венцлаве не хотелось – в такое сроду не поверишь.
Церковь открылась неожиданно – лесная дорога вывела на огромную поляну, посреди которой чернела небольшая церквушка, сложенная из почернелых от времени лиственниц. Рядом виднелись почти полностью утонувшие в снегу старые кресты заброшенного кладбища.
– Через час будет темнеть, – негромко заметил полковник. – Ваши предложения, господа?
Арцеулов не ответил, внимательно осматривая поляну. Человеческих следов он не заметил, только кое-где виднелись уже знакомые отпечатки волчьих лап.
– Снег шел два дня назад, – прикинул Семирадский, подумавший о том же. – Думаю, господа, если оставить версию о ведьмах на помеле…
– Они могли подойти с другой стороны, – Арцеулов говорил не очень уверенно, поскольку думал о другом. – Да и… вдруг здесь подземный ход?
– И пятнадцать человек на сундук мертвеца, – хмыкнул профессор.
– Жутковатое место, – внезапно заметила Берг. – Какая-то тишина здесь… странная, будто ненастоящая…
– Нервы, сударыня, вот что это! – наставительно заметил Семирадский. – Семен Аскольдович, вам тоже ведьмы мерещатся?
– Мне мерещится воспаление легких, – ворчливо ответствовал Богораз, в очередной раз кашляя. – Впрочем, господа, среди нас двое профессиональных военных. Я в этих делах – пас…
Арцеулов и Косухин переглянулись.
– Дайте ваш бинокль, господин полковник, – попросил Ростислав.
Лебедев протянул ему цейсовский бинокль – и капитан прильнул к окулярам. Церквушка стояла, заметенная снегом почти по самые окна, даже перед дверью намело немалый сугроб. Ничего похожего на следы не было, окна оказались заколоченные, правда, в одном месте, ближе ко входу, несколько досок были сорваны. Но и там следов он не обнаружил.
Ростислав пожал плечами, подумал и неожиданно для себя протянул бинокль Косухину. Тот наблюдал долго, затем молча вернул «цейс» брату.
– Ничего не увидел, – честно отрапортовал Арцеулов. – Но, господа… Может, не будем рисковать? Наш хозяин… Родион Геннадьевич… Он не велел заходить сюда. Место… Ну, плохое…
– Ага! – произнес профессор таким тоном, что у капитана тут же пропала охота продолжать.
Между тем Степа лихорадочно соображал. Будь он на месте командира, посланного наперерез беглецам, лучшего места для засады не придумать. Косухин твердо решил, что сам бы ни за что сюда не сунулся. Мало ли, что следов не видать?
– Взглянуть бы с другой стороны… – предложил он.
– Разрешите, господин полковник? – вмешался Арцеулов, не желавший отпускать краснопузого в разведку. Лебедев подумал и молча кивнул. Капитан приложил руку к шапке и легко заскользил по опушке леса к дальнему концу поляны.
– Что за ерунда? – продолжал возмущаться профессор. – У вас мания преследования, честное слово!
– Плохое место, – буркнул Степа, ни к кому не обращаясь. Странная церквушка нравилась ему все меньше и меньше.
Капитан вернулся минут через двадцать. За это время профессор успел произнести целую речь о вреде суеверий. Ему никто не возражал, но и не поддерживал, если, конечно, не считать поддержкой надрывный кашель Семена Аскольдовича. Полковник ждал молча, время от времени поглядывая в бинокль. Косухин топтался рядом, посматривая то на брата, то на Наташу Берг. Та тоже не проронила ни слова, но выглядела, как заметил Степа, встревоженной. Наконец показался Арцеулов, добросовестно объехавший поляну по периметру.
– Ни одного следа, – доложил он. – Сдаюсь, господа. Но… Не нравится мне все это! Окружат нас – и баста!
– Нас могут окружить просто в лесу, – резонно возразил профессор. – Там мы по крайней мере будем за стенами!
Спорить не приходилось. Полковник кивнул и первым заскользил через поляну. Степа попытался догнать брата, но Арцеулов, в свою очередь, прибавил скорость и занял место рядом с Лебедевым.
– Косухин, вам тоже это место не нравится? – Берг догнала Степу и оказалась рядом, отставая лишь на полшага.
– Это вы в самую точку, Наташа, – вздохнул Степа. – Ни в какую не нравится!
– Мне тоже, – согласилась девушка и невольно вздрогнула.
Да, место красному командиру определенно не нравилось. Будь он один или с братом – и даже с этим беляком-капитаном, то ушел бы отсюда, пока не поздно, развел где-нибудь костер, перебедовал ночь…
